– Ты поглядывай, – бросил седой одному из своих. Тот встрепенулся, подхватил прислоненный к скамейке, подальше от Мазура, карабин, отошел к лесу.
– Туристы, родной, с таким арсеналом не шляются, – сказал седой уверенно. – А военных на триста верст поблизости нет. Не в германский же тыл тебя на разведку послали? Сам рассуди, откуда тут германский тыл? Никаких тут вражьих тылов, одна тайга… И на охоту с такими стволами никто не ходит. В общем, влип ты, как проститутка Троцкий. И пока я не начал над тобой твоим же ножичком эксперименты ставить, лучше колись сам. И быстренько, некогда нам тут арии распевать. Кратенько, быстренько: где остальные, что задумали? Что за новая идея Карзубину в голову стукнула. И все прочее. Твою рожу я что-то не помню, надо полагать, вызвали новеньких, нам неизвестных, то-то на пристани крутились эти… с плотами. Сплавщики, мать их так. Якобы. Ну?
– Да говорю тебе… – взревел Мазур.
И получил пинок под ребро, так что поневоле умолк, охнув.
– Будешь повышать голос, тварь, я тебе по старинному обычаю ерша в задницу запихну, – сказал седой, привычно сминая меж пальцами мундштук папиросы. – А назад его вытащить будет не в пример труднее, все равно, что ежа против шерсти родить… Усек? Глядишь, и жизнешку свою поганую выторгуешь…
– А это наверняка? – спросил Мазур.
– Я тебе не Господь Бог, чтобы обещать наверняка. Там видно будет.
– Тогда какой мне смысл с тобой откровенничать?
– То есть как это? – удивился седой. – Есть же разница: помирать тебе тихо и культурно или – как драной кошке у скорняка… А может, и помилую. Смотря что споешь. Я по всему твоему виду просекаю, что человек ты в наших играх совершенно случайный, вдруг и не буду руки поганить лишним утопленничком… Тебе что Карзубин наговорил? Что я мелкая сявка, которую взять за жопу еще полегче, чем пьяную пэтэушницу? Очень похоже – то-то ты на меня зенки таращишь без всякого страха и почтения, будто на посиделки пригласили…
– Городской, – мрачно обронил тот, что остался при вожаке. – Бля буду, городской. Привык, что прокуроры по асфальту косяками гуляют, а каждому перекрестку свой мент полагается, при палке и свистульке… Король, дай я ему покажу, как в зоне на оленях ездят…
– Стоять, – мимоходом обронил вожак, и тот примолк. – Так вот, гость дорогой. Не знаю, что тебе молол Васька Карзубин, какой мелкотой он меня представлял – только я на этой речке царствовал при всех генсеках, начиная с Леньки, и ради Бориски или там Генки жизнь переиначивать не собираюсь. Не могу поступаться прынцыпами, – протянул он, неплохо имитируя брежневское бормотанье. – Не могу… – Его глаза стали двумя льдинками. – Ну, ты будешь колоться или в самом деле ерша в жопу загнать для начала?
Мазур лихорадочно прикидывал шансы. Велик был соблазн преподнести какую-нибудь правдоподобную легенду, чтобы тянуть время как можно дольше, – но столь же велик риск запутаться, не зная местных реалий.
– Пой, ласточка, пой, – поторопил седой уже нетерпеливо. – Если до сих пор не набежали тебя выручать мордовороты с пулеметами – значит, скоро их и ждать не стоит. Пошел ты один в разведку, так я понимаю, и влип по дурости своей… Ну?
– Ладно, – сказал Мазур. – Ты у меня по карманам не шарил, так я понимаю? Только на скорую руку стволы повытаскивал? – И он без колебаний повернулся левым боком. – Слазь-ка в карман, во внутренний, возле самого рукава. На «молнию» застегнут. Достань удостоверение, почитай – может, и перестанешь меня держать за рыбинспектора…
– Ну ни хрена себе, Король… – послышался голос караульного, удивленный до крайних пределов, тягучий. – Ты только глянь…
Король уставился через плечо Мазура, особых эмоций на его дубленой физиономии не отразилось, но все же и он был удивлен не на шутку, по глазам видно. Тогда и Мазур вывернул голову.
Джен была от них метрах в десяти. Она шагала над берегом, по мягкому песку, солнце было у нее за спиной, а из одежды на ней имелись лишь шерстяные кальсоны в обтяжечку Она ступала походкой манекенщицы, ставя ногу за ногу, колыша бедрами, держа руки на талии, ближе к спине, грудь была такая, что и Мазур поневоле засмотрелся, не говоря уж об остальных…
Она молниеносно вырвала руку из-за спины, и раздались два оглушительных выстрела.
Седой еще оседал, скрючившись в три погибели, когда Мазур, перекатившись по песку, влепил связанными ногами в коленную чашечку единственному из троих, кто стоял без оружия. Добавил подошвой в лицо, крутнулся, оторвав голову от земли – тот, с карабином, смирнехонько лежал у стола, головой к Мазуру…
– Живее! – отчаянно вскрикнул он.
Но Джен без понуканий кинулась к нему, вытащила нож из кармана Седого, с размаху полоснула по веревкам.
– Аккуратней… – прошипел Мазур, почувствовав, как острейшее лезвие чиркнуло по мякоти большого пальца. – Дай, я сам…
Взял у нее нож, перехватил пополам веревку на ногах. Поднялся, не обращая внимания на капавшую с пальца кровь, кинулся к автомату. Выпрямился. Нажал на спуск.
Третий, как раз пытавшийся подняться, осел в песок и больше не шевелился.
– Зачем? – вскрикнула Джен. – Он же был без оружия… Все равно что пленный…
– А потому что, – сказал Мазур, кривя рот в подобии улыбки. – Потому что мог рассказать и про некую девицу, и про то, что с ней перебрасывались репликами на иностранном языке. В конце-то концов, не мы первые начали? Вот так здесь и живут порой, если ты не знала. – Он шагнул вперед, взял ее за руку. – Покажи-ка…
Вынул из ее пальцев маленький тяжелый «Дерринджер» – два ствола, 10,4 миллиметра, удобная в обращении и надежная штучка, единственная модель пистолета, удержавшаяся на конвейере сто тридцать лет… Покрутил головой:
– Ты где его прятала?
– Где надо, – отрезала она. – Я же все-таки агент ФБР… Вот только патронов больше нет. – Ее постепенно покидал азарт короткой схватки, лицо стало, как это обычно бывает, отрешенным и усталым. – Так и знала, что купятся. Мужики всегда покупаются на такие примочки, у Кейт было нечто похожее в Юте…
Мазур не стал расспрашивать, кто такая Кейт и что за дела они проворачивали в Юте. Обошел лежащих, внимательно приглядываясь, и тут же убедился, что правки не требуется – и седой Король, и субъект с карабином были украшены аккуратной дырочкой посреди лба. Как бы ни относиться к специальным агентам ФБР, приходится признать, что стрелять их учат всерьез…
Обернулся. Джен стояла, уронив руки, ежась то ли от холода, то ли от запоздалого страха: задумка, что и говорить, была рискованная, хоть и сработала в штате Юта… Быть может, ей и не приходилось еще убивать.
Не было времени нежно гладить по головке. Мазур подошел, положил ей ладонь на затылок и притянул к себе. Легонько тряхнул:
– Молодец. Беги, одевайся. Не дай бог, те вернутся, придется уходить шумно…