Боль в низу живота, которая пронзила ее, как только Элизабет попыталась приподняться в кровати, еще больше испугала ее.
– Теперь понятно, почему ты сегодня был таким спокойным. Берег силы для сегодняшней ночи?! Ах ты, поросенок! – Она, наконец, встала на ноги и с трудом прошлась по комнате, открыла дверь и оказалась в холле. – Джон, Гунер, вставайте. Надо ехать в больницу. Дверь Гунера открылась тотчас же. Он появился – всклокоченный со сна, он завязывал на ходу пояс своего махрового халата.
– Малыш?
– Воды сошли. Надо ехать в больницу, А где Джон?
– По-моему, он все еще в библиотеке. Во всяком случае, когда я поднимался к себе, он оставался там.
– Что случилось? – услышали они голос Джона, который поднимался по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки.
Элизабет почувствовала облегчение при виде Джона. Джон здесь, рядом с ней. Значит, все теперь будет хорошо. Она попыталась улыбнуться:
– Эндрю надоело дожидаться своего часа. Ему уже не сидится на месте. Пора трогаться в путь.
– Эндрю! – Джон, подхватив ее на руки, понес назад в комнату, бросив на ходу Гунеру:
– Приготовь чистые простыни и полотенца.
– Будет сделано! – ответил Гунер, устремляясь по лестнице вниз.
– Джон, пусти меня. Ты не понимаешь… – Элизабет сделала слабую попытку вырваться из крепких надежных рук, но он донес ее до кровати и только тогда освободил. – Нам надо поторопиться. Чтобы добраться до места в такую пургу, понадобится не один час.
– Послушай, Бет, – выражение его лица стало необычайно серьезным. Он смотрел ей прямо в глаза. – Мы не имеем права рисковать. Ты только посмотри, что творится за окном, – кивнул он. – Все дороги завалило. Без снегоочистителя нам не пробиться сквозь завалы.
– Но можно попробовать. Эндрю…
– – Он будет в большей безопасности здесь. Что, если ты надумаешь рожать в дороге? Там мы уж точно ничем не сможем тебе помочь. А что же говорить о новорожденном? Как с ним быть? – Джон приподнял ее подбородок. Голос его стал бесконечно нежным и мягким. – Я не могу позволить себе рисковать ни тобой, ни ребенком. Лучше, если ты будешь рожать его здесь: в тепле и чистоте. В полной безопасности.
Она тоже посмотрела на мечущееся за окном белое покрывало. Джон прав. Элизабет нисколько не сомневалась в этом, но приступ паники, охватившей ее, все еще не проходил. Ей не хватало сил подавить его. Ну почему это началось сейчас? Ей так хотелось, чтобы Эндрю родился, когда вокруг будут врачи, медсестры, няни. Она боялась рисковать даже в мелочах. С ее сыном должно быть все в порядке.
– Мне просто стало страшно. Я испугалась… – прошептала она, за малыша. Джон, я не вынесу, если с ним что-нибудь случится.
– И с тобой тоже ничего не должно случиться, – мягко проговорил он в ответ. – Я не вынесу этого. – Указательным пальцем он коснулся кончика ее носа. – Остается позаботиться о том, чтобы малыш и мать были в полном порядке. И в голосе Джона звучала такая непоколебимая уверенность, что и в ней начала просыпаться надежда на благополучный исход.
– Ни ты, ни Гунер не заканчивали акушерские курсы, насколько мне известно. Или я ошиблась? Ты, похоже, умеешь делать все на свете. Нет ничего такого, с чем бы ты не мог справиться.
– Вообще-то мы проходили общую медицинскую подготовку и даже присутствовали при родах. Ну а кроме того, мы достаточно сообразительные люди. Мы ожидали чего-нибудь подобного. Я постоянно читал специальную литературу, так что успел как следует подготовиться по самым основным вопросам.
– Основным вопросам? – повторила Элизабет следом за ним. – Странные обороты. Но мне придется смириться с твоими определениями. – Она покачала головой. – А ты и вправду проходил акушерскую подготовку?
Джон усмехнулся:
– Нас учили быть готовыми к любым неожиданностям. В библиотеке я нашел записки медсестры, которая долго была акушеркой в Бельгийском Конго. Меня чрезвычайно интересовал этот вопрос с той минуты, как мне впервые довелось увидеть появление на свет младенца.
– К счастью, это более уместно, чем изыскания о витражных окнах, – слабым голосом проговорила Элизабет. – Напомни мне, что я бы хотела послушать подробный рассказ о твоей «подготовке» после того, как я почувствую себя лучше. И будь так любезен, не напутай ничего. Делай все как положено!
– Обещаю следовать строго по пунктам, как написано в руководстве. А теперь позволь, я помогу тебе переодеться. Тебе больно?
– Еще нет. Когда я проснулась, внизу все ныло. Сейчас все прошло. – Элизабет подняла руки, чтобы ему удобнее было снять с нее сорочку через голову. – Дело в привычке. Мне всегда казалось, что я смогу справиться с болью. И твое сообщение, как ты видишь, тоже не выбило меня из равновесия.
– Но тебе незачем сдерживаться и чувствовать себя неловко. Здесь только Гунер и я, и мы с ним позаботимся о тебе не хуже любого врача. – Он поцеловал ее в щеку, закутывая обнаженные плечи простыней. – Гунер твой друг. А я собираюсь любить тебя и заботиться о тебе до конца своих дней.
– Я же просила тебя пока не заговаривать об этом, – запротестовала Элизабет. – Сейчас мне не хочется думать ни о чем, кроме Эндрю. Ты пытаешься воспользоваться тем, что я сейчас совершенно беспомощна.
– Знаю, – он смотрел на нее немигающим взглядом. – И поэтому попытался пройти через это испытание и заручиться…
– Ты считаешь, что тебе придется пройти испытание? А я считала, что напротив… – Тут Элизабет рассмеялась слабым голосом. – Ну хорошо, приступай к своему руководству. Надеюсь, этот манускрипт не из позапрошлого века?
– Уверен, что лучшего в мире не сыщешь. Те, кто подыскивал подходящие к этому случаю описания, не успокоились, пока не нашли… – Он замолчал, так как Элизабет внезапно сморщилась от боли. Он склонился к ней. – Больно?
Прошло несколько мгновений, пока схватки отпустили ее, и она смогла ответить:
– Да, схватки начались. Мистер Эндрю сообщает о том, что собирается явиться в этот мир и вряд ли это произойдет легко и просто.
Джон отбросил прядку волос, упавшую ей на лицо.
– С этим мы справимся. И этого маленького шалунишку придется научить обходиться с матерью е большим уважением и почтением. – Он выпрямился, не отрывая взгляда от лица Элизабет. – Я скоро вернусь, тебе не придется мучится.
– Но я знаю, что с этим ничего нельзя поделать.
– Можно, – быстро проговорил Джон. – Мне нестерпимо видеть, как ты страдаешь. И я не могу позволить, чтобы ты так мучилась.
Эти слова еще больше подействовали на нее. И она уже почти готова была перестать волноваться из-за судьбы Эндрю.
– Ну что ж, давай маши своей волшебной палочкой, пусть все плохое отступает. Я буду только рада, если… – Боль с такой силой скрутила ее, что Элизабет вскрикнула, не успев даже осознать происходящего. Холодный пот выступил у нее на лбу. – О, я буду страшно рада, если мне не придется выносить такое, – пробормотала она, закрывая глаза.