Он вытянул вперед руку и торопливо сказал:
— Впереди, сразу за этой белой каменной стеной, — Казбах.
Если Зеландан только выглядел как средневековая крепость, то Казбах действительно был ею. Ворота охранялись двумя высокими и крепкими молодыми людьми, одетыми в оливково-зеленую форму седиханской армии. Они стояли с винтовками через плечо, готовые к любой неожиданности.
— Ружья? — в недоумении произнесла Билли. — И форма настоящая. Я видела солдат в такой форме на улицах Марасефа. Что это за место?
Они въехали в обширный внутренний двор, вымощенный большими каменными плитами. В глубине перед ними стояло здание, больше похожее на замок, чем на богатый особняк. Сводчатые окна и украшенные резьбой балкончики делали его похожим на волшебный дворец из восточной сказки, но это впечатление нарушали два солдата, стоящие по обеим сторонам двустворчатой двери центрального входа.
— Это мой дом, — с видимой гордостью сказал Дэвид. — Тебе придется привыкнуть к солдатам. Они не представляют никакой угрозы для тебя, а когда ты познакомишься с ними, то увидишь, что они весьма дружелюбные. Они только кажутся такими строгими, потому что таково желание Карима. Они даже боятся улыбнуться, чтобы не нарушить дисциплину.
— Карим? Кто это?
— Карим мой друг. Казбах принадлежит ему.
Дэвид остановил жеребца у весело журчащего фонтана, спрыгнул с седла и бросил поводья улыбающемуся, одетому в белое мальчику, внезапно появившемуся неизвестно откуда. Дэвид помог Билли спуститься на землю и повел ее к входу в дом.
— Видно, твой друг Карим очень богат. Можно подумать, что ему принадлежит весь мир.
— Довольно большая часть действительно принадлежит ему. — Эти слова громко произнес очень крупный и от этого выглядевший неуклюжим человек, вышедший из дверей дома. В темных джинсах и свитере с высоким воротом, его огромная фигура выглядела даже более впечатляющей, чем фигуры неприступных солдат. Ему было около пятидесяти, и в его темных волосах блестела седина, а лоб избороздили морщины.
— И он каждый день умножает свое богатство, — закончил он начатую фразу.
В его ярких голубых глазах мелькнуло раздражение.
— Ты можешь стать его жертвой, — обратился он к Дэвиду. — У Карима пена на губах от бешенства с тех пор, как он узнал, что ты опять уехал без охраны.
— Переживет, — небрежно бросил в ответ Дэвид. — Он знает, что я против того, чтобы все вокруг бросались исполнять мои желания, как будто я Али-Баба. Все это мы уже проходили.
Дэвид повернулся к Билли и сказал:
— Этот рассерженный джентльмен — Клэнси Донахью. Он возглавляет службу безопасности Алекса, но последние несколько месяцев ему еще доплачивают за попытки сделать мою жизнь невыносимой. Это Билли Калахан, Клэнси.
— Очень приятно, — прорычал Донахью, весьма откровенно рассматривая ее. — Лучше жить такой жизнью, чем умереть, Дэвид. Ладрам бродит все еще где-то поблизости. Помни об этом. Если с тобой что-нибудь случится, я получу такой нагоняй от Алекса и Сабрины, не говоря уже о Кариме, что мне придется стать отшельником и отказаться от жизни среди людей.
— Но со мной ничего не может случиться, — убежденно произнес Дэвид. — Я в состоянии позаботиться о себе сам, не прибегая к помощи охраны. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было, ведь ты один из моих учителей.
— Карате и дзюдо не помогут тебе, если Лад-рам решит подстрелить тебя из засады.
— Подстрелить из засады? — Дэвид отрицательно помотал головой. — Ладрам привык пользоваться кинжалом. В каждом послании он подробно описывает, что он сделает с каждой частью моего тела.
— Минуточку, — перебила Билли. — Предполагается, что я, как вежливый гость, делаю вид, что меня это не касается, но нет сил больше это слушать. Что, черт возьми, происходит? Мне кажется, что я вновь нахожусь на съемочной площадке. — Она помотала головой. — Нет, здесь все настоящее — ружья, солдаты, кинжалы. Кто такие Алекс и Сабрина? Я думаю, что тебе лучше отвезти меня назад в пески, там все было как-то понятней.
— Прости, — сказал Дэвид с виноватой улыбкой. — Мы действительно невежливо себя вели, и ты имеешь полное право обидеться. Вспомним, какой был первый вопрос? Ах, да, безопасность. У Карима Бен-Рашида все еще полно врагов. Человек, который обладал всей полнотой власти целых пятьдесят лет, не может не иметь их. Недавно он передал свою власть наследнику. Официально это произошло четыре года назад, но ему все еще принадлежат огромные территории, и он не может отказать себе в удовольствии время от времени заниматься делами.
— Гораздо чаще, чем время от времени, — фыркнул Донахью. — Я думаю, что сейчас он занят делами больше, чем когда он был правящим монархом Седихана.
— Карим Бен-Рашид? — растерянно повторила сбитая с толку Билли. — Твой друг — бывший правитель Седихана? Тогда Алекс Бен-Рашид — нынешний монарх, его сын, так? А Сабрина?
— Жена Алекса, — объяснил Дэвид, он помог Билли преодолеть три широкие ступени и распахнул перед ней входную дверь.
— Кстати, она американка. Мы вместе выросли на соседних ранчо в Техасе. Ты похожа на нее, Цветок Пустыни. Она удивительная женщина. Сейчас она в Марасефе, но я позвоню ей и узнаю, смогут ли они с Алексом прилететь, чтобы увидеться с тобой.
— Тебе стоит только позвонить главе государства, и он все бросит и прилетит? — Билли с сомнением покачала головой. — Кто ты, Дэвид?
— Боюсь, что я не такая уж важная персона. — Глаза его поблескивали, когда он это говорил. — Я бедный крестьянин в доме влиятельных особ. Конечно, Алекс и Бри приедут, только если сами захотят.
Бормотание Донахью на сей раз было гораздо более разборчивым:
— Ты же знаешь, черт возьми, что они приедут, если ты попросишь. Когда я в последний раз говорил с ними по телефону, они интересовались, когда ты вернешься домой.
— Ты не всегда живешь в Зеландане? — спросила Билли.
— Я делю свое время между Марасефом и Зеланданом. Можно сказать, что у меня два дома.
В голове у нее все перемешалось, но внезапно она вспомнила кое-что, заинтересовавшее ее:
— Кто такой Ладрам?
Объяснения Дэвида прозвучали сдержанно:
— Это не важно. Просто очень неприятный парень, который причиняет нам некоторое беспокойство.
Он дернул за расшитый красным и золотым орнаментом бархатный шнур и бросил Донахью предупреждающий взгляд, когда тот начал протестовать.
— Доверься мне, как там, в песках. Я собираюсь показать тебе твои покои, ты сможешь принять ванну и немного отдохнуть перед обедом. А я распоряжусь, чтобы позаботились о твоем джипе, и побеседую с Каримом.
Он приветливо улыбнулся женщине, вышедшей из глубины дома в ответ на его звонок. На вид ей было лет сорок, она была очень привлекательной, от нее веяло безмятежным спокойствием и достоинством. Ее темные волосы были собраны в тяжелый тугой пучок, а фигуру облегало простое платье из хлопка.