День опять хмурился, копыта лошади мягко стучали по сырой земле. Венера молчала, Джек тоже никак не мог придумать, с чего начать разговор. Время от времени вздыхая, он оглядывался на плывущие мимо колючие изгороди. У него было странное ощущение – будто за следующим поворотом все внезапно кончится, не будет больше ничего…
Только настороженность и помогла ему расслышать негромкий щелчок из кустов, будто ветка треснула. Но он слишком часто слышал этот звук, слишком хорошо знал, что это такое.
Он до отказа натянул поводья и, пригнувшись, что было сил, крикнул Венере:
– Прыгай на землю!.. Прыгай!!!
Слова слились с грохотом выстрела. Венера не спрыгнула, но припала к сиденью, вцепившись в спинку.
– Держись! – еще громче крикнул Джек и погнал лошадь во весь опор.
Больше никто не стрелял, но они так и не сбавили скорости до самого Лоули-Милл. Джек хлестал лошадь, изредка оглядываясь на свою попутчицу. Лицо у Венеры было бледное, но она ни о чем не спрашивала и никак не могла разжать онемевших пальцев, вцепившихся в сиденье.
Только въехав во двор, Джек затормозил и, ссадив Венеру на землю, принялся осматривать коляску. В деревянной, обтянутой кожей спинке сиденья зияла внушительных размеров рваная дыра. Как раз на уровне груди седока. Джек ощутил, как по телу прокатилась отвратительная волна слабости.
Венера, заметив бледность на его лице, робко улыбнулась, не зная, как его подбодрить.
Уже в комнате она, бросив шляпку на стол и бессильно опустившись в кресло, спросила:
– Что это было, Джек? В нас стреляли? Зачем?..
– Пока не знаю, – отозвался он глухо, глядя в окно и смутно припоминая, как там, на дороге, когда машинально оглянулся на выстрел, увидел на миг припавшего к стволу дерева человека. – У тебя в Англии есть враги?
– Откуда? Я последний раз была здесь ребенком… Может, это стреляли… в тебя? – Венера не могла унять нервной дрожи, но постаралась, чтобы голос звучал твердо. – Или просто шальная пуля?
– Шальные пули не пробивают насквозь сиденья, – хмуро отозвался Джек. Подойдя к креслу, он взял Венеру за руку. – Ума не приложу, какому дураку придет в голову охотиться в окрестностях Эпсома во время скачек… Думаю, нам лучше всего уехать в Лондон.
– А почему не сразу в Дувр?
– Можно, конечно, и в Дувр, – сказал он, поднося руку Венеры к губам. – Но вы, мадам, еще должны мне три дня. Если вы помните…
– Не знаю… Зато ты ни на минуту об этом не забываешь. – Венера посмотрела на огорченное лицо маркиза и задумалась. – Мы могли бы провести эти дни на борту моего корабля. Там будет безопаснее всего…
– Очень приятная перспектива, – покачал головой Джек, – провести три дня в тесной каюте под присмотром капитана и двух десятков матросов.
– Вот видишь, тебе самому не нравится… – Венера опять задумалась. Происшедшее полчаса назад на дороге казалось столь нелепым, неожиданным, что она никак не могла связать это с собой. – И все-таки, быть может, это случайность?
При мысли о том, что достаточно было пуле пролететь на пару дюймов ниже, Венере стало не по себе.
– Не верю я в такие случайности, – пожал плечами Джек. – Если сопоставить это со сценой в гостинице… Слишком много непонятных происшествий для нескольких дней. Короче говоря, как только стемнеет, уезжаем отсюда.
– Согласна. Но что мы будем делать до вечера? – спросила Венера.
Маркиз склонился к ней и заглянул в глаза.
– Ты дрожишь… Нам нужно срочно отвлечься от мрачных мыслей, прогнать тревогу, расслабиться…
– Так много всего сразу. И как же мы это сделаем? – спросила Венера тающим в полумраке голосом.
– А ты еще не поняла?
Венера, все глубже утопая в кресле, улыбнулась и протянула ему руку.
– Тогда нужно запереть дверь… Чтобы нам никто не смог помешать…
Лицо Тревора Митчела, и так не отличавшееся благородной бледностью, сейчас было похоже цветом на свеклу. Но больше всего кузена Джека раздражало то обстоятельство, что он чувствовал моральное превосходство этого подонка над собой.
– Как это ты промахнулся?.. Как ты мог промахнуться?!.. – Кадык дернулся на тощей шее Тревора и застыл. – Почему не стрелял еще? На дороге все равно никого не было!
– Рэдвер заметил меня и успел крикнуть француженке, чтобы та пригнулась, – ответил басом стоявший перед мистером Митчелом плечистый человек в охотничьей куртке. На заросшем рыжеватой щетиной лице при этом ничего не отразилось. – А сзади стрелять было не с руки…
– А такие деньги с меня драть – с руки?! – Голос Тревора взвился до пронзительного фальцета, его словно пружиной подбросило из кресла. – Кто мне клялся, что лучше тебя во всей Англии никто этого не сделает? И что теперь? Маркиз не тот человек, с которым можно проделывать такие шутки безнаказанно… Не удивлюсь, если за мной уже следят. – Мистер Митчел хотел сказать что-то еще, но лишь махнул рукой. – Короче говоря, попробуй еще раз! Тогда и получишь вторую половину…
Понятия не имея, что делать дальше, Тревор шагнул к своему собеседнику, но остановился на безопасном расстоянии. Душили обида и злость. Чтобы нанять этого громилу, он потратил почти все деньги, авансом полученные от маркиза. Деньги, на которые рассчитывал относительно безбедно просуществовать ближайшие полгода.
– Да пошел ты со своей половиной! Я же говорю, маркиз видел меня. – Стрелок помотал головой, подтверждая окончательность своего решения. – Нанимай кого-нибудь другого. Я больше не пойду на эту дорогу… Рэдвер небось уже разослал ищеек, и они там сидят под каждым кустом, меня ждут… Да и сам он, если опять поедет, наверняка вооружится. Попадать ему на мушку тоже неохота… А если уж тебе так не терпится, спроси в Уайтчепеле Берти Уэллса. Может, он возьмется. Он сейчас любому куску рад. Совсем на мели сидит…
– И это ты мне говоришь?.. – Тревор стиснул сухонькие кулачки. – Да знаешь, кто ты после этого?!
– Я тот, кто может сейчас взять и сделать из тебя отбивную котлету. – Стрелку, похоже, надоел бестолковый разговор. Он расправил плечи и сделал шаг в направлении Тревора. – Еще вопросы есть?
– Пошел ты к черту! – выкрикнул мистер Митчел, забежав за стол и с опаской поглядывая на внушительные кулаки стрелка.
– Тогда спокойной ночи.
Стрелок насмешливо отсалютовал Тревору и направился к двери.
– Скажи своему Берти, – крикнул вслед мистер Митчел, прочистив горло, – пусть найдет меня в Лондоне! Завтра же!..
Стрелок, не оборачиваясь, кивнул и с грохотом захлопнул за собой дверь. Тревор постоял несколько секунд в оцепенении, потом, словно кукла, у которой внутри лопнула самая главная пружина, ничком рухнул на кушетку и в бессильной злобе принялся молотить по ней кулаками.