— Возвращайся! — кричала Роджетт. Ее седые волосы торчали во все стороны. Черный блестящий плащ изорвался в клочья. Теперь она протягивала к Кире обе руки.
— Нет, седая нанни! — Кира затрясла головой, показывая, что возвращаться не собирается, а мне хотелось крикнуть — не тряси так головой, ты можешь упасть. Ее качнуло. Одна ручонка взлетела вверх, другая пошла вниз, в этот момент она походила на самолет, закладывающий резкий вираж. Если бы сейчас настил чуть накренился, Кира полетела бы в воду. Но она удержалась на ногах, восстановила равновесие, хотя мне и показалось, что ее босые ножки заскользили по мокрым доскам. — Уходи, седая нанни, ты мне не нузна! Уходи… пойди поспи, ты отень устала!
Меня Ки не видела, она смотрела только на седую нанни. И седая нанни не видела меня. Я упал на живот, по-пластунски заполз под дерево. Раскат грома прокатился над озером, эхом отразившись от далеких гор. Вновь приподнявшись на корточки, я увидел, что Роджетт медленно приближается к причалу. Но на каждый ее шаг Кира делал свой, отступая к «Бару заходящего солнца». Роджетт протягивала к ней здоровую руку, и на мгновение мне показалось, что она тоже кровоточит. Однако я тут же понял, что на пальцах у нее не кровь, а более темная субстанция. А когда она заговорила, догадался, что это шоколад.
— Давай поиграем в нашу игру, Ки, — ворковала Роджетт. — Начнешь первой?
Она шагнула к Ки, девочка отступила на шаг, покачнулась, взмахнула ручонками, чтобы удержаться на ногах. Сердце у меня остановилось, потом продолжило бег. И я двинулся на эту омерзительную старуху. Но не бегом. Я не хотел, чтобы она вышла из транса и сообразила, что ее ждет. Могла ли она выйти из транса? Не знаю. Меня нисколько не волновало, удастся ли ей это или нет. Черт, я же смог расколоть молотком череп Джорджа Футмена! А уж врезать этой уродине — одно удовольствие. На ходу я сжал пальцы в кулак.
— Что? Не хочешь начинать? Стесняешься? — От этого медового голосочка мне хотелось скрипеть зубами. — Хорошо, давай я. Хлопушка. Что рифмуется с хлопушкой, Ки? Зверушка… и игрушка… у тебя была игрушка, когда я пришла и разбудила тебя, верно, Ки? А как насчет того, чтобы посидеть у меня на коленях, деточка? Мы покормим друг друга шоколадом, как и прежде… Я расскажу тебе веселую сказку…
Еще шаг. Она подошла вплотную к причалу. Если б Роджетт просто хотела избавиться от Ки, то начала бы швырять в нее камни, как совсем недавно в меня, пока один из них не сбросил бы девочку в озеро. Но у нее и мыслей таких не было. За некоей чертой безумие — это дорога с односторонним движением, причем, в отличие от автострады, съездов на ней нет. И в отношении Ки у Роджетт были другие планы: утопить девочку в озере собственными руками. Только так и не иначе.
— Подойди, Кира, поиграй с седой нанни. — Она вновь протянула к девочке руку с шоколадной конфетой «Херши киссес». Шоколад протекал сквозь порванную фольгу. Кира оторвала от нее взгляд и наконец-то увидела меня. Я покачал головой, как бы говоря: не выдавай меня! Но куда там. Она просияла. Выкрикнула мое имя, и я увидел, как дернулись плечи Роджетт.
Последний десяток футов я пробежал, вскинув сцепленные руки, как дубинку, но в критический момент поскользнулся на мокрой земле, а Роджетт чуть отклонилась. Поэтому мой удар пришелся не в основание черепа, а лишь скользнул по плечу. Она покачнулась, припала на одно колено, но тут же поднялась. Глаза ее напоминали синие лампочки, только спирали в них светились не от электрического тока, а от ярости.
— Ты! — прошипела она.
А на причале Ки радостно выкрикивала мое имя, подпрыгивая на мокрых досках, взмахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Волна перехлестнула через край причала, накрыла ее босые ступни.
— Держись, Кира! — крикнул я. Роджетт воспользовалась тем, что я на мгновение отвлекся, повернулась и побежала к девочке. Я метнулся за ней, схватил за волосы, и они остались у меня в руке. Все. От неожиданности я даже остановился и уставился на мокрый седой скальп, облепивший мне пальцы.
Роджетт оглянулась через плечо и оскалилась — злобный лысый гном, вымоченный дождем, и я подумал: это же Дивоур, он совсем не умирал, каким-то образом он заставил эту женщину занять его место. Она покончила с собой, ее тело отправили в Калифорнию на…
Она отвернулась, но я и так все понял. К Ки бежала именно Роджетт, и напрасно я удивлялся ее сходству с Дивоуром. Просто тайное сделалось явным. Болезнь не только лишила ее волос, но и состарила. Я полагал, что ей под семьдесят. На самом же деле она была лет на десять моложе.
Многие называют своих детей схожими именами, как-то сказала мне миссис М. Макс Дивоур входил в их число, потому что назвал сына Роджером, а дочь — Роджетт. Возможно, и фамилия у нее была Уитмор — в более нежном возрасте она могла выйти замуж, но фамильное сходство не оставляло никаких сомнений в том, кто ее отец. Чтобы выполнить последнюю волю Сары, по доскам причала бежала тетя Ки.
* * *
А Ки быстро-быстро пятилась и уже не смотрела, куда ставит ножки. И я понимал, что теперь она точно свалится в воду, шансов остаться на причале у нее не было. Но прежде чем девочка упала, волна ударила о причал между ней и Роджетт, ударила в том месте, где из-под досок выбило несколько бочек и причал частично погрузился в воду. Брызги и пена поднялись и закружились, превращаясь в вихрь, из тех, что мне уже доводилось видеть. Роджетт остановилась по щиколотку в воде, я остановился в двенадцати футах от нее.
Вихрь превращался в человеческую фигуру, и прежде чем я сумел разглядеть лицо, я уже видел знакомые шорты и топик. Такие бесформенные топики могли продаваться только в «Кей-марте». Я думаю, это положение закреплял федеральный закон.
Мэтти. Мэтти встала из могилы, чтобы пронзить Роджетт взглядом серых глаз. Роджетт вскинула руки, покачнулась, попыталась повернуться. В тот же самый момент волна поднырнула под причал, приподняв его, и тут же ушла, резко наклонив. Роджетт полетела в воду. А чуть дальше я видел Ки, лежащую на веранде «Бара заходящего солнца». Должно быть, другая волна подхватила ее и перенесла в более безопасное место.
Мэтти смотрела на меня, губы ее шевелились, глаза не отрывались от моих. Я мог читать по губам Джо, но тут не сумел разобрать ни слова. Старался изо всех сил, но ничего не понимал.
— Мамотька! Мамотька!
Фигуре не пришлось поворачиваться, я видел, что под обрезом шорт ничего нет. Она просто перелетела к бару, где Ки уже поднялась на ноги и тянулась к ней ручонками.
Что-то схватило меня за ногу.
Я посмотрел вниз и увидел чудище, вылезающее из бурлящей воды. Глубоко запавшие глаза таращились на меня из-под лысого черепа. Роджетт кашляла, выплевывая воду из раззявленного рта. Губы ее стали лиловыми, словно сливы. Ее рука тянулась ко мне. Пальцы разжимались… и сжимались. Разжимались… и сжимались. Я опустился на колено. Протянул ей руку. Она вцепилась в меня мертвой хваткой и дернула, пытаясь утащить за собой. Лиловые губы разошлись в зверином оскале, обнажив желтые зубы, такие же, что торчали в черепе Сары. Все так — я подумал, что в тот момент смеялась уже Роджетт.