— Шарлотта, пожалуйста, объясни сестре всю непристойность и неестественность этой странной свадьбы, — вмешалась леди Джорджина. Тон ее был ледяным. — Люди наверняка осудят подобную порочность. Твоему отцу придется не показываться в клубах, пока не улягутся сплетни. Что же касается общества…
— Мама, в нынешнем обществе разводы не такая уж редкость, — перебила Шарлотта. — И никто не осудит Кристину за уход от негодяя мужа. Что же касается маркиза… — она лукаво улыбнулась Максу, — каждая светская львица готова на все, лишь бы залучить его на свой прием. Так что… а, вот и мое шампанское! Можете оставить бутылку. — Она повелительно постучала по столу и объяснила: — Поездка была ужасно, ужасно долгой.
Весь остаток вечера она умудрялась парировать все наиболее невежливые замечания родителей и одновременно делиться последними столичными сплетнями, словом, служила не только буфером, но и поддержкой влюбленной парочке, хотя даже при всех ее усилиях беседа была натянутой. Когда подали последнее блюдо, Макс объявил, что не останется пить портвейн с будущим тестем. Говоря по правде, он просто боялся, что не выдержит и придушит полковника, не дожидаясь свадьбы. Поэтому пригласил всех в гостиную, куда велел подать чай и шерри.
— Не пью этой гадости, — презрительно объявил полковник. — Коньяк — вот настоящий мужской напиток.
К этому времени он уже основательно набрался, и Макс жестом велел лакею проводить его в гостиную. К счастью, компания быстро распалась, поскольку леди Джорджина поспешила увести мужа в спальню, прежде чем тот рухнет на ковер.
— Слава Богу, — облегченно вздохнула Шарлотта, когда Макс, как полагается хозяину, пошел с ними. — Они в своем Уэльсе все еще живут в прошлом веке.
Кристина бессильно кивнула.
— Всего один день…
— И они уедут, а дорогой Макс будет только твоим. О, как же я тебе завидую! Подумать только, найти любовь… какое чудо!
— Я каждый день благодарю судьбу, — призналась Кристина, знавшая, как несчастна сестра в браке. — А мне и в голову не приходило, чего я была лишена.
— А мне до сих пор это неведомо.
Кристина нежно погладила руку сестры:
— Уж мне известно, каким может быть герцог… мне так жаль.
Но Шарлотта пожала плечами, словно отгоняя гнетущую тоску.
— Хорошо, что Перси в Африке. Если очень повезет, его съест лев, — без тени шутливости заметила она.
— Как я тебя понимаю! В толк не возьму, отчего так долго терпела тиранию Ганса. Мать с отцом сослужили нам плохую службу, устроив эти браки. Да еще как хлопотали, чтобы выдать нас замуж повыгоднее!
— Словно титулы что-то значат.
— Да и что мы знали о жизни в семнадцать лет!
Кристина поморщилась: несправедливость все еще жгла сердце.
— Не говоря уже о том, что матушка страшно боялась скандала!
— И сейчас боится, — поправила Кристина. — Кстати, я так рада, что ты явилась именно в эту минуту, иначе родители бы нас окончательно извели.
— Я бы не пропустила твоей свадьбы за все сокровища мира, — улыбнулась Шарлотта. — Твоя удача дает надежду и мне.
— Приезжай к нам в Америку, — пригласила Кристина. — И мальчиков привози.
— Оставайтесь сколько захотите, — добавил вернувшийся Макс.
— Берегитесь, вы можете получить постоянную жилицу, — игриво заметила Шарлотта.
— И будем очень рады, верно, дорогая? — спросил Макс, садясь рядом с Кристиной.
— Еще бы, Чарли!
Герцогиня почувствовала внезапную острую зависть, заметив нежные взгляды, которыми обменивались жених с невестой. Но она давно привыкла делать хорошую мину при плохой игре, поэтому, подняв бокал, улыбнулась:
— За мою дорогую сестру и человека, подарившего ей любовь и счастье.
— Самого удачливого человека в мире, — прошептал Макс Кристине.
Та покраснела.
— За любовь и счастье, — тихо повторила она.
Наутро Макс спустился вниз первым, на случай если супруги Грей окажутся ранними пташками. Кристина пока спала, мальчики завтракали с кузенами, а Шарлотта еще вчера объявила, что поднимется не раньше полудня. Так что именно ему предстояло разыгрывать хозяина перед родителями Кристины, и оставалось надеяться, что несколько чашек крепкого кофе приведут его в соответствующее благодушное настроение и позволят выдержать новую осаду.
В столовую вплыла леди Грей, но при виде будущего зятя замерла на пороге.
— Это вы, — недовольно заметила она.
Кого еще она ожидала увидеть?
Макс все же с улыбкой поднялся и завел было подобающий случаю разговор о погоде, но леди перебила его весьма откровенным заявлением.
— Моя дочь потеряла голову, и это целиком ваша вина! — резко бросила она.
— Мне очень жаль, — ответил Макс, стараясь говорить мягко и взмахом руки велев слугам удалиться. — Но когда-нибудь вы поймете, какое огромное счастье мы обрели, и, может, это вас утешит.
— Никогда! — драматически воскликнула она.
— Тем не менее мне жаль. Значит, положение безвыходное.
— Вы разрушили жизнь моей дочери! — продолжала она, тыча в него пальцем.
— Чертовски верно, именно разрушил! — прорычал полковник, входя в комнату. Судя по багровому лицу, его мучило похмелье.
— Наверное, это самый подходящий случай обсудить наши разногласия, — дипломатично заметил Макс, намереваясь ради Кристины поддерживать мир в доме. — Мы одни, и можем говорить свободно. Садитесь, пожалуйста.
— Тут нечего обсуждать! Оставьте в покое нашу дочь! — приказал полковник, протискиваясь к буфету. — Да где же этот чертов кофе?
— Со временем Кристина вас забудет, и я уверена, что князь примет ее, — вторила леди Джорджина, словно дочь оставила мужа из чистого каприза. — Где уж вам, американцам, понять наш мир, где уважают обычаи и традиции, где считаются с правилами и соблюдают этикет! До встречи с вами у Кристины и Ганса была прекрасная семья!
Макс сдерживался изо всех сил, но замечание леди Джорджины, понятия не имевшей о том, сколько бед пришлось вынести Кристине, оказалось последней каплей.
— Ганс пытался убить ее, — объяснил он таким звенящим голосом, что даже полковник поднял глаза от своего кофе. — К вашему сведению, Кристина едва выжила. Поэтому она не вернется к Гансу и к своей прекрасной семье. Ни сейчас, ни когда-либо, как бы вам этого ни хотелось. Даже если сам Господь прикажет ей, она откажется.
— Я вам не верю, — отмахнулась леди Джорджина. — Сочиняете возмутительные сказки, чтобы добиться своей цели. Князь — идеальный муж и отец.
— Убить ее? Что за вздор! — вскинулся полковник. — Князь Цейс не может быть убийцей!
— Он пытался отравить ее, — раздельно повторил Макс. — Доктор боялся, что она умрет.