Алекс поставил коробку рядом со стопкой романов в твердом переплете, которые я купила по дешевке на распродаже серий книг – и которые мне все недосуг было разобрать.
– Ярая фанатка Джеки Коллинз, да?
Я рассмеялась:
– Эй, полегче! Некоторые книги плохи, потому что они плохи. А некоторые книги хороши, потому что они плохи.
Он обернулся ко мне через плечо:
– С людьми то же самое.
Прежде чем я смогла ответить, Алекс сделал шаг назад и закинул голову, чтобы рассмотреть винтовую лестницу, его руки уперлись в бедра.
– А что там, наверху?
– Всего-навсего чердак.
– Я могу его осмотреть?
– Конечно. – И поплелась следом за ним по винтовой лестнице.
Когда Алекс оказался на самом верху, с его уст слетел тихий, восторженный свист:
– Просто великолепно!
Перед нами предстало открытое пространство, в нижней части чердака оно казалось довольно большим, но скошенный потолок мешал свободно расставить мебель. И все же я умудрилась превратить чердак в уютное и приятное для глаза местечко, ограничившись малыми средствами – кучей рухляди из комиссионки и подобранным чуть ли не на помойке хламом: угловой секцией разборной мебели, прежде стоявшей в вестибюле гостиницы, низким журнальным столиком и множеством подушек. Высоченные, во всю стену, окна были разделены пополам нависавшими за несколько дюймов от потолка мансардными балками, на которые я повесила прозрачные цветные занавески и украсила нитками бус. В углу висел дешевый бумажный фонарь из «Икеа».
– Я здесь читаю.
Маленький размер помещения не позволял заниматься тут чем-нибудь еще.
Ступив в самый центр чердака, Алекс рефлексивно пригнулся. Он не рисковал удариться головой, но низкий потолок невольно наводил на подобные мысли. С усмешкой глянув на меня через плечо, Алекс опустился на угловой диван и немного попружинил на нем, потом удобно растянулся, положив руки на затылок, а ноги – прямо на стол.
– Потрясающе! – Он посмотрел на груду книг, сложенных на полу рядом с диваном. – И тут Джеки?
– Наверное. – Я склонила голову набок, пытаясь прочитать названия. Много научной фантастики, немало любовных романов, несколько детективных, с элементами мистики историй. – Думаю, тут на любой вкус найдется.
Алекс взял книгу, лежавшую на самом верху стопки:
– Роберт Маккаммон?
– «Песня Сван». Ты читал?
Он покачал головой:
– Нет. А стоит?
– Жуткая история, – объяснила я. – Можешь взять на время почитать, если хочешь.
Снова усмехнувшись, Алекс сжал книгу в руке и поднялся.
– Спасибо.
Мой новый сосед был высоким, но не крупным, не широким, скорее стройным. И все же ему отчаянно не хватало места на узком чердаке. Чтобы выбраться из этого уютного закутка, он вытянул руку вверх, крепко оперся ею о потолок, все его тело напряглось. Бедро опустилось вниз, колено подогнулось. А я снова представила, как фотографирую Алекса для каталога. Такие лица, как у него, могли убедить людей, что им непременно нужна вот эта штуковина из рекламы – хотя они не могли позволить себе такую покупку и явно в ней не нуждались.
– Что ж, мне пора вниз, – помолчав несколько секунд, сказал Алекс.
– Много распаковывать? – бросила я через плечо, когда он последовал за мной вниз по лестнице.
– Мм… нет, – рассмеялся Алекс. – У меня не так много хлама.
– Зато у тебя новое средство передвижения. Я видела там, внизу.
Он опять захихикал:
– О да! Офигительный Бамблби! [7] Что тут можно сказать? Я впервые испытал эрекцию, посмотрев «Трансформеры».
– Мне кажется, этот сериал лучше, чем «Яркая радуга». Или «Смурфы».
Мы расхохотались уже вместе, и Алекс еще раз осмотрел мои владения. Планировка квартиры, которую занимала я, немного отличалась от его жилища, у меня было гораздо больше свободного пространства и потолки выше плюс чердак. Кроме того, у меня было светлее.
– Приятное местечко.
– Благодарю. Увы, я не могу приписать этот дом себе в заслуги. Когда я купила здание бывшей пожарной части, оно уже было переделано под квартиры. Эй, не хочешь ли горячего чаю? Я как раз купила немного чая со специями.
– Было бы замечательно!
Я оставила Алекса, чтобы он мог освоиться на новом месте, пока я вскипячу воду и разложу купленные продукты. Я нисколько не сомневалась, что обживется он здесь быстро, и, хотя была склонна беречь свое уединение, мысль о наличии соседа не приводила меня в ужас – скорее наоборот. К тому моменту, как я вышла из кухни с двумя кружками дымящегося чая, Алекс уже совершил подробную экскурсию по моим апартаментам.
– Это все ты снимала? – Алекс потянулся к кружке, не глядя на меня, его взор сосредоточился на фотографиях, которые я развесила в обычных, без паспарту, строгих стеклянных рамках.
– Да.
Мы принялись изучать снимки вместе. Я грела руки о свою кружку. Алекс сделал глоток горячего чая. Он погрузился в молчание – так надолго, что я даже начала нервничать, словно хотела прервать затянувшуюся паузу. Должна была ее прервать. И все же я предпочла прикусить язык, решив не спрашивать Алекса о том, что он думает о моих работах.
– Вот. – Он показал на любительскую, случайную фотографию, изображавшую нас с Патриком. – Это снимала не ты.
– Ах, это! Нет. – Я повесила это фото на стену, потому что оно было самым любимым. Отнюдь не профессиональный и качественный снимок нас вместе, еще в стародавние, счастливые времена. Мы с Патриком держались за руки, моя голова покоилась на его плече. Мы выглядели как обычная гетеросексуальная пара.
Алекс отхлебнул еще чая.
– Думаю, мне придется это снять, – сказала я, хотя даже не шелохнулась, чтобы сделать это.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Почему?
– Ну… потому что… это – ложь. – Не ожидала, что у меня вырвется такое объяснение, однако, произнеся эти слова, я почувствовала себя легче. – Эта фотография ненастоящая. Она никогда не была реальной.
Алекс вручил мне свою кружку, и я автоматически взяла ее. Когда он потянулся вверх и снял снимок в раме с крючка, с моих губ неожиданно сорвался протестующий звук. Алекс взглянул на меня и сделал шаг назад, туда, где располагался мой обеденный стол. Наконец он положил снимок на стол лицевой стороной вниз.
– Что ж, вот мы его и сняли. – Мой сосед потянулся за кружкой, которую я ему тут же отдала. – Теперь чувствуешь себя лучше?