И вот теперь Линда чувствовала себя обманутой.
Что скрывалось за великодушным и галантным поведением Ника? Не вызвался ли он постричь газон, только чтобы посмотреть, какая она? И не был ли несчастный случай с Мэдж лишь благоприятным фактором в реализации его коварного плана – соблазнить глупую сестренку своего дружка-собутыльника?
Его преувеличенная забота и внимание к Рори тоже казались теперь Линде подозрительными. Мужчинам несвойственно так нянчиться с детьми, тем более чужими. Но апофеозом всего был, конечно, ужин. Так сервировать стол!… Организовать доставку блюд!… И Линда клюнула на эту удочку.
Как она сейчас презирала себя за это! Интересно, во сколько она обошлась Нику? Судя по обилию и качеству еды, недешево. Прикинув в уме, она присвистнула от удивления. Около трехсот долларов! Вот он и решил задержаться – повторить удовольствие. Для одного раза это было бы слишком расточительно!
Но, как только она заснула, этот подлый соблазнитель, этот грязный обманщик исчез!
Праведный гнев придал Линде сил, и она энергичным шагом направилась вниз, где оставался неубранным стол. Ей потребовались определенные усилия, чтобы не поддаться приятным воспоминаниям о прошлой ночи, связанным с этим столом.
Линда начала убирать грязную посуду, и в этот момент в дверь позвонили. Она никого не ждала. Может, это опять религиозные проповедники, зачастившие в их район? Ей не нравилось, когда насильно навязывают веру. Линда всегда считала, что отношение человека к Богу вещь глубоко интимная и добровольная.
Настроившись таким образом, она подошла к двери и открыла ее.
– Ник!
Сердце ее тут же забилось от радости, но она постаралась выдержать характер и не показывать, как счастлива его видеть. Она холодно оглядела Ника с головы до ног. Он был чист и свеж, гладко выбрит. Белая футболка, голубые джинсы. Волосы были тщательно зачесаны назад, отчего лицо казалось еще более красивым.
– Зачем ты вернулся? – спросила Линда сухо. – Я думала, что ты уже на полпути в Брисбейн – или куда ты там еще собирался?
Ник улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
– Линда, не сердись. Я был уверен, что поступил правильно, уйдя не попрощавшись.
– Я тоже думаю, что ты был прав. Таких, как ты, чем быстрее забываешь, тем лучше.
– Ты на самом деле сердишься на меня? – снова улыбнулся Ник.
– А что тут смешного? Чему ты улыбаешься?
– Тому, что твой гнев доказывает: ты неравнодушна ко мне.
– С чего ты взял? Да ты для меня никто! Ты просто…
– …чертов болван! – подсказал Ник. – Да, я целиком согласен с тобой. Мне не следовало так внезапно исчезать. Нужно было остаться. Ты простишь меня?
Линда почувствовала, как ее сердце сжалось. Однако здравый смысл подсказывал быть осторожной.
– Не знаю…
– Тебе надо меня простить.
Линду поразил его уверенный тон.
– Почему же? – спросила она, скрестив руки на груди.
– Потому, что у меня есть предложение. И тебе лучше выслушать меня.
– Какое предложение? – осторожно поинтересовалась Линда.
– Тебе нужна няня для Рори, и я могу предложить свои услуги.
Линда удивленно уставилась на Ника.
– Я понимаю твое удивление. Ты не думала, конечно, что няней может быть мужчина. Хотя чем отличается от няни тот мужчина, с которым ты так долго жила? Он занимался хозяйством, готовил еду. Я тоже хорошо готовлю и умею обращаться с маленькими детьми. Мне уже приходилось исполнять подобную роль. Уверяю тебя, хуже не будет, если ты наймешь меня!
Линда растерялась. С одной стороны, это предел мечтаний для любой женщины – иметь такую няню. Но с другой стороны, Линда уже начала понимать некоторые коварные стороны мужской природы и не хотела сразу соглашаться.
– Было бы крайне глупо с моей стороны нанять и впустить в дом едва знакомого человека, – произнесла Линда холодно. – Я даже не знаю твоего полного имени. Я имею только твои устные заверения, что ты нянчил детей раньше. Никаких письменных рекомендаций. Как можно доверить человеку с улицы своего ребенка?
– Да, ты права, и я готов предоставить тебе письменную рекомендацию. – С этими словами Ник извлек из внутреннего кармана сложенный листок бумаги и протянул Линде. – Прочти сама.
Линда развернула бумагу и начала читать. Ее удивление росло по мере того, как она читала.
Заинтересованным лицам
Я знаю Ника Джозефа, можно сказать, с пеленок и без колебаний могу рекомендовать его на любую работу по его выбору. Ник Джозеф трудолюбивый и надежный человек, хороший христианин. Он добр и великодушен к людям, в особенности к детям, и имеет опыт ухода за ребенком, о чем мне доподлинно известно.
«Характеристика» была подписана сестрой Огастин из монастыря Сент-Джозеф в Стратфилде, номер телефона прилагался.
Линда взглянула на Ника.
– Монахиня? Удивительно!
– Можешь позвонить ей, если у тебя есть сомнения.
Но Линда не собиралась сдаваться так просто.
– Откуда ты ее знаешь? – спросила она, подозрительно глядя на Ника.
– Она воспитала меня.
– Воспитала? – повторила Линда растерянно.
– Меня подбросили к дверям монастыря, когда я был младенцем. Меня воспитали в монастыре, а сестра Огастин была мне, как мать. Именно из-за сестры Огастин я хотел бы найти работу в Сиднее и задержаться здесь на некоторое время. Понимаешь, она уже далеко не молода и часто болеет в последнее время. Я бы хотел быть рядом в случае…
Линда была одновременно и удивлена и тронута. Так вот почему Ник вел жизнь бродяги. Он сирота, и, кроме сестры Огастин, у него никого нет. Как Ник привязан к ней! Готов даже изменить свой образ жизни, чтобы быть с ней в трудную минуту!
– Разреши хотя бы войти, Линда. На улице так жарко! – взмолился Ник.
Линда, однако, колебалась. Ник терпеливо ждал.
– Если я даже и впущу тебя, не строй никаких планов на мой счет, – сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово. – И не прикасайся ко мне, – добавила на всякий случай – скорее для себя. Увы, этот мужчина имеет над ней определенную власть.
– Не прикоснусь, – сказал Ник, подняв обе руки ладонями вверх. Однако блеск его озорных глаз явно не соответствовал его уверениям.
Линда вздохнула.
– Тогда входи. Я приготовлю кофе.
– Я понимаю, что ты думаешь обо мне. И обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы ты изменила свое мнение.
Линда закрыла за Ником дверь и повернулась к нему:
– А почему тебя, собственно, так заботит мое мнение? Ты пришел на работу устраиваться или тебя интересует нечто другое?