И вижу…
Как огненный бумеранг врезается прямо в грудь скачущей лошади…
— НЕТ! — вскикиваю я. — НЕТ!
На экране взрывается облако огня и дыма…
С истошным воплем я бросаюсь к панели управления и с размаху опускаю кулак на синюю кнопку…
Морпет даже не успевает заржать…
Его ноги подгибаются, огненное лезвие разрубает грудь пополам…
Я шарахаюсь от взрыва, снова дергая поводья Ангаррад и пытаясь оттащить ее от ударной волны: огонь проносится прямо над нами…
На сей раз она подчиняется, потомушто ничего не видит: ее Шум лихорадочно ищет опору, землю, по которой бежать…
И тут мимо проносится огненный вихрь, разбрызгивая во все стороны языки пламени…
От него отделяется часть…
И падает на землю…
Горящий мэр стремительно катится в мою сторону…
Я хватаю одеяло со спины Ангаррад и набрасываю на него, чтобы затушить пылающую генеральскую форму…
Он все катится, а я прыгаю вокруг, хлопая по языкам пламени…
Краем глаза я замечаю, что огни полетели обратно к водопаду…
У нас снова есть несколько секунд…
Мэр кое-как встает, все еще дымясь: лицо почернело от сажи, волосы местами подпалены, но сам он почти невредим…
Чего не скажешь о Морпете: он превратился в горящую кучу…
— Они за это заплатят, — хриплым от дыма голосом выговаривает мэр.
— Бежим! — кричу я. — Мы еще можем успеть!
— Все пошло наперекосяк, Тодд, — злобно кричит он на бегу. — Но до города им не добраться! Видимо, у этих бумерангов есть ограничения и по высоте, иначе бы спэклы стреляли с вершины холма…
— Заткнись и беги! — ору я, волоча за собой Ангаррад и сознавая, что до следующего выстрела нам никак не успеть…
— Я только хочу сказать, чтобы ты не падал духом! Мы не проиграли! — вопит мэр. — Спэклы рано радуются. Сейчас мы отступим, но потом ударим с новой силой и…
В воздухе раздается внезапный визг — что-то пролетает над нами и…
БУМ!
…склон холма целиком взлетает на воздух, точно извергается огромный вулкан: ударная волна сшибает с ног, а сверху нас засыпает градом мелких камней. Рядом приземляются камни побольше — такие запросто раздавят в лепешку…
— Что это?! — кричит мэр, оглядываясь на холм…
Стена пересохшего водопада рушится в опустевший котел, унося с собой лучников. Пыль и дым застилают все вокруг: дорога-зигзаг тоже исчезает, и весь восточный склон холма осыпается, оставляя вдоль вершины зазубренную кромку…
— Это твоих рук дело?! — ору я. В ушах до сих пор звенит от взрыва. — Опять пушки?
— Мы бы не успели! — вопит он в ответ, пытаясь определить, откуда нанесли удар. — И у нас нет такого мощного оружия!
Первые клубы дыма начинают понемногу рассеиваться, обнажая гигантскую воронку у самой вершины и раскуроченные скалы: огромная рана зияет на лице холма.
Я невольно думаю: Виола…
— Ты прав, — говорит мэр с неожиданным подлым удовольствием в голосе. До него тоже дошло.
Он встает: перед ним расстилается огромное поле, усыпанное трупами солдат и обугленными останками тех, кто всего десять минут назад ходил, говорил, жил… Эти люди сражались и умирали ради мэра — в войне, которую он развязал…
И глядя на все это…
Он с улыбкой произносит:
— Вот и твои друзья приняли участие в войне.
Взрыв бьет по всем.
Холм, с которого открывался вид на долину, взлетает на воздух. Лучники умирают сразу, как и все, кто стоял в этот миг на гребне холма. Мы с Небом спасаемся лишь чудом: всего один или два роста отделяют нас от верной смерти.
Взрыв не затихает: он снова и снова гремит в голосе Земли, раскаты отдаются эхом все дальше по реке, множась с каждой секундой. В конце концов взрыв становится бесконечным, и каждого из нас окатывают новые и новые волны ужаса; Земля замирает, гадая, какова же была истинная сила взрыва.
Гадая, что будет дальше.
Гадая, не уничтожит ли следующий удар всех без исключения.
Реку остановили по распоряжению Неба вскоре после восхода солнца. Той Земле, что строила плотину в верховьях реки, Проводники передали послание: воздвигнуть последние стены, заложить последние камни, повернуть реку вспять. Поток начал останавливаться, сперва медленно, потом все быстрей и быстрей, пока цветные арки над водопадом не исчезли, а широкий речной простор не превратился в грязную долину. Как только рев воды затих, со дна долины стали доноситься потрясенные и напуганные голоса Бездны.
Затем пришел черед лучников, и Земля обратила все взоры на них. В темноте им удалось пройти за водопад, где они ждали, пока взойдет солнце и остановится вода.
А потом подняли оружие и нанесли первый удар.
Вся Земля следила за происходящим: глазами лучников мы видели, как огненные клинки оставляют прорехи в рядах Бездны, а Бездна бежит и умирает. Мы смотрели на свою победу и видели беспомощность врага…
Но потом что-то вспороло воздух: оно пронеслось так быстро, что никто не успел увидеть, а в следующий миг душу и разум каждого из Земли сотряс страшный удар — знак того, как дорого будет стоить нам победа. У Бездны оказалось еще более мощное оружие, которым они решили уничтожить всех нас без остатка…
Но больше взрывов не было.
Ударили с судна, что пролетело над нами, показываю я Небу, когда Земля с трудом поднимается на ноги. Он помогает мне встать — взрыв повалил нас обоих, но серьезных ранений у нас нет, только мелкие царапины. Зато вокруг нас все усыпано телами Земли.
Да, с него, кивает Небо.
Мы сразу начинаем готовиться ко второму удару. Небо отдает приказ перестраиваться, а я помогаю относить раненых в лечебные ясли. Почти сразу после взрыва чуть выше по руслу реки вырастает новый лагерь. Это веление Неба: Земле нужно место, чтобы вновь объединить голоса.
При этом лагерь нельзя разбивать слишком далеко. Небо хочет видеть Бездну, несмотря на то что холм разрушен и армия по нему уже не спустится: разве что потихоньку слезать вниз гуськом.
Есть и другие способы, показывает он мне, и я уже слышу послание, которое он передает по Проводникам всей Земле: перестраиваться и начинать движение по неведомым Бездне тропам.
Странно, показывает он часом позже, когда мы наконец позволяем себе отдохнуть и поесть. Второго взрыва до сих пор нет. Они ударили лишь однажды.