— Надеюсь, это не очередной Дермотт? — с иронией произнесла Изабелла.
— Нет. Куда менее катастрофическое. Как вы знаете, светский сезон только начинается.
— Вы, конечно, шутите. До смерти дедушки я вела самый скромный образ жизни.
— У вас появится возможность доказать Дермотту, что вы способны существовать и без него.
— Сомневаюсь, что он меня заметит…
— Но вы сами этого хотите?
— Чтобы он меня заметил?
— Это зависит от того, что вы к нему испытываете. — Молли пожала плечами.
— Печаль и гнев. — Изабелла сжала губы. — И едва ли на что-то надеюсь. Вы сами сказали, что из-за него не стоит переживать.
— Вот и отлично. Хотите найти поклонника, который вернет вам любовь?
— В свете? Но меня вряд ли там примут…
— А хотите, чтобы вас ввели в свет уже в этом сезоне?
— Меня? — Предложение выглядело совершенно невероятным, но и интригующим.
— Вы красивы, по материнской линии — знатного происхождения, богаты, — продолжала искушать Молли, — если удастся пресечь происки ваших родственников. Знаете, на наследниц существует большой спрос.
— Полагаю, что так оно и есть, — улыбнулась Изабелла. — Дермотт, кстати, обещал позаботиться о том, чтобы дяди мне больше не досаждали.
— Я также навожу справки — через своих юристов. Думаю, что объединенными усилиями мы с Дермоттом сможем вернуть вас домой, полностью сохранив ваше состояние. Особенно если учесть нашу козырную карту. — Она подмигнула Изабелле. — Мы всегда можем угрожать им скандалом, который запятнает всех Лесли. А самое главное — я нашла для вас покровителя с большим весом.
— Можно ли спросить, кто он? — улыбнулась Изабелла.
— Да, и я вам отвечу: это принц Уэльский.
— Не может быть!
— Он готов оказать вам покровительство. Разумеется, его влияние достаточно, чтобы преодолеть любые препятствия.
— Боже мой! Нет, я постучала именно в ту дверь, в которую нужно, когда убежала из дому.
— Значит, вы примете участие в этом сезоне? Кто знает, какой аристократ захочет предложить вам свое сердце? Каково ваше решение?
— Не знаю. С одной стороны — блестящая перспектива! Или — пугающая, если принять во внимание мой прежний уединенный образ жизни.
— Учтите, вы получаете шанс поставить на место Дермотта — он этого вполне заслуживает.
— Вы хотите сказать, что он будет против моего появления в обществе?
— Я думаю, он будет против вашего появления в обществе других мужчин.
— Несмотря на то, что я ему не нужна?
— Влюбленный человек часто ведет себя неблагоразумно.
— Только не Дермотт. К нему это не относится.
— Он никогда не привозил своих женщин в Батерст-Хаус или в Ричмонд. Учитывая его нежелание связывать себя с кем-то, это говорит о многом.
— Вы хотите сказать, что я могу заставить его ревновать?
— При желании — да. Или найдете другого мужчину. Так или иначе, вам стоит набраться побольше опыта, прежде чем решать, любите ли вы Дермотта Рамзи.
— Вы считаете, что чувство, которое я к нему испытываю, нельзя назвать любовью?
— Это вам решать. Я не знаю. Но светский сезон даст вам возможность еще раз все обдумать.
— А что, если я провалюсь?
— С вашей-то внешностью? — засмеялась Молли. — Да не будь у вас за душой ни шиллинга, мужчины все равно пачками свалятся к вашим ногам. А учитывая состояние, вы будете просто неотразимы.
— Неужели я действительно… неотразима?
— Несомненно. Соглашайтесь, а я приглашу портниху, которая обеспечит вас приличным гардеробом.
— Сюда?!
— У меня есть еще дом на Гросвенор-плейс. Разве вы не знаете почтенную вдову миссис Пибоди? — с усмешкой сказала Молли.
— Это так заманчиво.
— И помните, вы сможете прилично досадить этому распутнику Дермотту.
— Если это так — в чем я пока не слишком уверена, — у меня появляется серьезный стимул. Хорошо, я согласна! — боясь передумать, выпалила Изабелла.
Ненадолго заехав к своему адвокату, чтобы получить необходимую информацию, Дермотт сразу же помчался в контору Герберта Лесли. Граф был в скверном настроении, хотя и уходил от действительной причины, говоря себе, что раздражен исключительно действиями этой гнусной семьи, которая пытается причинить зло беззащитной молодой женщине. Дермотт убеждал себя, что, защищая Изабеллу, он поступает так только по соображениям милосердия, что, правда, не совсем вязалось с той бешеной яростью, которая им владела.
Впрочем, в последнее время он просто не позволял себе хладнокровно анализировать свои поступки, что вполне логично для человека, все еще переживающего утрату.
Когда Дермотт ворвался в контору, требуя немедленного свидания с Гербертом Лесли, сидевший в приемной клерк буквально застыл от ужаса.
— Не утруждайте себя, — прорычал Дермотт, проскочил мимо него, пинком открыл дверь и влетел в кабинет банкира, словно разъяренный буйвол. — Вон! — рявкнул Дермотт человеку, который сидел напротив Герберта. Глаза банкира округлились от страха. В коридоре начали собираться испуганные служащие, старший делопроизводитель уже велел кому-нибудь сбегать за квартальным,
Отбросив в сторону стул, с которого ветром сдуло предыдущего посетителя, Дермотт с угрожающим видом подошел к столу и, опершись на него руками, весь подался вперед.
— Слушайте меня внимательно, Лесли! — прорычал он. — Потому что я не собираюсь повторять свои слова дважды.
Герберт затрепетал, не понимая, чем сумел навлечь на себя гнев графа Батерста, известного не только одним буйным нравом, но и редким умением владеть дуэльным пистолетом.
— Насколько мне известно, вы угрожали мисс Изабелле Лесли тем, что насильно выдадите ее замуж и отберете у нее наследство. Я хотел бы выразить свою мысль как можно яснее — чтобы не осталось никаких недомолвок. Если вы, ваш брат, ваши племянники или сын, — он четко выделял каждое слово, — когда-нибудь вновь попытаетесь причинить вред мисс Лесли, я лично вызову каждого из вас на дуэль. И убью! Вам это ясно?
Герберт открыл рот, но от страха не смог произнести ни слова.
— Тогда кивните своей дурацкой башкой, если не можете говорить, подлый трус.
Собрав все свои силы, Герберт ухитрился кивнуть.
— И еще одно. — Выпрямившись, Дермотт с презрением посмотрел на окаменевшего от страха банкира. — Не подходите к дому Изабеллы ближе чем на десять кварталов — наказание будет таким же. И это не пустая угроза. Я с превеликим удовольствием продырявлю пулей ваши гнусные сердца.