Доктор, высокая крепкая женщина средних лет, зашла в вагон сразу же после того, как его отцепили от поезда и оттащили на запасной путь. Ей было достаточно одного взгляда на больную, чтобы подтвердить страшный диагноз: холера.
— Ничего удивительного, лето — самое холерное время, — деловито пояснила она. — Август и сентябрь в этом смысле худшие месяцы. Но, если мы возьмемся всерьез, будем соблюдать санитарию, кипятить воду, заставлять девочку пить, то мы и ее спасем, и не дадим заразе распространиться. — В ее голосе были властные нотки, которые сразу внесли некоторое успокоение в души Адама и Флоры. Эта женщина знает свое дело, на ее хладнокровие и опыт можно положиться. — Думаю, через недельку вы уже сможете продолжить путь, — обнадежила их уверенная в себе докторша по фамилии Поттс.
Порывшись в своем саквояже, она достала пузырек с какой-то мутной жидкостью.
— Немного опиумного раствора успокоит боль и приготовит ее желудок к приему других лекарств, — сказала она. Затем с прищуром посмотрела на бледного отца и обратилась к нему: — Послушайте, мистер Серр, а вы-то себя как чувствуете?
— Спасибо, нормально, — ответил Адам. Именно теперь, когда вы здесь, я чувствую себя действительно хорошо. А вы уверены, что лекарство подействует?
Докторша недоверчиво пожевала губами, критически глядя на графа, но ничего больше не сказала по поводу его состояния.
— Ваша Люси, мистер Серр, похоже, крепкая девочка. Если она выдержала до настоящего момента, то есть надежда, что скоро дело пойдет на поправку. Конечно, придется подождать несколько дней — наберитесь терпения. Думаю, вы все так много переживали, что вам самое время немного отдохнуть. Ступайте поспите.
— Понимаете, Люси — моя единственная дочь, — пробормотал Адам.
Доктор Поттс понимающе улыбнулась.
— Не переживайте, — сказала она, — все должно закончиться благополучно. Как только мы заставим ее организм удерживать влагу, худшее будет позади. Я вам серьезно говорю: идите и постарайтесь заснуть. Предстоит еще много-много часов борьбы за выздоровление девочки. Не растрачивайте себя попусту.
— А вы сможете остаться здесь до ее полного выздоровления? — спросил Адам.
Он не сказал прямо «назовите любую цену, и я заплачу вам, лишь бы вы остались с моей дочкой». Это было бы грубо. Но его вопрос подразумевал именно это.
Доротея Поттс обвела взглядом внутренность вагона. Было ясно, что только весьма состоятельный человек может путешествовать в своем вагоне да к тому же с такой роскошной обстановкой. Она заметила и второй вагон — с лошадями. Настоящий богач! А его спутница представилась как леди Флора Бонхэм. Ясно, что это люди высокого полета.
Денежный соблазн был велик, однако доктор Поттс не стала изменять своим жизненным принципам.
— У меня есть и другие пациенты. Я тут единственный врач на всю округу, так что обязанностей у меня хоть отбавляй. Но я постараюсь регулярно навещать вашу девочку. Не волнуйтесь, она получит максимальную помощь, мистер Серр.
— О да, я понимаю, — вежливо отозвался Адам. — Если я могу вам в свою очередь чем-то помочь — только скажите. Я сделаю все для своей дочери.
Через некоторое время, напичканная лекарствами, Люси опять уснула. Но это был более нормальный сон — прежде она находилась почти в беспамятстве, а теперь действительно спала. У Адама и у Флоры отлегло от сердца. Похоже, доктор Поттс знает свое дело.
— Погодите, к утру, я уверена, у нее порозовеют щечки, вот тогда и будем праздновать, — улыбнулась докторша в ответ на их благодарные слова. — Через день-другой к малышке вернется аппетит. Когда попросит есть, дайте ей чего-нибудь легкого — бульон или жидкую кашу. И больше не паникуйте. А вот насчет вашего здоровья, мистер Серр… не хочу каркать, но, судя по вашему виду, вы тоже заразились холерой. Уверена, вас уже тошнило.
— Да нет… Мутило слегка. Но это потому, что я страшно волновался за Люси.
— Э-э, нет, мистер Серр, вы от меня так легко не отделаетесь. Дайте-ка я пощупаю ваш пульс… Ого! Знаете, вам тут потребуются опытные помощники. Я пришлю, у меня есть подходящие женщины. Очень опасаюсь, что к вечеру вы свалитесь, мистер Серр. Вижу, у вас есть слуги, однако вам необходим человек, который умеет проводить дезинфекцию. Без этого все в вагоне очень скоро заболеют, и он превратится в лазарет на колесах.
— Я не намерен болеть, — стоял на своем Адам. — Я должен ухаживать за Люси. И мне нельзя слечь. Докторша примирительно улыбнулась.
— Ну, смотрите сами, — сказала она. — Но после принятых лекарств ваша дочь должна спокойно проспать до самого вечера. Так что у вас есть свободное время для отдыха. А вы, леди Флора, как вы себя чувствуете?
— Никаких признаков тошноты или расстройства желудка, — ответила Флора. — Мне кажется, что виной всему тот лимонад на чикагском вокзале. Адам и Люси выпили, а я нет.
— Возможно, вы правы, — согласилась доктор Поттс. — Тогда болезнь может миновать вас — в случае если вы будете сейчас беречься и станете соблюдать правильную санитарию. Побольше карболки, мыла. Воду кипятить. Общей посудой не пользоваться.
— Я буду тщательно соблюдать все ваши указания, — кивнула головой Флора. Они с отцом пережили в России, возле Самарканда, страшную эпидемию холеры, и Флора знала, что правильные санитарные меры действительно могут уберечь даже в самый разгар такой напасти. Карантин и все прочее — не досужие выдумки медиков, а единственный способ спастись от опасной хвори.
Доктор Поттс оставалась в вагоне, пока Генри бегал по указанному адресу за сиделками. Он привел с собой двух фермерских дочек, которые сразу взялись за дело так умело и так энергично, что Флора почувствовала еще большее облегчение. Она была готова на прощание расцеловать докторшу, их истинную спасительницу.
Адам упрямо оставался с Люси еще несколько часов; затем ему, как и было предсказано, стало настолько плохо, что он ушел к себе и уже не поднимался с постели.
И в его случае болезнь развивалась стремительно. Через час он едва дышал, пульс почти не прощупывался. Однако на сей раз в распоряжении Флоры был спасительный набор лекарств. В опиумном сне Адам слабым голосом отчаянно звал Люси и постанывал. Флора сидела рядом с ним, не выпуская его руки из своей. Адам шептал в бреду:
— Люси должна вернуться домой. Она вернется домой.
Флора успокаивала его и повторяла снова и снова:
— С Люси все будет хорошо. Она вернется домой.
Девушка не знала, слышит ли ее Адам, но продолжала твердить успокоительные слова.
За треволнениями последних двух суток Флора совсем позабыла о себе. И утром ее даже не мутило, как обычно. Это радовало: хоть один совершенно здоровый человек в семье!
— Я должен быть дома раньше Неда, — говорил в бреду Адам.
— Ты имеешь в виду Неда Сторхэма? — переспросила Флора, удивляясь, что и в этом состоянии Адам помнит о своем враге.