— Нет, Билл, — ответил Самми Ским, — для последнего восхождения на Голден-Маунт, чтобы взглянуть, что там творится.
— Ты прав, Самми, — одобрил Бен Реддл. — Процесс там, наверное, усилился, и хорошо бы убедиться в этом воочию.
Предложение было разумным, и его приняли. Было решено, что восхождение на Голден-Маунт начнется после полудня и в нем будут участвовать, как и в первый раз, оба двоюродных брата, Скаут и мастер.
Все четверо прошли три четверти мили вдоль южного склона и достигли той самой более отлогой оконечности горы, по которой взбирались вначале. Они опять были снабжены кольями и веревками, чтобы подниматься по верхней части склона, где он был гораздо круче.
Скаут был впереди, остальные следовали за ним, и, поскольку теперь путь был известен, им потребовалось всего полтора часа, чтобы добраться до кратера.
Они подошли как можно ближе к жерлу-дымоходу, однако не так близко, как при первом восхождении. Пары поднимались вдвое выше прежнего и были густо перемешаны с грязно-желтыми газами. Языки пламени вырывались почти постоянно, но ни лавы, ни шлака видно не было.
— Эта Голден-Маунт не слишком-то щедра, — заметил Самми Ским, — и тщательно прячет свои слитки.
— Мы заберем их у нее силой, раз она не желает отдать их по доброй воле, — ответил Лорик.
Так или иначе, но можно было констатировать, что процесс пошел энергичнее. Гул внутри напоминал кипение в паровом котле, в котором давление уже довольно высоко, а листовое железо потрескивает и прогибается под действием огня. Не было никаких сомнений в том, что извержение состоится, но, быть может, пройдут недели, даже месяцы, прежде чем тяжелые породы будут выброшены из недр вулкана.
Поэтому, уяснив состояние дел, Бен Реддл и не подумал прекращать начатые работы, которые должны активизировать вулканический процесс или даже вызвать взрыв.
Прежде чем начать спуск, альпинисты оглядели окрестности. Земля и море были пустынны. Ни единого лагерного дымка на равнине, ни единого паруса на морском горизонте. В этом отношении Бен Реддл и его компаньоны имели все основания считать себя в полной безопасности. Даже индейцы не появлялись в дельте Маккензи. Секрет Голден-Маунт, должно быть, никто больше в Клондайке не знал.
Спуск прошел без затруднений. День стоял такой же ясный, как и утро. Было даже очень тепло, что случается здесь не часто. Люди как будто находились в разгаре лета на низких широтах доминиона. Но в конце концов, хотя тут сейчас было так же тепло, как в Грин-Вэлли, как утверждал Самми Ским, все же до Грин-Вэлли очень далеко, и если бы Голден-Маунт была в десять, в сто, в тысячу раз выше, то с нее и в подзорную трубу, приближающую луну на расстояние вытянутой руки [110] , нельзя было бы увидеть Монреаль, отстоящий на пятьсот миль к востоку.
Самми Ским не сказал ничего. Дело шло к развязке, какова бы она ни была, и еще до середины сентября караван безусловно должен вернуться в Клондайк.
К пяти часам Бен Реддл и его спутники пришли в лагерь. Назавтра предстояло возобновить работы.
Обед был превосходен. В отсутствие Самми Скима Нелуто настрелял отличной дичи. Тем не менее, отправляясь отдыхать в палатку, Самми Ским высказал такое невеселое соображение:
— Но, дорогой Бен, а если с помощью твоего затопления мы загасим вулкан?
— Загасим? — откликнулся Бен Реддл. — Нет! Все воды Маккензи не смогут загасить его.
— Впрочем, — вмешался Лорик, — если он погаснет, мы как раз сможем спуститься в кратер.
— И вытащить самородки, — подхватил Самми Ским. — Решительно на все вопросы есть ответы!
Правый берег Раббер-Крик круто поворачивал примерно в пятидесяти туазах от начала подземной галереи, доходившей теперь до самого жерла. Канал надо было вести от вершины этой излучины, или почти угла. Предстояло прорыть триста футов, чтобы вода поступала в галерею. Точный путь был размечен инженером, и с утра двадцать восьмого июля все приступили к работе.
Сразу стало ясно, что рытье канала не создаст особых трудностей и не потребует чрезмерных усилий. Почва была податливой до глубины в семь футов, и лишь глубже попадались скалистые породы. Но этой глубины было достаточно при такой же ширине. Лом и кирка оказались вполне пригодными орудиями, и не было нужды прибегать к зарядам — иначе это грозило бы истощить пороховой запас. Ведь если не на лагерной стоянке, то, во всяком случае, при возвращении в Доусон необходимо было иметь боеприпасы, потому что к концу кампании по эксплуатации месторождений золота на этом пути вполне могли повстречаться индейцы и разного рода авантюристы.
Вся компания трудилась на славу, и никто из этих отважных канадцев не сомневался в успехе. Они знали, что Бен Реддл собирается спровоцировать извержение Голден-Маунт, знали, что извержение выбросит куски золота и выльет золотую лаву. Золота хватит на всех, и никакой прииск Клондайка не дал бы столько. И даже скептик Самми Ским как-то раз сказал:
— А в самом деле, почему бы и нет?
Прокладка канала шла быстро. Температура была не очень высока. Впрочем, в августе на этих широтах доминиона солнце не поднимается больше чем на <…> над горизонтом [111] . Люди сменяли друг друга и, используя долгие сумерки, работали часть ночи. При этом они не забывали прослеживать, не пересекает ли канал где-нибудь золотоносную жилу, но таковых не попадалось.
— Эта речка, — заметил мастер, — явно не Эльдорадо и не Бонанза, и воды ее не перекатывают самородков, но они доставят нам самородки Голден-Маунт, а это совсем другое дело!
Прошло тринадцать дней, и девятого августа канал был готов на две трети. Но по мере приближения к горе грунт становился каменистым и не таким податливым. Тем не менее работали ломами, кирками и к зарядам не прибегали.
Бен Реддл полагал, что работа будет завершена дней через шесть-семь. И тогда останется дорыть до берега реки пять-шесть футов, а с другого конца пробить стенку между галереей и жерлом. Потом вода сама собой хлынет в недра вулкана.
Все-таки оставалось неясным, сколько же времени потребуется для того, чтобы скопившиеся пары вызвали извержение. Инженер наблюдал за вулканом, активность которого с каждым днем понемногу возрастала. Дым густел над верхушкой, языки пламени поднимались все выше, и в течение нескольких часов плотных сумерек на довольно значительное расстояние подсвечивали окружающую местность. Следовало надеяться, что поток воды, превратившись в пар в центральном очаге, все-таки приведет к извержению и выбросам.