В книге описывался момент окончания второго ритуала, по завершению которого оболочка «семени» должна стать ненужной, а «ростки» должны «стать единым целым с телом хозяина». Со мной это уже произошло — ледяные щупальца перебрались с куска хрусталя на мою шею. И это позволило мне окончательно убедиться, что второй ритуал успешно закончен. Что ж… осталось всего четыре.
И что самое поганое в этой истории — я некромант. Уже сейчас. Мои щупальца вытягивают жизненную силу из любого живого существа и даже неупокоенной нежити. Дай им волю — и из всего моего отряда останусь лишь я один. Пусть некромант поневоле, но все же некромант. Впрочем, настоящий некромант использует накопленную жизненную силу для поднятия мертвецов из могил и создания страшных тварей, тогда как я все делал в точности наоборот — старался уничтожить любую встреченную нежить раз и навсегда. Но не думаю, что Церковь примет этот факт во внимание. Оставалось только порадоваться, что мы находимся в запретных для священников Диких Землях и что отец Флатис покинул наше поселение.
Налегая на веревку от волокуши, я машинально переставлял ноги и все размышлял о своей дальнейшей судьбе. Что делать? Сначала я пытался найти отгадку, а теперь, когда я частично разобрался в происходящем, надо принять нелегкое решение. Как поступить?
И ответа на эти вопросы у меня не было.
— Господин, — поравнялся со мной пыхтящий Рикар. — Не устали, часом?
Здоровяк намекал на тянущуюся за мной волокушу, доверху нагруженную книгами и оружием, которую я пер в одиночку через нетронутую снежную целину, торя путь остальным.
— Не устал, — отозвался я. — Лед не устает, Рикар. Только тает.
— Я так и понял, — весело хохотнул здоровяк. — Силищи в вас немерено, господин. Груз потяжелел, а вы даже и не заметили. Как тащили, так и дальше тащите.
— Потяжелел? — с недоумением переспросил я, и не останавливаясь, чуть развернулся боком и вывернул шею назад. — О…
На волокуше сидела Алларисса, с комфортом расположившись поверх накрытых парусиной вещей, подложив под спину свой заплечный мешок и плотно закутавшись в шерстяное одеяло. Девушка с интересом читала потрепанную книгу в алом переплете, неторопливо перелистывая страницы. Словно почувствовав наши взгляды, Аля подняла голову, посмотрела на мое удивленное лицо, откинула с лица прядь волос и пояснила:
— Я устала и замерзла. А тебе все равно. Потому что ты холодный и бесчувственный.
Переварив услышанное, я отвернулся и вновь налег грудью на веревку, возобновляя монотонное движение вперед. Зараза…
Размашисто шагающий Рикар настороженно поглядывал по сторонам, но это никак не мешало ему разговаривать:
— Тихо больно, господин. Какой день уж в пути, а ни шурда, ни нечисти какой не встретили.
— Да, я заметил, — фыркнул я, сворачивая в сторону, чтобы обойти пологий бугор. — Мы далеко от Ледяных Пиков, не думаю, что шурды здесь частые гости. Опять же, зверья полно — лисицы, волки, олени. А звери опасные места кругом обходят.
— Это да, — кивнул Рикар. — Но все одно слишком уж тихо. И чует мое сердце — нет тут в округе нежити. Словно все разом собрались и ушли куда-то… Вот и думаю, не к нам ли в гости пожаловали? В Подкову?
— Не пугай! — буркнул я. — И не каркай! Как доберемся, так и узнаем. Кстати, если так же быстро и дальше идти будем, то завтра к вечеру дома окажемся. Я даже не ожидал, что так быстро продвигаться станем.
— Так благодаря вам и идем так быстро, господин, — хмыкнул здоровяк, перекладывая топор с одного плеча на другое. — Вы дорогу нам в снегу торите, а остальные уже следом за вами по накатанному идут. Выходит, и в болезни вашей польза есть. Иначе за дневной переход и половины бы такого пути не одолели, сомлели бы от усталости.
— Как там Тикса? — поспешил сменить я тему, не желая вновь возвращаться мыслями к своему состоянию.
— Жив, коротышка. На последней волокуше сидит, мясо трескает и трещит без умолку. И с вздохами горестными на каменюги разные поглядывает.
— Хоть и грех так говорить, но хорошо, что он сейчас не ходок, — рассмеялся я. — Иначе пришлось бы его, неугомонного, связать, чтобы по буеракам разным не лазил и по камням молотком не тюкал. Я-то уж знаю, в прошлый раз намучился.
— У меня бы не полазил, — пренебрежительно цыкнул зубом здоровяк. — Это вы, господин, ему волю дали! Доброту чрезмерную выказываете кому ни попадя!
— Так! — рыкнул я, недовольно покосившись на Рикара. — Ты меня еще поучи!
— А насчет бочонков вы мудро придумали, этого не отнять, — поспешил подсластить пилюлю Рикар. — Теперь вещички схороненные не попортятся. А я-то, склирс старый, все гадал — с чего бы вы столько пустых бочек на корабль грузить приказали.
— Нет, Рикар, — качнул я головой. — Тут ты ошибся. Я бочонки по-другому использовать хотел, да не вышло — реки-то замерзли. А я так думал — доберемся на корабле по одной из мелких речушек до Асдоры, по ней дойдем по течению до самого водопада, а оттуда уже пешком до самого дома. И быстрее, и безопасней, и дорога опять же уже хоженая, знакомая.
— Это верно, — после некоторого раздумья кивнул Рикар. — Но бочонки-то? Бочонки на что?
— А бочонки в водопад, — пояснил я. — Набить вещами что поплоше, полегче весом и не столь ценные и в водопад! Смекаешь?
— Через водопад прямиком в подземное озеро к гномам нашим! — воскликнул Рикар, хлопая себя ладонью по бедру. — От оно как! А они там решетку на стоке поставили и ни один бочонок не уплыл бы!
— И записку бы передали — живы-здоровы, дескать, скоро будем, ждите, — добавил я. — А остальную добычу на волокушах… Но не вышло из моей затеи ничего путного. Хотя да — бочонки пригодились.
— Все равно мудры вы, господин! Это же надо додуматься до того! Не каждый выдумает!
— Хватит льстить. И вообще, это не я придумал — кажется, в какой-то книге вычитал. Только там не вещи, а люди в бочках сплавлялись. Или не люди, а гномы… или не гномы… не помню. Ты о Аллариссе что думаешь?
— А? А что тут думать-то, господин? Деваха справная! Тут не думать, тут хватать ее надо и под венец, пока рыжие и одноглазые своего рыла наглого не сунули поперед хозяина-то! Вот как вернемся, так рыжего Лени найду — от ран-то оправился уж, наверное, — и ноги-руки ему пообломаю-то! Чтобы…
— Да я не о том! — раздраженно рявкнул я и, тут же опомнившись, понизил голос: — Ты мне другое скажи: какого лешего она вообще с нами отправлялась в это путешествие? А? Где смысл? Смысл где? Могла уйти сразу, как только мы пересекли Пограничную Стену, но не ушла! Могла остаться в любой деревне, но не осталась, могла отделиться в Коске, но пошла с нами! И этот кинжал прямо к ней принесли! Совпадение? Расчет?
Рикар молча развел руками, едва не выронив топор, подумал пару секунд и буркнул:
— Да кто его знает, господин? Это уж вам решать. Но я вам так скажу — девчушка славная. И ежели в чем замешана, то не по своей воле. Да и судьба у ней горестная — во младенчестве в Дикие Земли отправили, согласия не спросив, все близкие погибли, родной дед вона кем оказался… От такого у кого угодно ум за разум зайдет. Да и вы тоже, уж простите, господин, не сильно ласково с ней себя ведете! Счастья своего не понимаете! А все потому…