— Самми, — говорил он, — ты не можешь драться с этим мерзавцем.
— Я должен его проучить.
— Нет, Самми! Нет!
— Я обязан, дорогой мой Бен! И если удастся всадить ему пулю в лоб, то я поздравлю себя с удачной охотой! С охотой на самое гнусное животное!
Что ни говорил Бен Реддл, ему было ясно, что помешать дуэли было невозможно. Но…
Но назревали события, которые должны были по меньшей мере отодвинуть на какое-то время развязку конфликта, если не покончить с ним вообще. Погода стала портиться. К пяти часам вечера в наэлектризованной атмосфере засверкали молнии. С юго-востока послышались раскаты грома. Тучи сгустились. Сделалось темно, хотя солнце за горизонт еще не заходило.
На многих участках, по которым протекал Фортимайлз, появились некие тревожные симптомы. По земле пробежали судороги, сопровождавшиеся долгим гулом; вода в речушке начала время от времени-вскипать; из колодцев стал выделяться сернистый газ. Похоже было, что сама преисподняя проснулась.
В половине одиннадцатого Самми Ским, Бен Реддл и десятник собрались было лечь спать, как вдруг земля содрогнулась.
— Землетрясение! — крикнул Лорик.
Не успел он произнести это страшное слово, как дом опрокинулся, будто его сорвало с фундамента.
С большим трудом братья и старший мастер выбрались из-под обломков, к счастью, целыми и невредимыми.
Но тут им открылась ужасная картина: небо полыхало, а вся земля вдруг исчезла под водами потопа. Река вышла из берегов и в поисках нового русла хлынула на прииск.
Отовсюду слышались крики отчаяния и страданий. Рудокопы по обеим сторонам речки старались спастись от потоков воды, которая была столь же беспощадна, как и ужасные конвульсии земли. Вырванные с корнями или сломанные посередине деревья влекло течением реки и ее ответвлениями со скоростью льдин, уносимых весенним половодьем.
— Бежим!.. Бежим! — закричал старший мастер, увидев рядом с собою Нелуто. — Не то нас снесет водой!
В самом деле, река уже подошла вплотную к месту, где лежал поверженный землетрясением дом Лорика. Колебания почвы продолжались, напоминая собою волнение моря.
Поток вдруг подхватил сломанную у комля березу и бросил ее на руины жилища. О ужас! Под удар попал Бен Реддл! Инженер, упав навзничь, исчез в волнах так стремительно, что ни Самми Ским, ни Лорик ничего не успели сделать.
Выбравшись на сушу, Бен Реддл обнаружил, что не может идти: его нога была сломана в колене.
Что касается до приисков, то все они пострадали — одни от землетрясения, другие от наводнения — и теперь являли собой зрелище полного разорения на протяжении полутора миль по обеим сторонам границы.
Землетрясение, хотя и затронувшее незначительную площадь, буквально перетряхнуло часть Клондайка между границей и Юконом по среднему течению Фортимайлз. Оно ощущалось даже на полмили вверх по реке, по ту сторону границы.
Клондайк не очень часто подвергался сейсмическим встряскам, но его недра содержали много кварцевых пород, обломков скал и оплавленных камней — свидетелей того, что первоначально земля эта была сотворена подземными силами; теперь они дремали, но порой просыпались, действовали бурно и с остервенением. Во всем этом районе Скалистых гор, тянущихся от Полярного круга, высится несколько вулканов, и нельзя сказать, что они угасли навсегда.
Но если землетрясений и извержений в общем-то можно было не очень опасаться, иначе обстояло дело с быстрыми и внезапными речными паводками во время таяния снегов.
От этого часто страдал Доусон, притом не от Юкона, а от его притока Клондайк-Ривер, отделяющего город от пригорода. Река, как правило, выходила из берегов и сносила соединяющий их мост.
Берега Фортимайлз подверглись двойному опустошению. Здесь землетрясение, разразившееся с полной мощью, разрушило участки золотодобытчиков на несколько километров по обе стороны границы, а наводнение изменило русло реки, и оно пошло по лощине севернее сто двадцать седьмого и сто двадцать девятого приисков. То, что от их дальнейшей эксплуатации придется отказаться, представлялось весьма вероятным.
В первый момент было трудно определить масштабы и серьезность катастрофы. Ночью плотная мгла заполнила воздух, хотя солнце опускалось за горизонт всего на два с половиной часа. Лишь днем стало видно, что домики, лачуги и шалаши старателей были разрушены и почти все их обитатели остались без крова; число раненых и убитых, раздавленных обломками или утонувших в новом русле, оказалось значительным. Когда размах бедствия стал очевиден, все эмигрантское население, рассредоточенное по приискам, вынуждено было покинуть этот район, в котором стали невозможными дальнейшие разработки и добыча.
Поправить беду было нельзя: воды Фортимайлз залили соседние участки по обоим берегам. Дно реки под нажимом подземных сил приподнялось и совсем бы обнажилось, если бы достигло уровня берегов. Так что наводнение на сей раз не было временным. Как же теперь копать землю, если она оказалась на пять-шесть футов затопленной, а отвести воду некуда? Новая река по-прежнему текла на юг до слияния с другой такой же.
Бедняги, застигнутые этим внезапным бедствием, провели ночь в жутком страхе. Они поспешили на более высокие места, чтобы вышедший из берегов поток не настиг их. Все оказались под открытым небом, и природа бесновалась до пяти утра. Несколько раз молнии ударяли в березы и осины, под сенью которых укрывались люди с семьями. Дождь лил как из ведра, вперемешку с градом. Если бы Лорик не указал сразу на большую пещеру, вырытую когда-то на правом склоне выше по лощине, куда они с Самми Скимом затащили Бена Реддла, им бы совсем негде было укрыться.
Можно представить себе, каким мыслям предавались они. Неужели братья решились приехать в Клондайк только для того, чтобы стать жертвами бедствия? Все их усилия и старания пошли прахом. От наследства дядюшки они не смогли получить даже того, что было наработано за шесть недель. От измельченного в порошок золота и самородков, добытых со времени возобновления разработок под руководством инженера, не осталось ни пылинки. Домик Лорика был разрушен и затоплен. Из него не удалось спасти ничего, и теперь лишь жалкие его щепы уносились потоком.
Когда все стихло, Самми Ским и мастер на несколько минут вышли из пещеры — оставлять надолго Бена Реддла одного они не хотели, — чтобы оценить размеры причиненного ущерба. Сто двадцать седьмой участок, как и сто двадцать девятый, был затоплен. Что сталось с Хантером и Мэлоуном — это не беспокоило Самми Скима никоим образом. В любом случае, вопрос о границе был решен. Перенесся ли, так сказать, сто сорок первый меридиан восточнее или западнее, это уже не касалось обоих участков. Не имело ни малейшего значения, принадлежала ли теперь эта территория Аляске или Канаде. По ней текла новая река, и дело с концом.