На Князя и оставили все хозяйство. Морской Змей с Мазуром вошли вслед за Лавриком и его добычей в распахнутую дверь склада, увлекая за собой малайца, – Лаврика при допросе полагалось подстраховывать, а о с у т и задания знали только они двое, командир группы и заместитель. Ну и Лаврик, конечно. Что конкретно знал малаец, не стоило гадать – они просто выполняли приказ…
Обширное помещение, где могло бы поместиться немало неправедно нажитой добычи, пустовало – только в уголке двумя аккуратными рядками выстроились канистры с дизельным топливом. Дощатый пол был безукоризненно чист и даже, кажется, вымыт, словно это был не пиратский схрон, а кабинет президента республики.
Не теряя времени, Лаврик толкнул пленного в угол, заставил присесть на корточки, а сам, придвинув кубическую канистру, уселся гораздо более комфортабельно. Подумав, Морской Змей с Мазуром устроились точно так же. Что до малайца, он остался стоять рядом с Лавриком. Шея у него вмиг оказалась в крупных каплях пота – китаец именно на нем сфокусировал злющий, многообещающий взгляд.
– Ну что, господин Ма? – непринужденно сказал Лаврик. – Поговорим? Я слышал, вы человек умный, опытный, а значит, адвоката требовать не будете и возмущаться нашим поведением вслух не станете... А? Я думаю, и грозить нам всеми мыслимыми карами не станете?
– А почему бы и нет? – глядя исподлобья, бросил Ма на довольно хорошем английском.
– Почему? – поднял бровь Лаврик. – Потому что мы не конкуренты, а представители государства. Понятно, господин Ма? Н а с не достать. Мы, простите за хвастовство, вне сферы мести. Что наше положение делает выгодным, а вот ваше... Печальным, я бы сказал. И времени у нас мало, поэтому давайте говорить строго по существу.
– Давайте. Что вам нужно?
– Парашют и капсула, – моментально ответил Лаврик. – Точнее, в первую очередь капсула. Парашют нас не особенно интересует.
Какое-то время Ма разглядывал их вовсе уж сузившимися глазами. Потом усмехнулся:
– Ага... Сулянжень тунчжи? [1]
– Интересно, с чего вы взяли? – безмятежно спросил Лаврик.
– У вас характерное снаряжение, – сказал Ма. – Все, что ни возьми, западного производства. Янки или западноевропейцы как раз поступили бы наоборот, постарались прихватить побольше советских вещей. Это логично?
– Это очень логично, – сказал Лаврик. – Одно удовольствие с вами беседовать, господин Ма, умный вы человек... Вот только на вашем месте я не особенно полагался бы на былую советско-китайскую дружбу, от которой и головешек не осталось...
– Я на нее вообще не полагаюсь, – хмыкнул Ма. – Я из Тайбэя, меня эта дружба обошла стороной, сами понимаете...
– Но это же прекрасно, – сказал Лаврик. – Все было бы гораздо труднее, окажись на вашем месте упертый континентальный житель, воспитанный на красных книжечках великого кормчего. Мы бы долго резали его по кусочкам, а он несгибаемо пел бы «Алеет восток»... С вами проще, а? Вы, господин Ма, не идейный, правильно? Вы всего лишь делаете свой, пусть противозаконный, но все же бизнес, у вас, несомненно, где-то есть хороший счет в банке, и не один, я думаю, у вас где-то непременно есть приличный дом и прочие материальные блага, вам есть что терять вместе с жизнью, зато нет идей, которые в некоторых случаях откровенно мешают... Есть надежда, что мы договоримся.
– А вам известно, как у нас поступают не только с изменниками, но и с болтунами? – спокойно спросил Ма.
– Наслышаны, – ответил Лаврик. – Ну, а что делать? По крайней мере, у вас есть некое подобие выбора. Мадам может и не узнать о вашей, гм, словоохотливости, и вы останетесь живы, зато мы-то, мы вас непременно начнем превращать в лапшу по-кантонски, если не найдем общего языка. Я надеюсь, вы не подозреваете нас в излишнем гуманизме? Нет? И правильно делаете. Ну какой может быть гуманизм у диверсантов на государственной службе? Милейший господин Ма, нас послало г о с у д а р с т в о. И мы не имеем права возвратиться без результата. Отсюда автоматически проистекает полнейшая к вам беспощадность, полнейшее пренебрежение вашей драгоценной жизнью и здоровьем...
– Господа, – сказал китаец почти спокойно. – А почему вы решили, будто я что-то знаю о вашей капсуле?
Лаврик, не глядя, протянул назад руку, ловко подцепил малайца согнутым пальцем за карман камуфляжной куртки, подтянул поближе и мягко посоветовал:
– Аланг, дружище, расскажите господину Ма, что вы об этом знаете, и подробнее...
С первого взгляда было видно, что малаец чувствует себя меж молотом и наковальней. Глаза у него так и бегали. Однако он прожил на этом свете достаточно, чтобы понимать, когда следует выбирать меньшее из двух зол. Он заговорил, почти не промедлив:
– Мне очень неловко, господин Ма, но ничего тут не поделаешь... Своя рубашка ближе к телу... Я просто не вижу для себя другого выхода, войдите в мое положение...
– Короче, – распорядился Лаврик.
Малаец вздохнул:
– Господин Ма, когда мы с Чоном сидели в «Веселом драконе», он рассказал, что вы и господин Лао возле Батара наткнулись на эту штуку под парашютом... И взяли ее на борт, увезли с собой... Чон мне подробно описал, как она выглядит, какой формы и цвета... Эти господа меня внимательно выслушали и сказали, что я не вру, что Чон ее правильно описывал... Значит, вы ее и в самом деле забрали... И не смотрите вы на меня так, я вас душевно умоляю, господин Ма, я и сам знаю, как мадам карает болтунов, но эти парни гораздо ближе. По крайней мере, у нас есть шанс...
– Люблю оптимистов, – проворчал Ма. – Аланг, беда твоя в том, что ты не только в го не умел играть хорошо, но и с европейскими шахматами не мог справиться. Отсюда следует...
– Господа, – почти мягко прервал Лаврик. – Быть может, отложите ваши дискуссии на более подходящее время? Нам следует торопиться. Эта живописная картина там, снаружи, – он небрежно мотнул головой в сторону двери, – компрометирует в равной степени и вас, и нас, милейший господин Ма. Кого бы сюда ни занесло, полицию или ваших друзей, у нас будут сложности, но и вас, господин Ма, они обязательно затронут... Резюмируем. Не я проверял слова присутствующего здесь господина Аланга. Но тем, кто их проверял, я полностью доверяю. Если господин Аланг уверяет, что именно вы с неизвестным мне пока лично господином Лао взяли на борт капсулу, значит, так оно и есть. Следовательно, дискуссиям и версиям нет места. Вопрос стоит во всей своей суровой наготе: будете вы с нами сотрудничать или нам п р и с т у п и т ь? Времени на раздумье я вам давать не буду, мы не в кинофильме. Вы человек взрослый, опытный, сами должны все понимать... Ну?
– С в а м и я ничего обсуждать не буду, – почти без паузы сказал Ма. – Я вам не Аланг, – он с величайшим презрением покосился на съежившегося малайца. – Это он не понимает своего положения... Вы – не главный. Там, откуда вы пришли, несомненно есть настоящий главный, вот с ним я буду говорить. Вы правы, у меня небогатый выбор... Но я и в самом деле кое-что повидал. Как только я все расскажу, я перестану быть вам нужным. И там, на берегу, прибавится еще один труп...