— Ты обещал мне никогда больше не смотреть на других женщин, — напомнила ему Анджела. — Запомни, я не прощу тебе. Я и без того ревнива, а теперь, когда с каждым днем становлюсь все толще, то и подавно стану сущей мегерой.

— Тем больше я люблю тебя, mon ange.

— Обещай же.

— Я же сказал, что не буду.

— Чего не будешь? — настаивала она, желая услышать от него полный ответ.

— Никогда не буду смотреть на других женщин. Теперь довольна? — Ее улыбка была лучезарна, как солнце.

Рассмеявшись, Кит заключил Анджелу в объятия, чтобы изведать вкус солнца.

30

Матушка Кита и семейство Брэддок-Блэк в полном составе прибыли на свадьбу. Получив телеграммы с уведомлением о предстоящем бракосочетании, они незамедлительно отправились в путь. Присоединившись к «семейному каравану» в Хелене, штат Монтана, мать Кита вместе с Блейз и Хазардом Блэками, а также их, чадами и домочадцами поехала на восток частным поездом, который весело бежал по рельсам фирмы «Этьен Мар-тель» — железнодорожной компании герцога де Века. После женитьбы на Дейзи Блэк он, не теряя времени, скупал в Америке акции паровозных товариществ.

Совершив четырехдневное путешествие в Нью-Йорк по железной дороге, многочисленное семейство пересело на пароход и еще десять дней качалось на волнах Атлантики, пока не увидело берега Англии. Наконец 20 декабря они прибыли в Истон, где смогли увидеться со сводными сестрами Анджелы и прочей ее родней. Особняк был богато убран к предстоящим рождественским праздникам: запах сосны и восковницы наполнял все комнаты; венки и гирлянды украшали стены, каминные полки, перила, двери, оконные рамы; повсюду стояли гигантские вазы с остролистом, белыми и красными розами; пышные бледно-зеленые орхидеи из собственной оранжереи Анджелы своим нежным цветом и запахом придавали дому особое очарование. Огромный особняк никогда еще не был столь многолюден. Толчею и неразбериху усиливало присутствие тринадцати детей. К двум чадам Анджелы добавилось пятеро отпрысков Милли и Долли, четверо — Трея и Эмпресс Брэддок-Блэк (самым младшим из них был двухлетний карапуз) и, наконец, двое детей герцога и Дейзи — девочка четырех лет от роду и мальчик, который только начал ходить.

Короче говоря, это был ад кромешный, в котором, тем не менее, было так приятно находиться.

— Мне нравится твоя семья, — призналась Анджела в первый вечер, когда они с Китом, перезнакомившись со всеми и поужинав в широком родственном кругу, ближе к полуночи остались наедине.

Она обессиленно раскинулась на широкой кровати, в то время как ее жених вынимал из манжет запонки и бросал их на поднос на туалетном столике.

— Хорошо, что никто из них не настаивает на пышной церемонии, — добавила Анджела. — Все они такие милые. А твоя мать, слава Богу, не имеет ничего против того, что я не восемнадцатилетняя девственница.

— Я же говорил, что тебе незачем ее опасаться, — обернулся к ней Кит с ободряющей улыбкой. — Она доверяет моему выбору. Кстати, о чем это вы так долго беседовали вдвоем после ужина?

— О том, каким хорошим ты был в детстве. Он ухмыльнулся, глядя в зеркало.

— У мамы короткая память. В детстве я был чудовищем.

— Маленьким, милым чудовищем, — нежно улыбнулась ему Анджела. — Теперь я знаю все о том, каким ты был от года до шести. Завтра мне будет рассказана вторая глава твоей биографии.

Кит застонал от отчаяния.

— Я скажу маме, чтобы она оставила тебя в покое.

— Но мне нравится слушать о тебе. И мне нравится твоя мать. Так что твое вмешательство будет излишним, — сказала Анджела, и тон ее, утратив мягкость, стал решительным. — К тому же с утра она поможет мне подобрать музыку к свадебной церемонии.

Познакомившись с матерью Кита, Анджела тут же поняла, кому он обязан своим неотразимым очарованием. Бьянка Герберт-Брэддок, красивая и обаятельная светловолосая женщина, с первых же слов обворожила ее. Им достаточно было нескольких часов общения, чтобы Анджела почувствовала к ней даже большую привязанность, чем к собственной матери.

— Подумай только, она согласилась музицировать во время нашего бракосочетания. Это так прекрасно! — с воддушевлением воскликнула Анджела.

Видно было, что Киту это тоже доставило удовольствие. И если бы Бьянка Брэддок не полюбила его отца, то наверняка стала бы блестящей пианисткой. «Что делать, я любила его больше музыки, — частенько говаривала она, — так что ни о каких гастролях не могло быть и речи. А уж когда родился ты, то тебя я тем более не могла оставить».

— Скажи матери, чтобы она сыграла мою любимую вещь — ноктюрн Шопена ми бемоль мажор, — попросил Кит. — Там есть места, которые я обожаю.

— Все будет так, как ты скажешь, мой повелитель. — Уловив в ее голосе призывные нотки, Кит оторвал взгляд от зеркала.

— Должно быть, ты чего-то от меня добиваешься, — подозрительно протянул он. — Эта твоя покладистость — явно неспроста.

— Мне нужна сущая безделица, если ты, конечно, не слишком утомлен, — проворковала невеста с раскрасневшимися щеками и растрепанными волосами. Она уже сбросила туфельки и наполовину расстегнула платье, оголив одно плечо.

— Та же самая безделица, о которой ты уже просила меня сегодня утром, а потом, во второй раз, перед ужином? — осведомился он, насмешливо подняв бровь.

Ее улыбка была кокетливо-дразнящей.

— У меня разыгрался волчий аппетит. Должно быть, это следствие беременности.

Его голос понизился до хриплого шепота:

— Не исключено, что в предстоящие несколько месяцев мне придется отказаться от многих дел, если ты и впредь будешь столь же требовательной.

— Вот хорошо-то было бы, — мечтательно протянула она, приподняв подол платья и нижние юбки, чтобы он увидел, что под облаком шифона и серебристых кружев ничего больше нет.

При виде столь соблазнительной картины Кит плотоядно улыбнулся.

— Я купил для тебя кое-какие безделушки. Ты не будешь возражать, если я преподнесу тебе рождественский подарок чуть раньше срока?

— Я просто жажду увидеть его.

— Подумай… Так мне нести его?

— Ну-у… Да, да, да!

Выйдя ненадолго в туалетную комнату, Кит тут же вернулся со шкатулкой из атласного дерева. Это был небольшой футляр для драгоценностей. Присев на краешек кровати, он вручил шкатулку Анджеле.

— С Рождеством тебя, дорогая, — сказал он. — Уж и не знаю, понравится ли. Возможно, что-то из этого у тебя уже есть.

Подняв крышку, Анджела зачарованно уставилась на драгоценности, переливавшиеся всеми цветами радуги — ожерелья, браслеты, броши, серьги, кольца.

Подняв глаза, она улыбнулась.

— Значит, ты решил купить всего понемногу.

— Тебе нравится? — спросил он с напускным безразличием. — Взгляни хотя бы на этот браслет с бирюзой и бриллиантами. Гляди, как интересно выполнена застежка, — в виде птички.