– Я старший агент из команды, обслуживающей Первое Семейство, – уточнил мужчина.
– Чем могу быть полезен? – спросил я агента Грейера. В моей голове уже прозвучал сигнал тревоги. Я понял, что недалеко то время, когда я, наконец, узнаю, почему меня пристегнули к делу Джека и Джилл. Вернее, кто и по какой причине принял это решение.
– Вас хотят видеть в Белом Доме, – продолжал он. – Боюсь, что это самый настоящий приказ, доктор Кросс. Это касается расследования, связанного с Джеком и Джилл. Существуют проблемы, о которых вы должны знать.
– Бьюсь об заклад, что это действительно серьезные проблемы, – предположил я.
– Да, вы не ошиблись. Очень большие проблемы, доктор Кросс. И нам необходимо с вами кое-чем поделиться.
Я уже начинал кое о чем догадываться, тем более, что эта мимолетная мысль уже давно сидела где-то на задворках моего сознания.
Итак, меня ждали в Белом Доме.
Им срочно понадобился там победитель драконов. А они представляли, что это означает?
Единственная вещь, которой охотно делятся в Вашингтоне в наши дни, так это заботы.
Хотя я вряд ли стал бы оспаривать приказы, поступающие свыше, поэтому покорно отправился с Джеем Грейером по Пенсильвания-авеню к дому 1600. Спросите меня, чего только не приходится делать на благо своей страны.
Белый Дом располагался неподалеку от гостиницы «Уиллард». Несмотря на то, что некоторые его обитатели вели не совсем праведный образ жизни, тем не менее, Белый Дом вызывает чувство гордости у многих, в том числе и у меня. Мне только дважды до этого довелось побывать внутри – во время экскурсий вместе с детьми. Вот и сейчас мне почти хотелось, чтобы Деймон и Джанель оказались рядом.
Нас быстро пропустили через домик охраны, белый, с голубой крышей, находившийся у Западных ворот. Агенту Грейеру разрешалось парковать машину в гараже под Белым Домом. Чувствовалось, что он скромно гордится подобной привилегией. Джей объяснил, что гараж до сих пор считается индивидуальным бомбоубежищем и служит также путем для эвакуации в случае нападения.
– Приятно об этом узнать, – улыбнулся я и получил в ответ такую же улыбку. Веселость, конечно, была напускной, но просто мы хотели поднять друг другу настроение.
– Думаю, вам не терпится узнать, почему вас сюда вызвали. Я бы на вашем месте изнывал от любопытства.
– По крайней мере, твердо знаю, что не на чай, – ответил я и добавил: – Но вы правы. Мне действительно интересно.
– Причина заключается в делах Сонеджи и Казановы, – объяснил мой спутник, когда мы поднимались на лифте из гаража. – Ваша репутация открывает вам двери даже здесь. Вам, наверное, известно, что несмотря на весь свой опыт, ФБР так ни разу и не поймало ни одного серийного убийцы. Мы хотим взять вас в свою команду.
– Что это за команда?
– Спустя несколько секунд вы сами все узнаете. Это определенно команда номер один. Приготовьтесь окунуться в самое первосортное дерьмо. ФБР следит даже за гостиничным номером, где когда-то останавливался Джон Хинкли. А вдруг нашим «подопечным» захочется почтить его память и навестить эти места или что-то вроде этого.
– Не такая уж идиотская выдумка, – заметил я, и когда Грейер взглянул на меня, как на полного психа, добавил: – Но и хорошего в ней ни черта нет. – После чего тот расплылся в улыбке.
Несколько мужчин и женщин в деловых костюмах разместились в Западном Крыле, в офисе ответственного по персоналу Белого Дома. Все занимались своим делом, но я почувствовал, что в комнате царит напряженная атмосфера. Меня представили как специалиста от вашингтонской полиции. Добро пожаловать в команду. Поприветствуйте победителя драконов.
Все остальные представились сами. Здесь находились еще два старших агента Секретной Службы: женщина по имени Энн Роупер и моложавый симпатичный мужчина Майкл Феско. Компанию им составляли: директор внутренней разведки ФБР Роберт Хэтфилд, генерал Эйден Корнуолл из объединенного Комитета начальников штабов, советник по национальной безопасности Майкл Кейн и ответственный по персоналу Белого Дома Дон Хамерман. Вторая дама, Джинн Стерлинг, оказалась старшим офицером ЦРУ. Ее присутствие говорило о том, что происходящее рассматривается и как возможное проявление иностранного вмешательства. Возможность такого поворота мне раньше и в голову не приходила.
Что и говорить, это была подходящая компания для детектива по расследованию убийств из юго-восточного района Вашингтона. Однако я не склонен был преуменьшать и свои способности. Мне приходилось видеть такое, о чем они и помыслить не могли.
Ну что ж, давайте делиться.
Сладкие булочки, масло во льду и кофе в серебряных кофейниках – вот что подавалось к столу в этом необычном собрании. Было вполне очевидно, что некоторым из присутствующих приходилось и ранее работать вместе. Я давно знал, что если в карточной игре вы не можете определить болвана, значит, эта роль отведена вам.
Советник по национальной безопасности попросил у всех внимания примерно за минуту до десяти. Дон Хамерман был жилистым блондином лет тридцати пяти, и со стороны казалось, будто весь он состоит из туго натянутых струн. Такие люди часто встречались в Белом Доме последнее время: очень молодые и достаточно напряженные. В постоянном движении, всегда готовые к действию, словно живые пружины. На старт, внимание, марш!
– Во время сегодняшней первой встречи, ребята, я буду использовать некоторые наглядные материалы, как полагается у нас в Белом Доме, – предупредил Хамерман и выдавил неубедительную улыбку. В нем была сосредоточена неуемная кинетическая энергия, и этим он напомнил мне некоторый тип общественных деятелей и даже того самого возбужденного агента Майкла Робинсона, с которым я повстречался в «Уилларде».
Из первой реплики Дона я понял, что, как правило, собрания, проводимые в Белом Доме, носили формальный характер, и от них попахивало бюрократизмом. На таких встречах невозможно чувствовать себя свободным, однако на этот раз народ немного оживился.
В общем, искусственная обстановка сердечности и дружелюбия немного беспокоила меня. Перед моим мысленным взором до сих пор нет-нет, да и появлялось изуродованное мертвое лицо Майкла Робинсона. Этот образ был не из самых приятных, которые я мог бы пожелать себе видеть почаще. Тем более, находясь на собрании в Белом Доме.
Скорее всего, сейчас труп Робинсона еще находился в гостинице вместе с бригадой из морга, которая подготавливала его для того, чтобы увезти в специальном мешке, предварительно снабдив необходимыми сопроводительными бирками.
– Я имею в своем распоряжении что-то около часа – продолжал Хамерман, – чтобы поделиться с вами всем доступным материалом. С обсуждением моей речи и дебатами, я думаю, все займет не более двух часов и мы должны закончить собрание в полдень. Но я считаю, что сложившиеся неблагоприятные обстоятельства оправдывают и более лаконичные формы инструкций, которые я готов предложить на ваше рассмотрение.