— Если Саудерс думает через Карлайла получить должность прокурора следующей осенью, когда мы придем к власти, то он заблуждается. Ему придется потратить очень много денег, чтобы снискать всеобщее расположение.
— Что вы думаете, Трей, о шансах Карлайла, если Доил выставит свою кандидатуру? — И Трея увлекла группа мужчин, сидевших около камина.
Блэйз немедленно выручила Импрес и после комплимента ее платью, которое особенно подчеркивало зеленые глаза, ввела ее в кружок женщин, которые, сидя на французских стульях, пили чай. Эти изумительные стулья, сделанные в стиле Марии-Антуанетты, были привезены Блэйз из Парижа. Импрес вежливо пила чай и прислушивалась к разговору, который касался одежды и покупок. Бросив на Импрес извиняющийся взгляд, Блэйз стала отвечать на вопросы миссис Макджиннис о внутренних интерьерах от Борта. Разговор шел о зеленом шелке, которым обивались стены.
Будто бы случайно Импрес была вовлечена Блэйз в дискуссию, что позволило ей чувствовать себя более комфортно, но три юные леди тем не менее не сказали Импрес ни единого слова. Их матери, которые осознавали важность семьи Брэддок-Блэк в жизни своих мужей, разговаривали с ней тоже без особого энтузиазма.
Осознав, что Импрес попала в неловкое положение, оказавшись с нерасположенными к ней девушками, Трей сказал, что не позднее чем через полчаса ему нужно принять лекарство. Но Оуэн Фарелл с развязностью старого приятеля прервал его попытку уйти вместе с Импрес.
— Черт возьми, Трей, почему бы маленькой леди не принести лекарство сюда? Мы собираемся сыграть партию в бильярд, и думаю, что от тебя не потребуется слишком много усилий, чтобы посидеть и посмотреть.
Трей посмотрел на отца, ища поддержки, но Хэзэрд в этот момент объяснял важность вопроса о нерушимости границы резервации по реке Роаринг и не слышал реплики Оуэна.
— Я подожду, — небрежно сказал Трей, планируя сбежать с Импрес сразу же, как только мужчины отправятся в бильярдную.
— Чепуха, парень, тебе нужно принять лекарство, чтобы выздороветь. Послушайте, маленькая леди! — крикнул он через всю комнату.
Трей выругался про себя.
Все женщины обернулись, а Оуэн помахал стаканом с виски в направлении Импрес.
— Маленький ангел-спаситель в зеленом платье, Трей говорит, что ему нужно принять лекарство. Вы в этом деле босс. Может, скажете горничной, чтобы она принесла, что ему нужно.
Все взгляды обратились к Трею, но его лицо ничего не выражало.
— В самом деле, Оуэн, я могу подождать.
— Нет, нет, парень. Ты должен делать все как можно лучше. — Оуэна и после двух стаканов невозможно было переубедить, а сейчас стакан, которым он размахивал, был четвертым.
Трей пожал плечами, признавая, что его увертка не удалась, и улыбнулся в знак того, что уступает.
Импрес поняла Трея и решила воспользоваться возможностью исчезнуть на некоторое время.
— Я схожу сама, — быстро ответила она, обрадованная тем, что у нее есть оправдание, чтобы прекратить праздную беседу. И прежде чем Оуэн запротестовал, она поднялась. — Вернусь через минуту, — сказала она с очаровательной улыбкой.
Импрес оставалась наверху много дольше, чем требовалось. Ей не хотелось общаться с холодными юными леди и их занудливыми матерями. Она понимала необходимость для семьи Брэддок-Блэк поддерживать отношения с различными людьми, но предпочитала оставаться в стороне. Поняв, что дальнейшее ее отсутствие будет замечено, она приготовила укрепляющую микстуру из лепестков роз, налила ее в стакан и, глубоко вздохнув, покинула свое убежище, чтобы вновь оказаться лицом к лицу с надменными женщинами Елены.
— Импрес Джордан — звучит как «королева дансинга».
Голос на секунду парализовал ее — такая едкая насмешка прозвучала в нем, — и Импрес замерла, как зачарованная. Она оперлась на полированные перила, узнав того, кто говорил. Другой голос, мягкий и лепечущий, произнес:
— Помолчи, Арабелла, тебя могут услышать.
— Тебе лучше самой помолчать, Фанни. Мужчины в бильярдной комнате, а наши мамы пьют с миссис Брэддок-Блэк третью чашку чая.
— Боже, Арабелла, подумай о своих манерах. Впрочем, ты никогда о них не думаешь, — раздался третий голос.
Методом исключения Импрес поняла, что это была Люси.
— Не говори мне о манерах, Люси Роджер. Разве не ты бесцеремонно вытащила нас из гостиной, чтобы посмотреть твое новое платье. Как будто мы не знали, что ты хотела увидеть!
— Ну, ты тоже хотела его увидеть, поэтому оставь свои намеки.
— Он красив как греческий Бог, — в восхищении сказала Фанни.
— Красивее, — твердо заявила Арабелла. — И знает это.
— Он не только красив. Он самый…
— Оставь свои девические восторги, Фанни. Мы с тобой согласны. Его, мне кажется, не так уж трудно заполучить.
— Если сумеешь пробиться сквозь толпу женщин, — съязвила Люси.
— Сегодня, по крайней мере, никакой толпы нет, — сказала Арабелла, обнаруживая практичность.
— Кто рискнет первым вторгнуться к мужчинам в бильярдную? — спросила Люси с тревогой. — Я, например, знаю, что мой отец придет в ярость.
— Я сделаю это. А вы, пугливые кошечки, можете следовать за мной.
— Может, он не захочет разговаривать с нами, — испуганно сказала Люси. — Кажется, у него нет времени ни на кого, кроме… сиделки. — Она сделала многозначительную паузу перед словом «сиделка».
— Все знают о женщинах Трея. Это не секрет, — заявила Арабелла. — У него ужасная репутация. Ты знаешь, у таких мужчин, как Трей, всегда истории с женщинами. А что ты хочешь, если он заплатил пятьдесят тысяч долларов за нее? Конечно, он будет поглощен ею.
— Но ты не думаешь, что это серьезно? — пролепетала Фанни. — Он так смотрит на нее — ну совсем по-другому.
— Не смеши меня, — отрезала Арабелла. — Все тот же старина Трей. Он только играет. Серьезным тут и не пахнет. Да и что может быть серьезного с проституткой.
— Пятьдесят тысяч долларов могут стать началом настоящего чувства, я слышала, что папа так говорил маме.
— Пятьдесят тысяч — пустяк для Трея. Он в карты проигрывает больше.
— Не знаю, — робко сказала Фанни. — Я видела, как он смотрел на нее на прошлой неделе, когда мы были с визитом. Мама сказала, что это говорит о том, что он окреп, несмотря на постельный режим. И еще она сказала, что взгляд был такой горячий, что им можно было вскипятить все кофейники в Монтане.
— Просто твоя мама не видела, как Трей вообще смотрит на женщин. Его серебристые глаза просто опаляют. Говорят, что ни одна не отказала ему. А теперь давайте прекратим этот никчемный разговор, — заявила Арабелла. — День, когда Трей Брэддок-Блэк захочет чего-то большего, чем секс от маленькой потаскушки, которую он купил в борделе, будет для нее очень печальным.