Поцелуи следовали один за другим – нежные, настойчивые, легкие как перышко прикосновения, глубокие, вытягивающие душу и посылающие волны возбуждения по моему телу. Мы целовались так, как если бы в нашем распоряжении была вечность. Дэн вдыхал воздух, я выдыхала. Воздух был общим. Нас объединяло доверие.
Дэн обхватил руками мою спину, затем опустил их к бедрам и прижал меня к себе. Я касалась клитором основания его члена. Он терся о меня, разжигая мое желание и вытягивая влагу из моего тела.
Пальцы Дэна впились в мое тело, но я не возражала. Мы двигались вместе. Мои груди вдавливались в его грудь. Он положил ладонь мне на спину, придвигая к себе в тот момент, когда подавался бедрами вверх, и каждое такое движение отзывалось во мне вспышкой удовольствия. Оно то накатывало, то отступало, но мне не хватало близости, и я прижималась к Дэну все теснее. Он вошел в меня – я была влажной, горячей и скользкой, и его член подошел ко мне, как подходят хорошо подогнанные друг к другу детали. Дэн держал меня за ягодицы, немного приподнимая и опуская. Я прерывисто выдохнула ему в рот. Наши тела сотрясались, не испытывая никакого трения, кожа скользила по коже.
Язык Дэна вторгся в мой рот – так, как мне хотелось, чтобы его член заполнил меня изнутри, – и я застонала. Он вторил моему стону, его руки обжигали мне кожу, двигая меня, используя мое тело как инструмент для своего удовольствия.
Дэн задвигался быстрее, и мое тело сотряслось. Еще немного. Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть, сильнее, быстрее, глубже…
Член Дэна давил мне в живот, бился в него, и каждое движение все ближе и ближе подводило меня к заветной черте. Мы оба вспотели. Я вся горела – клитор, губы, бедра, в тех местах, где меня сжимали его ладони.
Дэн хрипло произнес мое имя, выдыхая его в мой рот, и запрокинул голову. Глаза его закрылись, лицо исказилось, член напрягся, затанцевал. Наши тела дрожали. Я кончила, глядя на то, как Дэн получает удовольствие от моего тела. Искры удовольствия сверкали и угасали. Я почувствовала жар на своем теле, который вышел вместе с его спермой, заполняя пространство между нами. Мои бедра непроизвольно дернулись. Я вдыхала воздух, в котором смешался мускусный запах Дэна, секса, моей влаги. Я застонала от этого головокружительного запаха, и мое тело отреагировало на это, содрогнувшись в оргазме.
Не выпуская меня из рук, Дэн прижал к себе и держал так до тех пор, пока наши тела не перестали содрогаться, дыхание не выровнялось. Не поднимая головы с его плеча – оно словно было создано для меня, – я прижалась губами к его шее, соленой на вкус.
Мне не хотелось шевелиться, не хотелось на него смотреть, утрачивать эту близость между нами. Охватившее меня чувство покоя и комфорта было новым и, наверное, поэтому воспринималось так остро. Еще немного времени – и новизна притупится. Мне же не хотелось его терять. Не хотелось вспугнуть каким-либо неосторожным жестом.
Но длиться долго, конечно, это не могло, и нам все-таки пришлось разъединиться, так как находиться в таком положении становилось все более неудобно. Ноги у меня затекли, чего я не замечала в пылу сжигавшей нас страсти, но сейчас не замечать этого было невозможно.
Дэн потер мне спину и помог слезть с его колен. Наши животы и груди блестели, напоминая, чем мы только что занимались. Я подумала, что это заставит меня смутиться, но он не дал мне на это времени.
– Как насчет душа? – спокойно сказал он, и его спокойствие передалось мне.
Это было именно спокойствие, а не безразличие. Я отметила для себя этот факт, но никак не стала его комментировать, кивнула и протянула ему руку. Дэн поднялся, делая гримасы, так как, видимо, мышцы его затекли, как и мои, и я засмеялась.
Дэн опустил глаза на себя, затем взглянул на меня, переплел свои пальцы с моими и притянул меня к себе, невзирая на то, что я была скользкой и могла бы вызывать брезгливость.
Очевидно, но только не у него, поскольку Дэн поцеловал меня так нежно, почти трепетно, словно опасаясь, что я могу вырваться в любой момент. Ему не стоило этого бояться – в отношениях с ним я переступила невидимую черту. Пути назад для меня уже не было.
– Спасибо, – сказал Дэн.
Одно слово – и я внутренне содрогнулась. Думаю, мне удалось скрыть свою реакцию, потому что я знала, что он произнес это, вкладывая в свою благодарность совсем иной смысл. Дэн не мог представить, что значит для меня это слово, какие чувства и воспоминания оно во мне вызывает.
Я думала, что мне удалось скрыть свою реакцию, но Дэн замечал больше, чем я подозревала. Он положил палец мне на подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.
– Что такое, Элли?
Я помотала головой. Мне не хотелось говорить. Слова могли испортить то, что было. Мне же нравилось чувство близости, которое я испытывала к нему. Так я казалась себе обычным, нормальным человеком, и мне не хотелось расставаться с этим чувством.
– Душ, – сказала я, проходя мимо него, через спальню к ванной.
Отдернув шторку, я включила горячую воду, и через несколько секунд все заполнилось паром. Меня это более чем устраивало, так как зеркало также оказалось запотевшим и я не могла видеть в нем своего отражения. Я поспешно залезла в кабинку, прежде чем Дэн успел что-либо добавить.
Конечно, откуда ему знать, какой отклик находит в моей душе это простое слово «спасибо». И не важно, за что он меня благодарил – за секс, за поцелуй или за то, что я помогла ему встать с дивана. Главное – он проявил вежливость и заботу. Я понимала это, но все-таки закрыла глаза, подставив лицо горячим струям воды. «Спасибо» продолжало звучать у меня в ушах, хотя голос, его произносивший, принадлежал другому мужчине. Который был уверен в том, что словами можно исправить дурной поступок.
Дэн зашел в кабинку следом за мной и тут же потянулся к крану, чтобы сделать воду не такой обжигающе горячей. Душевая была достаточно просторной, чтобы вместить нас обоих, но вдвоем там все-таки оказалось тесновато. Дэн выпрямился, и мы коснулись друг друга: локоть к животу, бедро к бедру, плечо к груди.
– Повернись.
Я сделала так, как он просил, как и много раз до этого, и потому что он знал: я хочу того же. Дэн взял голубую губку, налил геля для душа, сжимал ее, пока не выступила пена, повернул меня так, чтобы я оказалась не под струей воды, и стал меня мыть.
Я знаю, что мать мыла меня в детстве, но память не сохранила об этом воспоминаний. Меня касались и другие руки, и чьи-то прикосновения были приятны, чьи-то – нет, но до Дэна меня никто не мыл. Он начал с шеи, выжал пену на грудь, на живот, бедра, между ног. В его движениях не было спешки – он мыл меня неторопливо и бережно. Он вымыл руки и каждый палец в отдельности. Он опустился на колени, поднял каждую ногу, намылил ее и старательно смыл воду, чтобы я не поскользнулась.
Вода била мне в лицо, пощипывала глаза, когда он сидел у моих ног. Его светлые волосы намокли, потемнели и разметались в разные стороны. Вода барабанила по его веснушчатой спине, отчего кожа порозовела.