– Чрезвычайно похоже, – сказал Мазур. – Мало того, дорогая, – он хочет жить по-прежнему беззаботно, в этом красивом городе, такое у меня создалось впечатление... И еще я думаю... Эти его желания облегчают нам задачу, а?
С полковником произошла некая метаморфоза – явственно поубавилось ужаса и обреченности в глазах, они таращились скорее оценивающе, не без хитринки...
Что, конечно же, не прошло мимо глаз Мэй Лань – не только красивых, но и зорких.
– Вообще-то, у этих орангутангов старой школы есть свои положительные черты, – громко и непринужденно поведала она Мазуру так, словно, кроме них двоих, разумных индивидуумов более не имелось. – Они, в частности, прекрасно понимают, когда кончается увертюра и начинается торг...
– А что, торг начался? – поинтересовался экс-полковник, так и сверля их глазками из-под тяжелых век. – По-моему, ни о чем подобном и не заходила еще речь...
– Вы ошибаетесь, – сказала Мэй Лань. – Я же обрисовала вам перспективу веселого морского плавания в Хошимин по свежему воздуху, при прекрасной погоде. Причем вы не сможете насладиться ни тем, ни другим, поскольку будете лежать в трюме с циркулирующим по венам надежным снотворным... По-вашему, это не торг?
– Это только о д н а сторона торга, – вежливо заметил Зыонг.
– Пожалуй... Но я и с ней еще не закончила. Итак, Вьетнам. Там вас обязательно повесят, если только заполучат в руки, согласны? По физиономии вижу, что согласны... Теперь возьмем и н о е географическое направление. Не доезжая до Хошимина свернуть на юго-восток и плыть, пока не достигнешь территорий, на которые распространяется юрисдикция Соединенных Штатов... Он правда побледнел или мне показалось?
– Во всяком случае, он насторожился, – громко поддакнул ей Мазур. – И сообразил, что ты еще не все карты на стол выложила...
– Ну да, я и сама вижу... – очаровательно улыбнулась Мэй Лань. – Итак... Господин полковник, почему вы вслед за множеством коллег не рванули в США? Был такой период, когда они без разбора, скопом принимали не только полковников, но и всех абсолютно беженцев... Что, вы опоздали? Не смешите... Вам достаточно было, представ перед чиновниками департамента иммиграции, громко и прочувствованно заявить, что вы всю сознательную жизнь были борцом с коммунизмом и теперь всерьез опасаетесь за свою жизнь... Отчего же вы не воспользовались столь реальными и приятными перспективами? Вы ведь, по нашим данным, собрали в норку не менее пяти миллионов долларов – и, учитывая вашу скупость, они и не тронуты, я думаю... Нет-нет вы меня не так поняли, – поторопилась она уточнить, заметив промельк некой мысли на лице толстяка. – Мы вовсе не покушаемся на ваши запасы, у нас другие цели...
– Приятно слышать, – напряженно бросил толстяк.
– А я вообще произвожу на людей приятное впечатление, – сообщила Мэй Лань. – Ну что же... Почему вы не воспользовались случаем, чтобы осесть в Штатах? Те, кто туда рванул, уже имеют американские паспорта...
– Там очень дорого жить, – сказал полковник. – Здесь гораздо дешевле, какую статью расходов ни возьми...
– Ну, полно вам, полковник! – Мэй Лань погрозила ему пальчиком. – Не нужно переигрывать. Скупость тут совершенно ни при чем... Вам попросту н е л ь з я было в Штаты. Вас там могли в конце концов в с п о м н и т ь. Поскольку именно вы имели несчастье командовать очередной ночной прогулкой в море, из которой целых трое американских граждан так и не вернулись, потому что им был выписан билет в один конец...
– Да что вы знаете...
– Все или почти все, – резко перебила Мэй Лань. – Ну да, эти двое парнишек и эта дама были замешаны в высокопробной и масштабной контрабанде. Ну да, вы их выбросили в море фактически с санкции кое-кого из ваших американских партнеров... Но что от этого изменится, милейший? Коли э т о в ы, и никто другой, их прикончили? Полноправных американских граждан... Те, в Штатах, с кем вы вели дела, давным-давно отошли в сторону. А вот вы засветились. И все неприятности достанутся вам. Причем для этого вам вовсе не обязательно попадать в Штаты. Достаточно будет, если мы передадим в американское посольство кое-какие показания... Хотите почитать? У меня есть четкая фотокопия...
Она извлекла из сумочки тоненькую пачку перетянутых прозаической резинкой листков фотобумаги и, не сходя с места, швырнула их сидевшему на полу толстяку. Тот схватил их на лету, содрал резинку, бегло проглядел листок, второй... Мазур увидел крупные капли пота, мгновенно покрывшие лысую башку. Что бы там ни было, на этих листках, но компромат убойный...
– Он у нас, – сказала Мэй Лань. – Вам, надеюсь, понятно? Отличный живой свидетель, несчастный рядовой моряк, втянутый в ваши кровавые забавы...
– «Рядовой моряк»? – передразнил полковник, не отрывая глаз от третьего листка. – Он же был в действительности...
– А вы можете это доказать? – прищурилась Мэй Лань. – Вряд ли... Кое-какие архивы попали не только к красным и янки, но и в третьи руки. Вот так. Он – рядовой моряк, до сих пор вспоминающий с ужасом и омерзением, как костоломы из тайной полиции топили в океане беззащитных жертв, американских граждан в том числе... Нет-нет, фотокопии можете не возвращать, оставьте себе на память... Ну что же, подведем итоги? Теперь вы знаете, чего от нас ожидать. Добавлю еще: вы о б л о ж е н ы. С вас уже не спустят глаз. Смогут не только блокировать ваши счета, но и прикончить без затей...
– Не сомневаюсь, – угрюмо сказал полковник. – Замечал кое-что в последние дни...
– Ну да?
– Замечал. Серый «воксхолл», а? И эта парочка в гавайских рубашках... Они чуточку переигрывали...
– Возможно, – сказала Мэй Лань. – В этом мире нет совершенства... Итак. Дело у меня к вам, собственно говоря, пустяковое. Пару недель назад вы плыли возле одного небольшого островка в компании неких господ по имени Лао и Ма. Только, я вас умоляю, не делайте столь невинного лица, не вопрошайте удивленно: «Кто это такие?» Насчет Ма я точно не уверена, но Лао вы знаете еще по Сайгону...
– Предположим.
– Вы заметили красный парашют, под которым болтался некий предмет, – сказала Мэй Лань почти бесстрастным тоном. – Повинуясь естественному человеческому любопытству, взяли его на борт... Где он?
– Дорогая моя, – сказал толстяк, зыркая исподлобья. – Вы хорошо себе представляете, с кем связываетесь?
– Давайте сразу внесем ясность: э т и нюансы меня абсолютно не интересуют. Ни степень значимости данных господ и фирмы, которую они представляют, ни возможные последствия их дурного настроения.
– Ах, во-от что... – протянул полковник. – Либо вы по молодости лет и юной запальчивости ничего не боитесь, не научились еще оценивать опасность, или, что вероятнее, – разведслужба... И солидная.
– Это совершенно не ваше дело. Где капсула? Если ответите на этот вопрос, можете быть уверены, что о вас забудут.