Продвижение началось, и не без трудностей. Осины, березы, сосны жались друг к дружке, густой подлесок тоже был серьезной преградой. Охотники могли себя обнаружить, наступив на сухие ветки, валявшиеся повсюду. Всякий шумок был бы услышан мгновенно, тем более что ни малейший ветерок не заставлял шелестеть листву. Солнце, грея все сильнее, заливало светом неподвижные деревья, ветви и лосиные рога. Не было слышно ни птиц, ни шорохов из глубин леса. Тянется ли он по всему бассейну Поркьюпайна и его притоков, например Олд-Креу в южной части, этого Самми Ским не знал. Впрочем, он и не собирался покидать опушку.
Около девяти часов оба охотника остановились у небольшой прогалины, откуда оставалось меньше трехсот футов до лежбища лосей. Животные не проявляли никакого беспокойства. Одни пощипывали траву и пили из ручья, выбегающего из леса, другие лежали и, вероятно, спали. Однако можно было не сомневаться, что малейшая тревога обратит их в бегство, скорее всего в направлении на юг, к долине Поркьюпайна.
Самми Ским и Нелуто были не из тех, кто любит отдыхать, хотя в отдыхе они нуждались. Им представлялся случай сделать удачный выстрел, прежде чем они приступят к своей первой трапезе, и упускать этого случая они никак не желали.
Взведя курки карабинов, они неслышно скользили меж кустов, продвигаясь вдоль опушки. Как позднее признался Самми Ским, никогда он еще не испытывал такого волнения, притом волнения, свободного от всякого страха: ведь перед ним были не хищники. Но ожидание, долгое ожидание удовлетворения одного из величайших чаяний охотника, заставляло чаще биться сердце, рука дрожала, и он боялся промахнуться. Нет, если он так бездарно упустит возможность убить столь желанного лося, ему останется только умереть от стыда!
Самми Ским и Нелуто все приближались и приближались, производя не больше шума, чем змея в траве. Ским шел впереди, индеец следовал за ним. Через несколько минут беззвучного передвижения они оказались меньше чем в шестидесяти шагах от места, где отдыхали животные. Стоп, которого вел Нелуто, тяжело дышал, но, разумеется, не лаял.
Лоси не почуяли приближения охотников. Те, кто лежал, не поднялись, остальные продолжали щипать траву и листву.
Тем не менее один, статный, стройный, с ногами как стволы молодых деревьев, поднял голову и повернулся к середине опушки. Уши зашевелились, морда вытянулась, как будто он хотел принюхаться к воздуху, идущему из леса.
Почуяло ли животное опасность, не сорвется ли с места, увлекая за собой остальных?
Самми Скима охватило некое предчувствие, сердце забилось бешено. Но, овладев собой, он тихо сказал:
— Стреляем, Нелуто, и оба в него, чтобы бить наверняка.
В этот миг раздался лай, и Стоп, которого Нелуто перестал держать, потому что нужно было вскинуть карабин, бросился к стаду.
Ах, это продолжалось совсем недолго! Ни Самми Ским, ни индеец не успели прицелиться и выстрелить. Стая молодых куропаток не улетела бы так быстро, как унеслись лоси.
Ошарашенный Самми Ским поднялся на ноги.
— Проклятая собака! — вскричал он.
— Мне надо было держать ее за шею, — сокрушался индеец.
— И удушить! — добавил Самми Ским, совершенно разъяренный. Если бы собака торчала под боком, ей бы сильно не повезло.
Но Стоп был уже далеко, больше чем в сотне туазов, когда оба охотника вышли на опушку. Он погнался за лосями, и было бесполезно звать его: он не вернулся бы на зов хозяина, если даже услышал бы его.
Стадо мчалось на север со скоростью, превышавшей скорость собаки, хотя та была вынослива и быстра. Свернет ли стадо в лес или будет пересекать равнину, чтобы потом повернуть на восток? Это было бы лучше всего, так как лоси приблизились бы тогда к Голден-Маунт, чьи дымки клубились милях в полутора от места такого возможного поворота. Но могло быть и так, что, сделав дугу, стадо уйдет на юго-восток, в сторону Пил-Ривер, чтобы укрыться в первых же ущельях Скалистых гор. В таком случае придется отказаться от попытки настичь лосей.
— Следуй за мной, — крикнул Ским индейцу, — и постараемся не потерять их из виду!
Оба побежали вдоль опушки вслед за лосями, которые уже отдалились на четыре или пять сотен туазов.
На что они надеялись? Вряд ли они сами могли ответить на этот вопрос. Но непобедимая страсть не позволяла им рассуждать и влекла вперед, будучи страстью того же рода, что и у их собаки Стопа.
Через четверть часа Самми Ским испытал величайшее волнение. Лоси остановились. Их нерешительность объяснялась тем, что они не могли продолжать бег на север, к морскому побережью, ибо им пришлось бы вернуться назад. Повернет ли стадо на юго-восток? Тогда Самми Скиму и Нелуто придется выйти из игры. А может быть, лоси углубятся в лес, чтобы затеряться в чащобе?
Именно так они и сделали после нескольких моментов растерянности. Вожак перемахнул через опушку чуть ли не одним прыжком, остальные последовали за ним.
— Вот повезло так повезло! — обрадовался Самми Ским. — На равнине мы не подошли бы к ним на расстояние выстрела. Да в лесу они и не так быстры, и мы сможем на сей раз настичь их.
Здраво ли он рассуждал или нет, но охотники отклонились в этой гонке сильно на запад, а этого они не должны были делать, ибо они пошли по лесу, протяженность которого не знали и из которого, быть может, выбирались бы с большим трудом.
Стоп, видимо, совершил то же самое. Он бросился в чащу, и хотя еще слышался лай, но самого его уже не было видно.
Таким образом, оба охотника шагали под густыми кронами, ориентируясь единственно по лаю собаки. Конечно, лоси теперь двигались гораздо медленнее, на своих длинных ногах они наверняка с трудом продирались сквозь чащобу и подлесок. Собака же имела преимущество в том, что легко преодолевала места, где им пройти было сложно или невозможно. Она догонит их, и охотникам останется лишь направиться туда на звук ее лая.
Они так и поступили, но длилось это часа два, а они все еще не обнаружили стада. Так что дело оборачивалось не простой авантюрой, продиктованной безрассудной страстью, а было куда серьезнее: они все дальше уходили к западу, и как же они отыщут дорогу, когда надо будет возвращаться?
Все дальше уходя от опушки в глубину леса, Самми Ским заметил, что он становится менее густым. По-прежнему их обступали березы, осины и сосны, но свободного пространства между ними было больше, корни и мелкая поросль уже не покрывали почву сплошняком.
Пока что стада они так и не увидели, но Стоп не терял следа. Его лай слышался непрерывно, и собака находилась, вероятно, не дальше чем в получетверти мили от своего хозяина.
Нелуто и Самми Ским упорно углублялись в лес. Но вскоре после полудня собачий лай уже не достигал их ушей.
Они находились к этому времени в довольно разреженном месте лесного массива, и солнце свободно освещало все вокруг. Как далеко ушли они от опушки? Самми Ским мог определить расстояние лишь по истекшему времени и оценивал его примерно в одну милю. Времени для возвращения в лагерь хватало вполне, даже с учетом привала и отдыха, в котором оба они очень нуждались. Изможденные и голодные, они уселись под большим деревом, вытащили из сумок провизию и с жадностью набросились на еду. По правде сказать, завтрак был бы гораздо вкуснее, если бы к нему добавились жареные куски лосиного мяса.