– Ой-ой!–воскликнул негр.–Что же это с ним такое? Похоже, что он боится вас, масса Стумп.
– Может быть... – протянул Зеб с показным равнодушием.-Пожалуй, он немного побаивается меня. Он попробовал укусить мою старую кобылу, а я за это хлестнул его разок-другой веревкой. Вот это ему и не понравилось.
Плутон был вполне удовлетворен таким объяснением, и разговор на эту тему закончился.
– Скажи-ка, Плутон, – снова заговорил Зеб, – кто подковывает ваших лошадей? Наверно, у вас работают свои кузнецы?
– Как же – свои работают. Желтый Джек подковывает их. А почему вы это спрашиваете, масса Стумп?
– Да мне надо подковать мою старую кобылу. Наверно, Джек не откажется это сделать для меня?
– Еще бы, конечно.
– Сколько времени, ты думаешь, понадобится, чтобы подковать ее на две ноги?
– О, совсем немного, масса Стумп! Джек–хороший кузнец, это все говорят.
– А готовые подковы у него есть? Давно он подковывал ваших лошадей?
– Уже больше недели прошло с тех пор, масса Зеб. Самой последней он подковал лошадь мисс Луизы, крапчатую красавицу. Но это ничего не значит–у него еще есть готовые подковы. Я это знаю хорошо, – ведь ему надо подковать рыжего. У него одна подкова поломана. Уже десять дней, как это случилось. Мастер Колхаун велел, чтобы сняли эту подкову. Сегодня утром я слышал, как он говорил Джеку.
– Пожалуй, у меня действительно маловато времени, -сказал Зеб, как бы внезапно меняя свое намерение. – Лучше отложим это дело с подковами до моего возвращения. Авось моя старуха и так обойдется. Мы поедем по прерии, дорога там мягкая, и с ней ничего не случится.
Зеб вышел из конюшни во двор и посмотрел на небо:
– Да, пора двигаться. Нельзя терять ни минуты. Ну, теперь, голубушка, довольно жевать! Придется вместо кукурузы взять в зубы эту железку. Вот молодчина!
Разговаривая так то с Плутоном, то с лошадью, Зеб снова надел уздечку, вывел лошадь за ворота, вскочил в седло и тронул поводья.
Выехав из ворот Каса-дель-Корво, старый охотник отправился вверх по берегу реки в сторону форта.
Не прошло и четверти часа, как он уже был там. Соскочив с седла, Зеб пошел по направлению к квартире майора.
Старому охотнику нетрудно было добиться свидания с комендантом форта Индж. Военные относились к Зебу Стумпу с уважением и вход для него был открыт в любой час – он мог войти без пароля и не соблюдая других формальностей, установленных для посторонних. Часовые пропустили его, как своего. С дежурным офицером он обменялся приветствием; адъютант же немедленно доложил о нем майору.
По первым же словам, с которыми майор обратился к охотнику, видно было, что он его ждал:
– А, мистер Стумп! Рад вас видеть так скоро. Разобрались ли выв этом странном деле? Судя по вашему быстрому возвращению, я догадываюсь, что есть новости. Надеюсь, что-нибудь благоприятное для этого несчастного молодого человека? Несмотря на то что многое говорит против него, я все же придерживаюсь своего прежнего мнения – он не виновен. Так что же вы узнали?
– Должен вам сказать, майор, – произнес Зеб, – что никаких особых новостей у меня пока еще нет, но все же я счел нужным завернуть в форт, хотя и не собирался этого делать, пока не поезжу по прерии. Я зашел поговорить с вами.
– Очень хорошо сделали. Я вас слушаю.
– Я хочу просить вас, чтобы вы оттянули, насколько возможно, начало судебного разбирательства. Я знаю, что тут кое-кто будет торопить вас, но я также знаю, что это в вашей власти и что вы будете рады это сделать.
– Вы правы: я буду рад сделать все, что в моих силах, мистер Стумп. Но ведь вы знаете, что в нашем государстве военные власти всегда подчиняются гражданским, за исключением тех случаев, когда вводится военное положение; от этого же сохрани нас Бог даже и здесь, в Техасе. Я имею право препятствовать нарушению законов, но не могу идти против самого закона.
– Вовсе и не надо, чтобы вы нарушали закон. Ничего такого не надо, майор. Нужно только, чтобы вы пошли против тех, кто хочет забрать закон в свои руки и извратить его в свою пользу. А у нас в поселке такие люди есть, и, если им не помешать, они наверняка это сделают. Особенно опасен один, и я знаю, кто он, – во всяком случае, я догадываюсь.
– Кто же это?
– Я знаю, майор, что на вас можно положиться.
– Мистер Стумп, можете быть уверены, что все останется между нами. Говорите спокойно.
– Так вот, я думаю, что человек, который совершил это убийство, – не Морис-мустангер.
– Как вы уже знаете, это и мое мнение. Это все, что вы можете мне сообщить?
– Я мог бы и еще кое-что добавить, майор. Но, думается, что пока не стоит – ведь это только мои предположения, они могут оказаться ошибкой. Лучше будет, если я промолчу о них, пока не съезжу на Нуэсес. После этого я с радостью расскажу вам все то, что знаю теперь, и то, что мне, быть может, удастся узнать в прерии.
– Что касается меня, я охотно соглашусь ждать вашего возвращения, тем более что вы действуете в интересах справедливости. Но чего вы от меня хотите?
– Только задержать начало суда, майор, больше ничего.
– На сколько? Вы знаете, что судебное разбирательство должно идти своим законным порядком. Я не могу ничего приказывать окружному судье, хотя, вероятно, он прислушается к моему мнению. Но на него могут повлиять те, кто требует скорее покончить с этим делом.
– Я знаю, о ком вы говорите. Знаю их вожака; и, может быть, раньше, чем окончится суд, он сам окажется на скамье подсудимых.
– Вот как! Вы, значит, не думаете, что эти четверо мексиканцев... совершили это...
– Я не могу еще сказать, майор, так это или нет. Я знаю только, что они причастны к этому делу, но не думаю, чтобы они были главарями. Главаря-то я и хочу найти. Можете ли вы обещать мне три дня?
– Три дня? Для чего?
– Оттянуть на три дня начало суда.
– Я думаю, что мне удастся это сделать. Он арестован военными властями. Если бы даже верховный суд потребовал, чтобы мустангер был выдан гражданским властям, на три дня я всегда смогу это задержать. Я вам это обещаю.
– Поговоришь с вами, майор, и прямо хочется, чтобы было введено военное положение! Бывают случаи, когда это лучше всего, хотя нам, свободным гражданам, оно и не нравится. Мне остается вам сказать, что если вы задержите суд дня на три, то на скамью подсудимых может сесть не тот, кто сейчас арестован, а кто-то другой, хоть он пока и не знает, что его подозревают. Не спрашивайте меня, кто это. Только скажите, дадите ли вы мне три дня?
– Я вам это обещаю, мистер Стумп. Даже если это будет грозить мне отставкой, даю вам слово офицера, что в течение трех дней Морис-мустангер не выйдет с гауптвахты. Виновен он или нет, но это время он будет под моей защитой.