— Вы учились в школе, которой руководила мать вашего жениха, — уточнил Дронго. — А когда вы познакомились с ним?
— Сразу, как только мы сюда приехали. Больше шести лет назад. Я была тогда в шестом классе. А он в восьмом. Нет, уже был в девятом классе. И мы сразу познакомились. Вы не поверите, но он мне сразу понравился. Все эти годы он провожал меня из школы домой. И моему отцу он очень нравился. А когда мы были уже в институте, Саша решил, что должен сделать мне предложение. Он ведь уже на пятом курсе, заканчивает институт.
В каждом слове девушки чувствовалась боль. Дронго мрачно взглянул на сидевшего рядом Славина. И в этот момент раздался мелодичный звонок. Нино поднялась, чтобы открыть дверь. И они услышали громкий голос вошедшего молодого человека.
— Они уже приехали? Что им нужно? Почему они опять тебя мучают?
Очевидно, она ему что-то говорила, но из гостиной нельзя было услышать. Молодой человек появился. Он был высокого роста, черноволосый, с голубыми глазами, словно взявший лучшие качества своего отца-грузина и матери-белоруски. У него были правильные ровные черты лица, материнский круглый овал лица, цвет ее глаз. Взгляд, большой лоб, нос с характерной горбинкой и упрямый подбородок он получил в наследство от отца.
— Здравствуйте, — поднялся Славин, — я рад вас видеть, Александр.
— А я нет, — прямо заявил Саша, — зачем вы все время сюда ходите? Мы уже договорились в прошлый раз, что вы больше не будете сюда приходить и мучить своими вопросами Нино. Вы поймите, что ей очень тяжело все это слышать. Я уже не говорю о соседях, которые сразу узнают о ваших приходах.
— Я пришел со своим помощником, — показал на Дронго Славин, — и он хотел увидеться с вашей невестой.
— Увиделись? — спросил Саша. — Успели поговорить? Больше нет вопросов?
— Есть, — спокойно сказал Дронго, — не нужно так нервничать. Сядьте и успокойтесь. Вы немного спутали жанры. Мы ведь не следователи и не прокуроры. И ходим сюда не для того, чтобы мучить вашу невесту или сознательно причинять ей боль. Мы адвокаты, которые приехали сюда, чтобы помочь ее отцу, а значит, помочь и всем вам.
Саша оглянулся на свою невесту. И прошел к столу, усаживаясь на стул, где раньше сидела Нино. Она прошла и встала рядом с ним, глядя на гостей.
«Красивая пара», — подумал Дронго.
— Я все понимаю, — глухо сказал он, — не нужно думать, что только вам тяжело. Наверно, сейчас тяжело и матери Саши, и его сестрам. А тяжелее всех отцу Нино — Вано Ревазовичу.
Нино всхлипнула. Саша нахмурился.
— И поэтому я задам вам несколько вопросов, которые могут показаться вам странными. Но мне нужно получить на них конкретный ответ. Вы можете мне рассказать, Нино, зачем вы переехали именно в Новгород?
— Не знаю, — ответила девушка, — тогда так решил отец. Мы вернулись в Грузию из Москвы. Но там было тяжело. В середине девяностых не было света, горячей воды. Очень тяжело. Я училась во втором классе, когда заболела мама. Отец, конечно, находил нужные лекарства, лучших врачей, но уже ничего нельзя было сделать. После ее смерти отец замкнулся, ему было очень плохо. Потом мы решили переехать в Россию. Я училась уже в шестом классе, когда мы перебрались в Новгород. Директор комбината Шамиль Майданов знал моего отца еще по работе в прежнем Советском Союзе. Он несколько раз приезжал к нам в Грузию. И тогда отец решил, что он переедет в Новгород.
— Значит, с директором мебельного комбината ваш отец был давно знаком?
— Уже много лет. Кажется, лет двадцать. Между прочим, Майданов все время звонит к нам, спрашивает, что мне нужно. Два раза приходили его жена и дочь. Они не верят, что мой отец мог совершить убийство. Я знаю, что у Майдановых были даже неприятности, но они все равно продолжают общаться со мной.
— Значит, нормальные люди, — сделал вывод Дронго, — теперь следующий вопрос. Вы знали Проталина? Может, слышали о нем? Он приходил к вам?
— Никогда о нем не слышала, — призналась Нино, — и он никогда у нас не был.
— Я о нем слышал, — вставил Александр, — говорили, что он отличился в Чечне, был настоящим героем. И я его однажды видел у своего дяди.
— Кем работает ваш дядя?
— Он заместитель начальника управления пожарной охраны в нашем городе. Мамин брат. Раньше они входили в состав МВД, а сейчас, кажется, в состав МЧС. Но все равно он уже полковник.
— У меня еще два вопроса, — сказал Дронго, — и заранее прошу меня извинить, если вопросы покажутся вам достаточно неприятными. Первый вопрос. Были ли у вашего отца знакомые женщины?
Нино вспыхнула, покраснела, отвернулась. Александр взял ее руку в свою, словно помогая ей собраться с мыслями.
— Какое отношение это имеет к убийству Проталина? — недовольно спросил Саша.
— Имеет, — твердо ответил Дронго.
— Она ничего не знает, — ответил за свою невесту Саша.
— Знаю, — неожиданно ответила Нино, — я все знаю. Он встречался с Жанной Михальской, экономистом, которая работает в их плановом отделе.
— Откуда ты знаешь? — нахмурился Саша.
— Знаю, — ответила Нино, — такие вещи трудно скрыть. Мне рассказала обо всем его секретарь. Тетя Клава. Он иногда ездил к этой Михальской по вечерам. И уезжал с ней за город по воскресеньям. Я все знала, но ничего не говорила отцу. Ведь он много лет ни с кем не встречался после смерти матери.
— Вы не ревновали? — уточнил Дронго.
— Сначала очень. Просто с ума сходила. Плакала. А потом повзрослела и поняла, что веду себя глупо. К нам приезжала бабушка, мать моей матери. И она мне объяснила, что отец относительно молодой человек, который имеет право на свою личную жизнь. Такая мудрая и все понимающая женщина.
— Ты мне ничего не говорила, — прошептал Александр.
— Не хотела тебе рассказывать. Сначала стыдно было, а потом подумала, что нас это не касается.
— Правильно, — сказал он, обнимая ее за талию, — ты не должна была вмешиваться в его личную жизнь.
Славин недовольно засопел. Получалось, что пришедший Дронго узнал больше за несколько минут, чем он за несколько своих посещений.
— Вы мне об этом не говорили, — обиженно заметил Вячеслав.
— А вы меня об этом не спрашивали, — ответила девушка.
— Последний вопрос, — продолжал Дронго. — Когда вы хотели сыграть свадьбу?
Нино тяжело вздохнула. Саша поднялся и встал рядом с ней.
— Мы подали заявление в загс, — сообщил он таким тоном, словно в этом кто-то сомневался, — но свадьбу хотели сыграть немного позже. В ноябре. Вано Ревазович хотел пригласить много друзей из Грузии и из Москвы.