– Давайте договоримся, – произнес он, присаживаясь на стул.
– О чем?
Чашка с кофе дрогнула в ее руке. Но это, естественно, ничего не значило.
– Вы мне очень нравитесь. Я к вам хорошо отношусь, не помню, чтобы к кому-то еще так хорошо относился… Но я не собираюсь связывать себя любовью. Извините, если звучит слишком грубо и прямолинейно…
– А кто вам говорит о любви? У меня тоже масса дел, кроме этого.
– Вот и прекрасно, – торопливо сказал он с облегчением. – Давайте… считать это просто каникулами… Праздником. Ведь настоящих праздников в жизни так мало…
– Праздник? – Улыбка ее была восхитительна, безупречна. – Согласна. Только не больше чем на два-три дня.
– Договорились! Тогда приказывайте, что я должен сделать, чтобы этот праздник для вас стал настоящим.
– А вы еще сами не знаете?
– Я знаю. – Джек несколько смутился. Он понимал, что женщинам нельзя говорить о таком. Но все же решился. – Все мои знакомые дамы… Им это было нужно… не очень часто…
– Ах вот вы о чем! – Венера усмехнулась. – Тогда не беспокойтесь, маркиз. Когда мне надоест, я вам скажу.
– Вполне откровенно, – с улыбкой произнес Джек.
Все получалось легко, гораздо легче, чем он думал. Но ни радости, ни удовлетворения от этого он не испытал. Не в силах оторваться, Джек смотрел на Венеру, а в голову лезли совсем не прошенные мысли. Сколько у нее было мужчин? Один, два?.. А может, она не считала их, и просыпаться вот так, в чужой постели, для нее самое обычное дело?
– Значит, я прощен за вчерашнее?
– То есть вы просите прощения за то, что теперь, окончательно испортив мою репутацию, еще и не собираетесь на мне жениться?
– Очень смешно, – криво усмехнулся он. – Иногда создается впечатление, что вы недостаточно хорошо владеете английским… а порой кажется, что вы достигли в нем такого совершенства, до которого нам, англичанам, еще далеко.
– Да не пугайтесь вы так! – рассмеялась Венера. – Английским я владею именно в той степени, какая требуется от ситуации. А вот вам нужно поучиться держать себя в руках.
– Нет, дело не в этом, – серьезно отозвался Джек. – Просто сегодня… все случившееся вчера…
– Перестаньте! Никогда не надо оправдываться в том, что случилось. Вчера мне тоже все казалось иным. А теперь… В конце концов, я через две недели уезжаю из Англии. И кто знает, вернусь ли когда-нибудь. – Она беззаботно пожала плечами. – А сплетни, они быстро забудутся… Как только найдется повод для новых.
– Очень разумное суждение, – пробормотал он в некотором замешательстве. Мисс Дюруа все больше изумляла его.
– Мой отец всегда говорит, что решения нужно принимать на поле боя, а не после того, как битва проиграна.
– У вас замечательный отец… У меня такого не было.
– Да, я горжусь своей семьей, – сказала Венера, поставила на поднос пустую чашку и промокнула губы салфеткой. – А что касается извинений… Я благодарна вам за все, что у нас было. И не надо больше об этом… А сейчас выйдите, мне нужно одеться.
В то же самое утро Сара Палмер в компании своей великолепной тетушки, леди Тальен, пыталась привести в порядок расстроенные чувства с помощью горячего шоколада и засахаренной клубники. Боль сердечных ран была слишком остра, никаких имен не произносилось, но обоим и так было ясно, о ком идет речь.
– Не понимаю, – пожимала худенькими плечами Сара, – почему все мужчины взбесились из-за нее? Длинная, как каланча… Если бы я увидела ее где-нибудь, то и внимания бы не обратила!
– А грудь? – с полной солидарностью отозвалась леди Белла и прищурила глаза, словно что-то припоминая. – Такая больше подошла бы крестьянке, которая выкормила десятерых детей! Хотя этим самцам, – добавила она с невольным вздохом, – очень нравится, когда у нас много чего за пазухой.
– А цвет волос? Вы видели? Очень сомневаюсь, что он натуральный, – кивнула Сара.
В этом она разбиралась, ибо сама была обязана цветом своих волос исключительно искусству парикмахера.
– Хотя не исключено, что у этой стервы полно денег, – заключила тетушка, отставляя пустую чашку. – Это в наше время много значит. Людей, к сожалению, разучились ценить только за их личные качества…
Леди Белла глубоко вздохнула. Ее собственные финансовые дела из-за пристрастия мужа к карточной игре в последнее время нельзя было назвать блестящими, и приходилось во многом себя ограничивать.
– Все же не думаю, что Джек польстился на нее из-за денег.
Кукольные глаза Сары затуманились, она стала в который раз подсчитывать в уме, чем владеет, ее будущий супруг.
– Да, ему своих хватает, – не без язвительности отозвалась тетушка.
– Но что же он тогда нашел в ней? – капризно вскинула брови Сара.
– Насколько я знаю Джека, для него очень важно, какова женщина в постели… И оставь эти дикие взгляды для своей матушки! Я осведомлена обо всех твоих успехах, кончая учителем танцев. Успокойся, ты же знаешь, что можешь вполне положиться на меня. Если бы я не знала, что ты спишь с Винченцо, то еще полгода назад пригласила бы его к себе.
– А в чем я виновата? – Сара с глубоким чувством вздохнула, вспоминая своих кавалеров, которые маркизу и в подметки не годились. – Джек никогда не обращал на меня внимания!
– Могу сказать по секрету, – сообщила леди Белла, тоже припоминая что-то свое, – его никогда не интересовали молодые девушки…
– Но как же он собирается жениться? – Глаза Сары расширились до опасного предела. – На старухе, что ли?
– Поэтому наша с тобой задача, – тетка со вздохом окинула взглядом не блиставшую зрелыми формами племянницу, – заставить Джека изменить свои вкусы.
Сара понимающе посмотрела на свою многоопытную наперсницу и улыбнулась. Впервые за все утро.
– А мы сможем? Тетушка Белла, научите меня! Я все сделаю, что вы скажете. Иногда я просто с ума схожу, когда его вижу!.. Представляю, как мы приезжаем с ним в роскошной карете на королевский бал, танцуем на глазах у всех… И все эти графини в двадцать шестом поколении смотрят на меня с завистью!
Придумать что-либо более грандиозное Сара была не в силах и только горестно всплеснула руками.
– Да, все это прекрасно. Я сама ненавижу этих засушенных селедок с трехвековым дворянским стажем. Но тут нужно очень постараться. – Леди Белла плотоядно улыбнулась. – И если он не захочет сам, нам придется его заставить.
Сара покосилась на тетушку с сомнением, но леди Тальен знала, о чем вела речь. Она понимала, какую нелегкую ношу взваливает на себя. Но азарт прирожденной охотницы уже разгорался в ней. А опыта ей было не занимать. Не она ли, в конце концов, женила на себе этого увальня, лорда Тальена, который удачно избегал брачных уз почти два десятка лет? И еще немало подруг могли бы поблагодарить ее за свои, весьма удачные браки. Только разве дождешься от них благодарности?