– Понятия не имею.
– Ты ринулся в это так же слепо, как и я.
– Возможно, не так. Меня поддерживали многие знакомые. И брат.
– Брат, – машинально повторила она.
– У меня шесть сводных братьев. Блэйк работает в той же фирме, что и я. В случае чего звони мне, сказал он, когда я уезжал. Я позвонил.
– И Блэйк приедет с бригадой вооруженных десантников.
– До этого не дойдет.
– Ты уверен?
– Нет, – сознался он.
– У Блэйка же нет своей армии?
– Хм, нет.
– А моя собака сейчас скитается по стране, одинокая и беззащитная.
– Тоже нет.
– Лягу-ка я спать. – Она вновь похлопала по кровати. – Наш разговор ни к чему не приведет.
– Ты будешь спать?
– Уже почти полночь. Почему нет? Как по-твоему, если попросить по-хорошему, не отдадут они наш багаж?
– Хм…
– Этого ты тоже не знаешь. – Она вздохнула. И неожиданно просияла: – О, везет мне.
– Везет?
Роз порылась в кармане и с торжеством извлекла зубную щетку в футляре и полупустой тюбик зубной пасты.
– Бьюсь об заклад, что юристы высокого полета при себе зубной пасты не держат, – самодовольно заявила она.
– Хм… нет. Откуда она у тебя?
– Что значит запасливость! Я провозилась с коровой дотемна, а фермер попросил еще задержаться, пока опоросится свинья. Домой было некогда возвращаться, пришлось заночевать у них на кушетке. Отсюда зубная паста. – Она улыбнулась. – Ее я тебе ссужу, но предупреждаю – придется воспользоваться пальцем, потому что зубными щетками я не делюсь. Даже если мы поженимся, в чем я начинаю сомневаться.
И она вошла в ванную комнату.
Она спала. Ник был искренне поражен. Просто закрыть глаза и уснуть… Это великая способность. Хотелось бы ему обладать ею. Даже ребенком он боялся засыпать. Когда ты спишь, может случиться что-нибудь дурное.
Откуда такая уверенность? Вероятно, виной тому смутная фигура матери и тени, вечно окружающие ее. Люди, приходящие в темноте, слезы матери, ее внезапные исчезновения. Он тогда просыпался, а ее не было.
Руби была достаточно разумна, чтобы понять: он никогда не избавится от ночных кошмаров. Поэтому должен научиться жить с ними. Памятуя уроки Руби, он не пытался сейчас уснуть. Просто лежал и смотрел в потолок. А после – на Роз. Час. Два. Воздух в комнате стал прохладнее.
– Я замерзла, – внезапно произнесла Роз.
Он вздрогнул от неожиданности.
– Я думал, ты спишь.
– Я спала. И только что проснулась. Одного одеяла явно мало.
– У тебя еще есть пальто.
– Есть, – покладисто согласилась она. – Моей верхней половине уютно. А нижняя часть ей завидует. У тебя только одно одеяло?
– Я… да.
– Могу я довериться тебе, если приглашу разделить со мной постель?
У него перехватило дыхание.
– Ты предлагаешь спать вместе? – осторожно спросил он.
– В буквальном смысле.
– То есть спать.
– Давай решай быстрей – да или нет. Уникальное предложение, когда еще такое получишь?
– Правило номер один: никогда не отказывай даме, – сказал Ник и в две секунды накрыл ее своим одеялом и сам нырнул к ней.
– У меня еще одно предложение, – заявила Роз прежде, чем он успел устроиться.
– Какое?
– У меня ноги мерзнут. У нас у обоих есть прекрасная верхняя одежда. Если я расстелю мое великолепное пальто на наших ногах, ты можешь положить куртку водителя лимузина на оставшиеся части. Заметь, это большая уступка с моей стороны, – добавила она. – Потому что мое пальто очень-очень теплое, а твоя куртка – так себе, не говоря уж о том, что ее ссудили нам обоим. Поэтому я могла бы оставить пальто себе, но настоять, чтобы ты положил куртку нам на ноги. Но я великодушна.
Он хмыкнул. Некоторое время они устраивали постель. Два одеяла. Пальто внизу. Куртка вверху. И оба подо всем этим.
Она была в джинсах и блузке. Он в брюках и рубашке. Галстук по-прежнему оставался в кармане.
Спать в джинсах не слишком удобно. Теперь они достаточно тепло укрыты, чтобы избавиться от верхней одежды. Но предложить этого Ник не посмел.
Кровать была слишком узкой, чтобы лежать на расстоянии. Их тела поневоле соприкасались. Он старался по возможности меньше шевелиться. Нет, это немыслимо. Двое взрослых людей и…
– Это сумасшествие, – сказала она. – Так мы никогда не заснем.
– Какое же решение ты предлагаешь?
– Расслабиться. Если я лягу на бок, и ты повернешься на тот же бок и прижмешься ко мне, мне будет тепло. Я вдова. И знаю.
– Вероятно… так, – с сомнением ответил Ник, пытаясь представить, как можно удержать ситуацию в невинных, платонических рамках.
– Ты не вдовец, но наверняка отлично знаешь, что люди могут спать друг с другом, не желая секса. Прекрати изображать стойку «смирно». Расслабься.
– Да, мэм.
– Вот так-то лучше. – Она повернулась на бок, терпеливо дождалась, пока он сделает то же самое, и изогнулась, прижавшись спиной к его груди.
Его руки непроизвольно обвились вокруг нее. Она оцепенела – всего на мгновенье – и снова расслабилась.
– Видишь, хорошие мысли появляются не только у меня. Отлично. Теперь спим. Если, конечно, ты не волнуешься, что нас разбудят на рассвете и поведут расстреливать. Но ведь Блэйк начеку, верно?
– Ага.
– Тогда о чем нам беспокоиться? Разве что о Хоппи. Но пока нас не выпустят, невозможно ничего предпринять. Следовательно, можно и поспать. Спи!
– Да, мэм.
Он закрыл глаза, а открыв их, с удивлением обнаружил, что проспал несколько часов. Роз до сих пор спала, прильнув к его груди, словно там ей самое место. Он все еще крепко прижимал ее к себе. Ему пришлось слегка передвинуться, чтобы взглянуть на часы, а Роз и не шелохнулась.
Должно быть, она совершенно измучилась. Проклятие, ему следовало тщательнее исследовать ее прошлое. Но храбрая она несказанно. И держится великолепно, смеясь там, где только можно, не позволяя себя запугать, во всем ища повод для оптимизма.
И эта женщина согласилась стать его женой.
Лишь на словах.
Хотя многое изменилось. Он сам изменился. Или влюбился?
Мысль так взбаламутила его, что он либо вздохнул, либо шевельнулся слишком' сильно. Роз все так же неподвижно лежала в его объятиях, но он чувствовал – она проснулась.
– Сколько времени?