— В каком смысле? — насторожилась Тони.
— Между вами что-то происходит, — пояснил Джоэл. — Я не так глуп, чтобы не заметить.
— У тебя воображение разыгралось, — легко обронила Тони.
— Значит, не скажешь?
— А для тебя это важно? — Она повернулась к нему.
Симпатичное лицо Джоэла выражало твердую решимость.
— Тони, я сам тобой интересуюсь. По-моему, я дал тебе это понять совершенно ясно.
— Ты определенно дал это понять Ферн.
— Может, я и не без греха, но Ферн я ничего не обещал. Она хорошая девушка, и очень мне нравится. Мы довольно часто видимся, но я всегда надеялся на то, что называется ударом молнии. Как это по-французски? Ты должна знать.
— Coup de foudre, — произнесла Тони с безупречным произношением.
Джоэл испытующе взглянул на нее.
— Наверно, тебе здесь скучно после всего, что может предложить Европа?
— А тебе не скучно?
— Я не хотел бы жить нигде больше.
— Я тоже.
К тому времени, когда они прибыли на берег Ибисова Ручья, там уже собралась толпа любопытных. Многим хотелось посмотреть, как объезжают молодых жеребцов. Это были дикие кони из буша, привыкшие считать огромные открытые равнины своей территорией. В табуне насчитывалось голов тридцать. Берну и его работникам стоило немалого труда собрать молодняк в загон. Сейчас он занимался гнедым жеребенком: водил перед его носом старым джутовым мешком.
Джоэл тут же направился к Кейт и Керри, которые сидели на ограде рядом с Андрея, закутанной поверх большой соломенной шляпы в шарф. На лице у нее были видны одни огромные солнечные очки. Все трое приехали на джипе задолго до Тони и Джоэла. Более двадцати человек бродили по территории. Тони сразу же узнала Перки Паркинса, скотовода-полукровку, замечательно обращавшегося с лошадьми. Хотя ему не было и тридцати, он считался таким опытным специалистом, что остальные скотоводы-аборигены называли его «стариком» — в знак уважения. Паркинс прибыл сюда со всем семейством. Люси, жена Перки, сидела в прохладной тени деревьев с грудным ребенком на руках и пятилетним Ноэлом, вертевшимся вокруг матери. Ноэл был очаровательным малышом с ярко-синими глазами, как у отца, на загорелом шоколадном личике. Люси уже несколько лет работала в доме Бирсфордов под началом Брайди.
Тони хорошо знала ее и подошла поздороваться, полюбоваться детьми и поговорить с Ноэлом, который был явно разочарован тем, что мать не отпускает его от себя. Ему, конечно, хотелось сидеть со всеми на ограждении, но жеребцы иногда вырывались на свободу и тогда представляли большую опасность.
Люси просияла от удовольствия. Тони наклонилась, сказала несколько ласковых слов ребенку у нее на руках, пухленькой девчушке с огромными блестящими черными глазами, как у матери.
— Можно, я пойду и сяду с вами, мисс? — заныл Ноэл, ухватившись за руку Тони.
— Я тебе уже сказала, что нельзя, — предупредила мать.
— Хочу видеть папу.
— Тебе его и так видно. Тони сжалилась:
— Я подержу его за руку, Люси, если не возражаете. Мы постоим у ограды.
Люси с любовью взглянула на сынишку и добродушно улыбнулась.
— Ну ладно, только веди себя хорошо, сынок. Не дай Бог, что-нибудь случится.
— Все будет в порядке, Люси, — заверила ее Тони.
— С Ноэлом всегда что-нибудь случается, — усмехнулась мать.
— Мистер Бирсфорд учит папу. Он говорит, что папа лучше всех, — гордо заявил мальчик, семеня рядом с Тони.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась та, крепко держа его ручонку в своей руке. — Умение обращаться с лошадьми — дар Божий.
Берн все еще занимался с жеребенком, никогда не знавшим уздечки или пут. Теперь ему помогал Перки.
— Молодец, папа! — крикнул мальчик, увидев отца.
— Тише. — Тони наклонилась к нему. — Ты же не хочешь, чтобы жеребенок заволновался? Он и так напуган.
Словно в доказательство, жеребенок встал на дыбы и побежал по кругу, поднимая облако мелкой красной пыли. Перки бросил лассо и затянул его на шее животного, хотя веревка начала выскальзывать из его рук, обтянутых перчатками.
— Ну, давай, успокойся, — приговаривал он, — мы тебя не обидим. Мы же твои друзья.
— Он не готов к дружбе, Перки, — подал голос Джоэл.
Гнедой бил копытами, к нему шагнул Берн, продолжая осторожно помахивать мешком, который начал привлекать внимание животного. Наконец Берн протянул руку, чтобы потрепать его по шее. Он что-то говорил жеребцу, мягко, с любовью. Животное отреагировало как по волшебству. Молодой конь затих, и Берн начал поглаживать его бока, продолжая успокаивать.
Пока Берн гладил животное, Перки взнуздал его. Жеребенок стоял совершенно спокойно, не испытывая никакого неудобства или страха. Берн присел на корточки, привязал еще одну веревку к недоуздку и осторожно пропустил ее между ног жеребца, а Перки обвязал ее вокруг задней ноги. И так, под ласковые слова и похлопывания, жеребенок позволил себя стреножить, не проявив ни малейшего беспокойства, пока не осознал, что ноги у него связаны.
И тут он взорвался, стал биться в путах.
— Бедняжка Крепыш, бедняжка! — в полном отчаянии закричал Ноэл.
Тони попыталась ему все объяснить.
— Сейчас тебе жалко Крепыша, но ведь его надо учить, Ноэл. Лошади очень сильные, они могут лягнуть, даже убить. Нужно, чтобы они подчинялись хозяину. Когда Крепыша приручат, из него получится отличный, выносливый конь, на котором твой отец будет ездить в буш. Ты ведь пойдешь в школу, правда? Будешь учиться.
— Только время терять, — буркнул Ноэл.
— Ты сейчас так говоришь, потому что хочешь весь день бегать. Но очень скоро ты порадуешь близких своими знаниями.
— Крепыш мне нравится, это очень хороший конь, — упрямо заявил Ноэл. — Он должен весь день играть. Как я. Не хочу, чтобы его держали связанным, и не хочу больше смотреть на все это. — Мальчик подбежал к матери и уткнулся лицом в ее колени.
— Мы все должны учиться, сынок, — сказала Люси. — Трудно, конечно, расставаться со свободой, но приходится.
Тони мысленно согласилась с ней.
Стреноженного жеребенка на кругу сменил другой необъезженный молодой конь. Тони забралась на ограждение, заняв место в тени на некотором расстоянии от остальных. У нее такая светлая кожа, что она должна особенно тщательно укрываться от солнца.
Новый жеребец проявлял незаурядную силу и молниеносную быстроту. Он носился по кругу, уклоняясь от руки Берна, в которой тот по-прежнему держал джутовый мешок. Начались долгие уговоры животного. Зрители зачарованно смотрели, как Берн при помощи разнообразных приемов: равномерных успокаивающих движений, тихого свиста, прищелкивания языком, шепота — медленно, но все же завоевывал доверие молодого коня. Через полчаса его место заняли Перки и еще один скотовод из аборигенов. И тут произошло неожиданное: Ноэл внезапно спрыгнул с колен матери, подбежал к ограждению, пролез под него и направился к отцу.