— Насколько я понял, некоторые из игроков намекали на его возможные связи с преступным миром.
— Это тоже вам «только показалось»?
— Нет, это официальное заявление.
— У нас примерно такая же информация. И еще сведения из французской полиции. Там тоже были недовольны связями погибшего с корсиканцами. Он жил длительное время в Ницце, а там свои проблемы с корсиканской мафией. У него там была своя вилла, недалеко от Антиба.
— Вы думаете, что это мафия организовала его убийство?
— Не знаю. Мальсагов и Каплинский рассказали нам, что Палийчук имел проблемы с законом, даже сидел. В общем, погибший не был ангелом. Но мы все равно со вчерашнего дня проверяем всех сотрудников казино. Должен сказать, что там своя служба безопасности, и всех сотрудников проверяют много раз.
— А крупье мистер Джильберт? Его тоже проверяли?
— Это тот самый, который должен был организовать вашу игру? Его проверяли в первую очередь. Он работает в казино больше двадцати лет. Почему вы спрашиваете именно про него?
Дронго молчал.
— Опять «диарея»? — спросил Таунс. — Или официальное заявление.
— Только мое беспокойство, — ответил Дронго. — Мне кажется, он в любом случае заслуживает гораздо больше внимания, чем то, которое вы ему оказали.
Таунс согласно кивнул.
— Я должен дать свои заключения до завтрашней сделки, — сообщил инспектор. — Если среди них есть убийца или преступник, то они не могут быть покупателями такого известного футбольного клуба, являющегося одним из символов нашего Соединенного Королевства. И я возьму на себя большую ответственность, если промолчу или не сообщу о таких недобросовестных покупателях. У меня только сутки в запасе, и я обязан если не найти убийцу, то хотя бы составить мнение об этих людях. И оно не может быть ошибочным.
— Кажется, вы остались последней страной, где репутация еще что-то значит, — проворчал по-русски Дронго.
— Что вы сказали? — не понял инспектор.
— Я сказал, что вы правы. Для покупки такого известного футбольного клуба нужны люди с безупречной репутацией. Но боюсь, что даже в вашей старой Англии решающим фактором оказывается не репутация, а большие деньги. Насколько я помню, именно об этом вы мне вчера говорили. Или вы полагаете, что дома и поместья в Англии скупают люди с безупречной репутацией? Даже по либеральным английским законам любого из них можно пять раз привлечь к суду за мошенничество, присвоение чужого имущества, расхищение, использование должностного положения, не говоря уже о таких тяжких преступлениях, как организация убийств, хищений, краж, поддельные аукционы, фиктивные банкротства и прочие бесчинства. Репутация важна только тогда, когда нет денег. Огромных денег, господин инспектор. А на большие деньги можно купить молчание журналистов, сделать о себе прекрасные фильмы, выпустить умные книги, подготовить рекламные статьи. В общем, деньги заменяют и совесть, и репутацию. Хотя о репутации во многих местах, в том числе и в вашей стране, думают чаще, чем о собственной совести.
— Не я устанавливаю правила игры, — ответил Таунс. — Я прошу вас только о помощи. Если до завтра вы узнаете новые подробности случившегося или к вам обратится кто-то из игроков, то я попрошу вас сразу перезвонить мне. Считайте это моей личной просьбой.
— Хорошо, — Дронго поднялся. — Но я не думаю, что кому-то из них захочется меня увидеть после вчерашних событий. И еще одна просьба, — он достал из кармана таблетку, которую забрал из флакона Миксона. — Я вчера забыл дать вам это лекарство. Проверьте его, пожалуйста. Что это за таблетка?
— Откуда вы ее взяли? — спросил Таунс, разглядывая таблетку.
— Вчера она была среди других таблеток у Миксона.
— Тогда можете ее выбросить, — посоветовал инспектор. — Мы проверили его флакон. Это лекарство для сердца. Там не было яда.
Дронго разочарованно забрал таблетку.
— Возможно, что я поторопился, — признался он. — Но вы все сделали правильно.
Таунс улыбнулся на прощание. Дронго кивнул и вышел из кабинета. Когда он выходил из здания Скотленд-Ярда, на часах было около одиннадцати утра. Вспомнив, что он еще не завтракал, Дронго зашел в первое кафе, которое увидел на противоположной улице. Он включил свой телефон, который был отключен, когда он был в здании лондонской полиции. И не успел заказать чай, как раздался звонок. Он недоуменно взглянул на аппарат, обычно в такое время его не беспокоили. К тому же очень мало людей знали номер этого телефона. В Москве было около двух часов дня. Когда раздался голос Эдгара Вейдеманиса, он уже понял, что произошло нечто непредвиденное.
— Добрый день, — сказал Эдгар. — С раннего утра меня одолевают телефонными звонками. Просят найти тебя и передать, чтобы ты перезвонил Марку Семеновичу Миксону.
— Кому?
— Марку Семеновичу Миксону. Тот самый бизнесмен, о котором мы для тебя собирали сведения. Он просил, чтобы мы тебя нашли и договорились о срочной встрече. Сегодня в двенадцать часов дня по лондонскому времени он будет ждать тебя в холле отеля «Гровнор». Это на Парк-лайн. Ты меня слышишь?
— Я все понял.
— Что у вас там произошло?
— Лучше не спрашивай. Вчера в казино умер один из игроков. Выпил из своего стакана и упал мертвым.
— Ясно. И ты там случайно оказался рядом.
— Вот именно — случайно. Можешь себе представить, что здесь происходит?
— Кто умер? Неужели Миксон?
— Нет. Алексей Палийчук.
— Палийчук? Этот тип уже давно нарывался на нечто подобное. Между прочим, он уехал из Киева, где его уже пытались убить. Взорвали его «Мерседес». Погибли водитель и охранник. А его самого не было в этот момент в автомобиле.
— Когда это случилось?
— В прошлом году. В Киеве его знали как известного шантажиста. Все газеты писали о его связях с мафией. Мы переслали тебе досье на всех пятерых сегодня утром.
— Куда переслали? — не понял Дронго.
— На твою электронную почту, — ответил Эдгар. — У тебя же ноутбук всегда с собой. Я специально узнал, в твоем отеле есть Интернет, и ты можешь подключиться. Я думал, что ты уже получил всю информацию. Мы работали весь день с Леней Кружковым.
— Спасибо. Но я пока ничего не получил. Утром меня вызвали в Скотленд-Ярд.
— Ясно. Ты будь поосторожнее с этой компанией. Там все не ангелы.
— Ангелов уже давно не осталось, — пробормотал Дронго. — Когда вам первый раз позвонили?
— Часов в восемь утра.