Но овчарка не слушалась.
Тогда Танек обреченно вздохнул и присел на землю, чтобы овчарка могла облизать его как следует.
– Ладно, давай. Только быстро.
Нелл не верила своим глазам, видя такую покорность.
Танек скривился, пытаясь закрыть лицо, но у него не очень-то получилось.
– Ну, что вы на меня уставились? – сварливо спросил он. – Я же не дрессировщик. Единственная команда, которую выполняет этот зверь: «Иди обедать!»
Властный, самоуверенный Танек не может справиться с собакой! Невероятно!
– Красивый пес, – сказала Нелл.
– Да, я его люблю. – Танек потрепал собаку за уши.
Никогда еще Нелл не видела его таким довольным и расслабленным.
– А можно мне его погладить? – спросил Питер.
– Не сейчас. Он не любит чужих людей.
Нелл отнеслась к атому высказыванию с недоверием: Сэм развалился на спине, раскинув лапы, и блаженно повизгивал – Танек послушно чесал ему грудь.
Но стоило Нелл приблизиться к овчарке на один-единственный шаг, и она тут же вскочила на лапы, ощерив зубы.
Нелл испуганно замерла.
– Отставить! – тихо приказал Танек. – Все в порядке, дружище.
– Вы говорили, он не натренирован, – воскликнула Нелл.
– Жизнь научила, – объяснил Танек. – Сэм не доверяет людям. Когда мы познакомились, он был тощим, злым и умирающим от голода. – Танек с улыбкой взглянул на Питера. – Дай ему привыкнуть к тебе.
Питер кивнул, но вид у него был явно разочарованный.
– Я хочу, чтобы он меня полюбил.
– Полюбит. – Николас направился к двери. – Завтра утром Михаэла отвезет тебя на ранчо. Овчарки там гораздо дружелюбней, чем Сэм.
– И я могу там на какое-то время остаться? – просиял Питер.
– Нет, – покачал головой Танек. – Через несколько дней пастухи начнут перегонять отары на зимовку в горы.
– Но ведь потом они вернутся?
– Все будет зависеть от того, понравишься ли ты Джину.
Питер взглянул на Нелл и, как бы оправдываясь, сказал:
– Только не подумайте, что я хочу от вас сбежать. Вы такая добрая… Просто…
– Там собаки, – улыбнулась Нелл. – Я все понимаю.
– Ну что вы тут застряли? – В дверях появилась Михаэла. – Мне прохлаждаться некогда. Нужно показать вам ваши комнаты, а через час уже стемнеет. Сегодня вечером возвращается Джин, надо ужин приготовить.
– Немедленно идем, – шутливо поклонился Танек. – Михаэла, ты отведи Питера в его комнату, а я пока покажу нашей гостье дом. Вот увидишь, никаких хлопот с нами у тебя не будет.
– Это уж точно. Кастрюля в духовке, обслуживайте себя сами. Идем со мной, Питер.
Мальчик послушно кинулся за ней следом. Сразу за прихожей находилась гостиная.
– Дом гораздо больше, чем кажется снаружи, – удивилась Нелл. – Он как бы разрастается во все стороны.
– Да, я его перестроил и расширил. Люблю пространство – но об этом я вам уже говорил.
Нелл увидела большую комнату с огромным каменным камином, обставленную кожаной мебелью в мягких песочных тонах. В бронзовых вазах стояли белые цветы, в углу возвышалась напольная китайская урна с золотыми хризантемами. А стены! Они были сплошь увешаны картинами – да какими!
Нелл остановилась возле камина как вкопанная.
– Это Делакруа?
– Неужто вы думаете, что я такой эгоист и варвар? Прятать от людей подлинного Делакруа – фу, как некрасиво.
Нелл вспомнила, каким неистовым инстинктом собственника светились его глаза еще недавно.
– Да, вы именно такой, – с убеждением сказала она.
– Вы правы, – усмехнулся Николас. – Сокровища нужны тем, кто умеет их находить и ценить.
– Находить? Вы хотите сказать, что эту картину…
– Нет, я ее не крал. Купил на аукционе. В своей нынешней жизни я исключительно законопослушен. – Он уже вел ее длинным коридором. – Тут пять спален, в каждой своя ванная. В другом крыле кабинет и скромный, но хорошо оснащенный спортзал. – Танек распахнул дверь. – А вот и ваша комната. В доме всего один телевизор – в кабинете. Зато книг всюду полным-полно. Надеюсь, вам здесь будет удобно.
Комната выглядела просто, но уютно: двуспальная кровать с легким пуховым одеялом, кресло-качалка с мягкими подушками; книжные полки вишневого дерева, сплошь уставленные томами и цветочными горшками.
– Здесь очень мило. Гости, наверно, не хотят от вас уезжать.
– У меня редко бывают гости. Это мой дом, и я не люблю его ни с кем делить.
Нелл взглянула на него искоса:
– Представляю, как вас раздражает мое присутствие. Обещаю, что не буду путаться у вас под ногами.
– Я сам принял это решение. И привез вас сюда, верно? – Он показал на дверь в углу. – Там ванная. Перед ужином советую принять душ.
* * *
– Что это он задумал? – прошептала Нелл, глядя на Питера.
Мальчик сидел, поджав под себя ноги, и не сводил глаз с Сэма, который мирно лежал на полу возле камина.
– Он что, хочет собаку загипнотизировать? Тоже дрессировщик змей нашелся!
– Если Питер не соврал, то дрессировщица змей как раз вы, – сухо заметил Николас.
Она покачала головой:
– Он тогда так расстроился. Решил, что я слишком грубо обошлась со змеей. Неужели Питер думает, что он может заставить собаку полюбить его?
– Всякое бывает. – Танек подлил ей кофе. – Если чего-то очень хочешь, можно творить чудеса. А собаки очень чутко улавливают настроение человека.
– Но весь ужин Сэм на Питера даже не смотрел.
Николас наклонился вперед:
– Вам-то что? Что вы все брюзжите?
– Я не брюзжу. Мне просто… Мне просто жаль Питера. У него жизнь и так нелегкая. Не хочу, чтобы он расстраивался. Что стоит вашей чертовой псине хотя бы вильнуть хвостом?
– У Сэма своя голова. Он знает цену осторожности. – Как и вы. Со всеми вашими электрическими заборами.
– Невзирая на ваше нынешнее умонастроение, жизнь не такая уж плохая штука. Я не собираюсь лишаться ее преждевременно и намерен барахтаться до последней возможности.
Нелл знала, что он говорит правду. За невозмутимой внешностью в Николасе таились энергия и страсть. Он был умен, силен, полон жизненных сил. Ничего не скажешь, завидная комбинация. Нелл с трудом оторвала взгляд от собеседника.
– Но вы готовы рискнуть жизнью ради того, чтобы сразиться с Гардо.