— И я совершенно не понимаю, как можно держать головку ребенка над водой и одновременно мыть ему ножки. — Она глянула на Райли, который уже начал тихо рычать. — В гараже на Кингз-роуд.

Однако, несмотря на раздражение и желание поскорее избавиться от Александры и Бренны, Райли вел машину очень медленно и осторожно, не пытался втиснуться в свободное место между машинами и никого не обгонял. А когда едущая впереди машина внезапно тормозила и ему тоже приходилось нажимать на тормоз, он придерживал рукой Александру и Бренну.

— Вы ведете машину так, словно вы отец, — не удержалась от улыбки Александра.

Бренна спала у нее на груди, и, убаюканная ее ровным дыханием и еле слышным шумом мотора, Александра задремала. Она очнулась от того, что внезапно стало тихо. Открыла глаза и увидела, что они уже около ее дома.

— Почему вы привезли меня домой? Как же моя машина? И что это такое? — кивнула она на объемистые сумки.

— Отвечаю по порядку вопросов, — сказал он, поддерживая ее под локоть, когда они стали подниматься по ступеням. — Первый — вы заснули. Второй — ваша машина может остаться в гараже до утра. Третий — бутылочки, детское питание, пеленки, распашонки, шампунь без слез и… погремушка. Я останавливался у аптеки. — Он глянул на подвальное окно и дверь под лестницей. — Вы здесь ее нашли?

— Да. Мать верно решила, что вход внизу, но я почти никогда им не пользуюсь. Послушайте, зачем вы все это накупили?

Пока они с Бренной спали, он купил погремушку.

— У меня возникли кое-какие соображения, — сухо ответил он. — Все они основаны на том, что мои умственные способности немного ослабли под давлением неправовых действий. Где ключи?

Александра посмотрела на него непонимающим взглядом. Тогда он запустил руку в ее сумку и выудил большую связку ключей, но уронил их, и они упали в горшок с какими-то травами.

Райли нагнулся за ключами и задел опавшие листочки. Понюхав пальцы, он воскликнул так, будто нашел решение мировой проблемы:

— Так это же базилик!

Глава пятая

Не рассчитав ширины двери, они оба — Александра с корзинкой, в которой лежала Бренна, и Райли с сумками — застряли в проходе. На мгновение они оказались лицом к лицу, бедро к бедру. На Райли пахнуло базиликом и детской присыпкой, молоком и простоквашей, и еще чем-то неуловимым.

Александра протиснулась первой.

— Розмарин тоже растет хорошо. Существует легенда, что розмарин никогда не вырастает выше пяти футов и девяти дюймов. Считается, что таким был рост Христа. А когда розмарин достигает этой высоты, он начинает расти только вширь.

— Неужели? — Райли с удовольствием отметил, что в голосе Александры появилось легкое придыхание.

— В далекие времена считалось, что тонкий аромат розмарина обостряет память. Поэтому его и дарят, чтобы помнили о тех, кто его преподнес. А студенты кладут листочки розмарина между страницами учебников, чтобы…

Лекция о свойствах ароматических трав продолжалась, но Райли уже не слишком прислушивался, а, закрыв дверь, последовал за Александрой, с интересом оглядываясь вокруг.

Его поразили естественность и непритязательность того, что он увидел. На дощатом полу разбросаны коврики ручной работы. На столах и полках расставлены маленькие металлические фигурки, а на деревянных стенах висели большие картины Роны. Пучки сухих листьев свисали с потолка. И везде были книги — на полках, под столиками, на широких подоконниках, на каминной полке и даже в камине. На столе на старинной резной подставке лежала раскрытая книга по ботанике.

По крыше стучал дождь, напоминая жидкие аплодисменты. В открытое окно доносились запах дождя и аромат базилика.

Боже, всего-навсего базилик! Уже почти сутки его мучит не запах каких-нибудь изысканных французских духов, а аромат специи, которая нравится ему в омлете. Уже не в первый раз с прошлого вечера на Райли нахлынули тревожные предчувствия.

Он поставил сумки на стол и направился обратно к двери.

— …Тимьян был очень популярен, как бордюр для садовых клумб во времена королевы Виктории, потому что он низкорослый и стойкий. В отличие от других растений, его труднее было помять или сломать кринолинами дам… — Она обернулась на звук открываемой двери. — Ах, Райли, пожалуйста, не уходите.

Вид у нее был немного растерзанный, а в широко раскрытых серых глазах, смотревших на него поверх головы ребенка, он прочел страх.

— Я пошел за ванночкой, — сказал он.

Райли почувствовал, что начинает терять инициативу. Он уже поддается импульсам и принимает неразумные решения. Ведь он решил, что доставит Александру и ребенка до гаража, где она оставила свою машину, и распрощается с ними. И вот он здесь, и о том, чтобы уехать, не может быть и речи. Ладно, еще полчаса. Самое большее — полчаса. А потом он уйдет.

Купание происходило на обеденном столе, застеленном махровой простыней. Шампунь и прочие принадлежности стояли рядом с ванночкой. Книгу по ботанике пришлось убрать. Вместо нее на подставке появилась книга об уходе за ребенком, открытая на странице, посвященной купанию.

— Мне казалось, что нет ничего сложного в том, чтобы выкупать ребенка, — жалобно сказала Александра. — Мама ведь купала меня, хотя ее мысли были заняты живописью, поэтому я решила, что все делается интуитивно… Вода не слишком горячая, как вы думаете? — спросила она, наморщив лоб.

С обреченным вздохом он снял пиджак и жилет и, засучив рукав рубашки, сунул в ванночку локоть.

— Раз я не заорал, думаю, вода нормальная.

Зато Бренна орала благим матом, но как только Александра осторожно опустила ее в ванночку и ножки оказались в воде, рыдания стали утихать.

— Я буду ее держать, а вы мойте, — сказал Райли, встав рядом с Александрой и перехватив ребенка за подмышки. Александра поскорее схватила мыло и стала намыливать ноги и живот Бренны. Чтобы смыть пену, она брызнула на девочку водой, и тут — о чудо! — наступила тишина, прерываемая лишь плеском воды.

Александра протерла очки.

— А ей это нравится, Райли.

Склонившись над ванночкой, Райли подложил руку под Бренну. Александра подвинулась поближе к шампуню и оказалась прижатой к груди Райли.

— У вас рубашка намокла, — сказала она.

Со стороны их троица выглядит, должно быть, умилительно, подумала она. Лицо Райли все в брызгах, сквозь мокрую рубашку проступали ключицы, темные волосы, мокрые от дождя, блестели. А в сгибе его руки уютно устроилась крошка Бренна. Она смотрела на него своими синими глазами и пускала пузыри. Александра с трудом оторвала взгляд от этой картины.

Этот человек определенно обладал сексуальной притягательностью, будь то нечесаным и небритым в захудалом джаз-клубе, то величественным в судейской мантии или в строгом костюме преуспевающего адвоката.