— Так открой же передо мной ворота своей крепости, любовь моя! — прошептал он, нежно касаясь ее щеки пальцами, которые в последнее время стали такими чуткими. Пальцы его осторожно спустились вниз, нащупали сосок и ласкали его до тех пор, пока с губ Джиллы не слетел судорожный вздох. Никакого зрения ему сейчас вовсе не требовалось…
— Пожалуйста, Джилла…
В спальне стало еще прохладнее; город затаился в тишине предрассветных часов, когда они наконец успокоились и тихо лежали рядом.
— Мы так долго прожили вместе, что кажется, никаких сюрпризов и быть не должно, — сонно прошептала Джилла, чуть отстраняясь от мужа и поворачиваясь на спину, — а все-таки каждый раз мир словно заново рождается…
Лало неохотно вынырнул из глубокого колодца сладостного забытья. И тут же вспомнил тот сон; страшные видения хоть и отдалились немного, но четкость свою полностью сохранили.
— Джилла, ты же знаешь.., в моей жизни было так много странного… Неужели мы с тобой решимся утверждать, что в том моем сне не было ни капли правды? Послушай… — И Лало снова принялся рассказывать жене свой сон, а она что-то сонно бормотала в ответ, борясь со сладкой истомой. — Странно вот что, — говорил художник, — мы ведь никогда раньше не были знакомы с этой девушкой, с Райан, и я даже ни разу не видел ее до того, как ослеп, но могу описать ее, по-моему, довольно точно. Конечно, можно подумать, что кто-нибудь говорил мне, какого цвета, например, у нее волосы или глаза, но кто мог сказать мне, что к разрушенному зданию Гильдии Магов Райан придет в синем прозрачном шарфе, расшитом по краю золотыми ракушками? Или — что у нее темно-коричневая родинка на тыльной стороне правой ладони?
— Все так и есть! — Джилла наконец совсем проснулась и села в постели. — Именно так она и выглядит. — Голос ее вдруг зазвенел. — Но ведь если ты видел вещий сон, это означает, что наш Ведемир должен умереть?
— Возможно, это не совсем так. Что-то, наверное, можно изменить… — Лало совершенно не верил в то, что говорил сейчас жене; ему хотелось лишь немного успокоить ее. Он обнял ее и не выпускал из объятий, пока не почувствовал, что охватившее ее страшное напряжение несколько спало. — Но тебе все же придется отвести меня к зданию Гильдии, дорогая. Отправимся, как только рассветет. Мы вполне успеем спасти нашего мальчика, если остановим его и не дадим силой ломать эту заколдованную дверь!
* * *
Как-то давно, еще в самом начале своего ученичества, Дариос разбил в мастерской своего Учителя какую-то склянку и с криком убежал, потому что содержимое склянки взорвалось и начался пожар. Кто-то из старших магов быстро произнес нужное заклятье и заставил огонь убраться туда, откуда он только что вырвался; склянка вновь стала целой и невредимой, однако Учитель все же наказал Дариоса: напустил на него демона, который в течение нескольких дней больно прижигал мальчишку крохотными язычками пламени. И вот теперь Дариосу почему-то снова привиделось то пламя. Ему снилось, как огонь, разгораясь, лижет тяжелые занавеси на окнах, пожирая все вокруг, даже камень; как здание Гильдии Магов превращается в настоящий ад, как от невыносимого жара кожа у него вздувается пузырями, как он слепнет, извивается от боли, пронзительно кричит и… И тут он очнулся в леденящей тиши своей каменной гробницы.
Все у него внутри дрожало от пережитого кошмара, однако он снова заставил себя погрузиться в транс. И снова явились мучительные видения. На сей раз то была книга, которую ему категорически было запрещено читать. Но он знал: если хоть раз откроет ее, то сразу избавится от тирании старших магов, своих учителей, ибо сам овладеет великим Знанием. Во сне Дариос проник в запретную комнату, взял заветную книгу, попытался ее раскрыть, но из нее вдруг в лицо ему ударил ослепительный свет. Он попытался было захлопнуть книгу, но не смог и не знал, с помощью какого заклятья можно это сделать. От страха он пронзительно закричал, и все поплыло у него перед глазами…
Дважды подряд увидеть дурной сон — недобрый знак. И Дариос решил ни за что больше не спать. Вот только бодрствуя, он чрезвычайно страдал от холода, голода, одиночества и спустя некоторое время, старательно произнеся все известные ему ограждающие заклятья, снова впал в транс. И тут же снова увидел сон. На сей раз ему снилось, что он с приятелями — видимо, такими же учениками, — ищет какое-то сокровище и уже напал на след. Все 1 вместе они разбирают груду камней и смеются. Дариос почему-то пытается остановить своих друзей, но они не соглашаются и вскоре перед ними открывается некая вросшая в землю каменная плита, на которой что-то написано. Дариос пытается прочесть надпись, но остальные ему мешают и сообща пытаются сдвинуть плиту с места. Вдруг откуда-то из-под земли вырывается столб пламени, все летят в разные стороны… Он в отчаянии громко зовет Райан… С ее именем на устах Дариос проснулся и услышал ритмичные удары — железом о камень…
* * *
Лало и Джилла добрались до Гильдии Магов, когда солнце уже золотило заново вызолоченный купол Храма Ильса. Ведемир и его друзья уже приступили к работе. Латилле пришлось остаться дома и присматривать за Альфи, хотя она, разумеется, бурно протестовала. Ванда и Райан оказались именно там, где и предполагал Лало. Ведемир, судя по его тону, был не слишком доволен появлением родителей и окончательно рассердился, когда отец стал просить его немедленно прекратить работы. Лало только вздохнул: ему было достаточно трудно убедить даже Джиллу; ничего удивительного, что сын ему, слепому старику, верить не хочет.
— Клянусь сладостной Шипри! Да выслушаешь ты меня наконец или нет! — В конце концов Лало все-таки взорвался; — Помнишь, сынок. Черного Единорога? — Воцарилась полная тишина. Лало слышал, как у него за спиной перешептываются двое солдат. Наверное, даже новички слышали кошмарную историю о том странном существе, которое Лало по недомыслию создал и выпустил на свободу.
— Какое отношение это имеет… — начал было Ведемир, но Джилла остановила его.
— Ты теперь стал взрослым и, наверно, считаешь, что тебе и учиться больше ничему не надо? — сердито сказала она. — Тем более у родителей. Верно? Между прочим, когда твой отец уничтожил то черное чудовище, ты так нос не задирал. Неужели ты до сих пор не понял, что твой отец не такой, как другие?
— Но, отец… — начал Ведемир смущенно, — ты же должен понять, почему я стал разбирать эти завалы! Не могу же я теперь просто так все бросить. Чтобы прекратить разборку, мне необходимо иметь хотя бы одну вескую причину.., помимо твоего сна…
— Райан ведь здесь, верно? — спросил его Лало.
— Ну и что? Ты мог слышать ее голос, мог догадаться, что она придет сюда…
— Так. Значит, ты мне не веришь? Ну что ж, продолжай копать. Но помни: вскоре вы обнаружите ход, ведущий в подвал.
Его будет закрывать каменная плита. На плите вырезан некий символ… Слушай меня внимательно, Ведемир. Ты должен мне верить, ибо если ты вздумаешь взломать дверь силой, если ты только коснешься этой плиты, то неминуемо погибнешь!
— Ну хорошо, я готов допустить, что тебе как-то удалось узнать, что там, внизу, — сказал Ведемир. — Я тебе обещаю: если мы действительно обнаружим там эту плиту с начертанными на ней магическими символами, то немедленно прекратим все работы. Это тебя устраивает? Но тогда уж тебе самому придется решать, как нам быть дальше! — Голос юноши дрожал от переполнявших его чувств.