Малыш Алекс
Дженни
Деймон
Нана
Сам Кросс
Он бесшумно прошел в дальний конец коридора на втором этаже и, прежде чем открыть дверь в спальню, приостановился, прислушиваясь. Тишина. Осторожно взявшись за дверную ручку, Дирижер потянул ее на себя.
Что это? Еще одна неожиданность? О, черт!
Дирижера бесили сюрпризы. Ему хотелось, чтобы жизнь текла по строго установленным законам, он привык удерживать контроль над всем и вся.
Юная дочь Кросса, Дженни, сидя на стуле рядом с его кроватью, — по-видимому, решив всю ночь охранять спокойствие отца, — крепко спала.
На тумбочке тускло горел ночник.
Дирижер долго смотрел на Кросса и его девочку, наверное, минуты полторы.
Плечо и руку Кросса покрывали толстые повязки, на лбу блестели капли пота. Он был ранен, мучился от боли и совсем не годился в оппоненты ему, Дирижеру.
Убийца вздохнул, раздираемый разочарованием, тоской и отчаянием.
«Нет, нет, нет! Так не пойдет! Подобное — не для меня. Нет, нет!»
Он закрыл дверь и торопливо покинул дом Кроссов. Никто из них не знал и не мог догадаться, что ночью к ним являлся гость. Даже сам детектив.
Ни единому человеку о нем ничего не известно.
О нем, о Дирижере.
Я просыпался за эту ночь несколько раз. В какой-то момент мне показалось, я слышу чьи-то шаги внизу и что в доме кто-то есть, но я был не в состоянии что-либо предпринять.
Окончательно очнуться у меня получилось лишь по прошествии четырнадцати часов, и я сразу почувствовал, что мне легче. Даже мозг заработал яснее. Только изнеможение не прошло — все суставы болели, глаза застилала мутная пелена. Я услышал, что в доме негромко играет музыка — запись Эрики Баду, одной из моих любимых певиц.
В дверь постучали, и я ответил:
— Кто там?
На пороге появилась Дженни с завтраком на красном пластмассовом подносе — яйцами-пашот, тарелкой горячей каши, стаканом апельсинового сока и чашкой душистого кофе. На губах Дженни сияла улыбка, по-видимому, она гордилась собой. Я тоже заулыбался. Отличная у меня девочка. Умеет быть самим очарованием, когда захочет.
— Не знаю, появился ли у тебя аппетит, пап, но на всякий случай я принесла завтрак.
— Спасибо, солнышко. Я чувствую себя получше.
Мне удалось приподняться, сесть и здоровой рукой поправить подушки.
Дженни приблизилась, осторожно поставила поднос мне на колени и чмокнула меня в обросшую щеку.
— Кое-кому пора бы побриться.
— Ты очень любезна, — заметил я.
— А я всегда такая, — ответила Дженни. — Тебе не помешает маленькая компания, пап? Мы тихонько тут посидим, шуметь не станем. Ладно?
— Буду только рад.
Дженни ушла и тут же вернулась с маленьким Алексом на руках. Вслед за ними, делая мне знаки руками, шагал Деймон.
Все трое устроились у меня на кровати, тихонько, как и пообещала Дженни. Они — мое лучшее лекарство.
— Завтракай, а то все остынет. Ты стал чересчур тощим, — поддразнила меня Дженни.
— Правильно, — подхватил Деймон. — И похож теперь на скелет.
— Спасибо за комплимент, — ответил я, поглощая яйца и тост и проводя рукой по головенке малыша Алекса.
— Это отравление, пап? — спросила Дженни. — Что именно произошло?
Я вздохнул и покачал головой:
— Не знаю, детка. Подхватил какую-то инфекцию. Такое случается, если тебя кусает человек.
Лица Дженни и Деймона исказили гримасы отвращения.
— Нана называет это септицемией, или заражением крови, — просветил нас Деймон.
— По-видимому, так оно и есть, — произнес я. — Кто же осмелится спорить с Наной? Я — нет, особенно в таком состоянии.
Я взглянул на бинты, покрывавшие большую часть моего правого плеча. Кожа у краев повязки выглядела болезненно-желтой.
— Если выражаться просто, в мою кровь попала какая-то гадость. Но худшее уже позади, и я иду на поправку.
Мне вспомнились слова Ирвина Снайдера: «Теперь ты такой же, как мы».
В этот вечер я нашел в себе достаточно сил, чтобы спуститься к ужину. Нана ознаменовала мое появление курицей в подливке, свежеиспеченным печеньем и яблочными чипсами собственного приготовления. Приступил к еде я через силу, но вскоре с удивлением отметил, что мой аппетит заметно улучшается.
После ужина я отправился укладывать спать малютку Алекса, а примерно в восемь тридцать удалился к себе. По-моему, все поняли, что я еще не выздоровел и сильно устал.
Уснуть мне тем не менее не удалось. В голове гудел рой мрачных мыслей об убийствах. У меня было такое чувство, будто именно сейчас мы подошли к какой-то важной зацепке невероятно близко. А может, я просто обманывал себя?
С пару часов я поработал за компьютером — мозги функционировали вполне нормально. Наверняка города, в которых произошли убийства, каким-то образом связаны между собой. Как именно, я пока не знал. На что мы не обращали внимания? Чего не принимали в расчет? Я принялся изучать все, что мог. Расписание воздушных рейсов, названия и распорядок работы автобусных компаний, железнодорожных станций. Вероятно, за этими занятиями я только убивал время, но других дел у меня не было, а ключ к головоломке мог выплыть откуда угодно.
Я проверил, какие филиалы или главные офисы известных корпораций есть во всех этих городах, и обнаружил много совпадений, которые, к сожалению, ни к чему меня не привели. «Федерал экспресс», «Американ экспресс», «Лимитед», «Макдоналдс», «Сирс», «Джей-Си пенни» существовали повсюду. Но какое это имело отношение к убийствам?
У меня было по меньшей мере по одному путеводителю по каждому из занесенных в наш список городов, и я штудировал их почти до полуночи. Бесполезно. Раны опять задергало, а голова разболелась. В доме царила тишина.
Я принялся просматривать названия отечественных спортивных команд, цирков, карнавалов, маршруты путешествий, предпочитаемые известными писателями, рок-исполнителями, и в тот момент, когда почти отчаялся, набрел на занятную мысль. Мой пульс участился, несмотря на намерение не радоваться раньше времени. Сначала я перепроверил данные по Западному побережью, потом — по Восточному.
Да. Возможно, так оно и есть.
В сознании вырисовалась схема, поисками которой я занимался все это время. Речь шла об одной шоу-команде, выступавшей зимой и ранней весной на Западе, а потом переезжавшей на Восток. Города, в которых она давала представления, совпадали с внесенными в наш список. Господи...