– Конечно. Я пробуду здесь сколько нужно.
– Катрин не захочет, чтобы вы здесь были, – заявила Жюльетта. – Она не желает вас видеть.
– Я постараюсь не попадаться ей на глаза. – Голос Филиппа звучал твердо. – Но мое место здесь – помочь Жан-Марку и Катрин…
– Пока сойдет и эта история, – заметил Жан-Марк. – Вы дадите мне знать, Эчеле, если появится какая-то опасность?
– Заверяю вас, что ни Жорж-Жак, ни я не желаем, чтобы этих женщин арестовали. Это поставит нас в крайне неловкое положение. – Франсуа повернулся к двери:
– Я сообщу вам, когда Дюпре покинет Париж.
– Подождите, – задержала его Жюльетта. – Этого недостаточно. Филипп – чужой в Париже, и, кроме того, может стать известно, что подопечная Жан-Марка жила в аббатстве. Это вы должны придать правдоподобие нашему присутствию здесь. Раз вы работаете на Дантона, то вас должны знать. Заходите с визитом по крайней мере через день.
– У меня нет времени на…
– Заходите так часто, как будет возможно, и не задерживайтесь надолго. – Жюльетта насмешливо улыбнулась. – И наденьте свою трехцветную кокарду, чтобы все знали, как верны правительству живущие в этом доме.
Франсуа встретился взглядом с девушкой.
– Мне нет нужды носить свои убеждения на шляпе.
– Это вам не повредит. Не волнуйтесь, мы хотим видеть вас не больше, чем вы – нас. – Улыбка Жюльетты исчезла. – Да, и на досуге поразмышляйте над тем, почему вы оказались в аббатстве Де-ла-Рен.
Франсуа с минуту молча смотрел на нее.
– Я могу иногда заходить, если буду поблизости.
Он повернулся и вышел из салона.
– Подождите. – Жюльетта последовала за Эчеле в вестибюль. К своему удивлению, она обнаружила его у закругляющейся лестницы.
– Как она? – понизив голос, спросил Франсуа, смотря вверх.
– Плохо. Она видит сны и просыпается с криками. Она не ест и… – Жюльетта постаралась взять себя в руки. – Тот человек, которого я убила, кто он был?
– Марселец. Его звали Этьен Мальпан.
– Вы знаете, как он выглядел?
– Да.
– Опишите его.
– Он мертвец.
– Очень смешно.
– Я нахожу, что смерть придает некую анонимность внешности. Почему вам вдруг стало так интересно знать, как он выглядел?
– Было темно, и Катрин не видела, кто на нее набросился. Она сказала, что у них не было лиц, и это ее тревожит.
– И вы пытаетесь придать им лица ради нее? – С минуту Франсуа молчал. – Этьен Мальпан был светловолосым, около сорока лет, крупным, полным мужчиной.
– Я помню, он был большой. А какого цвета у него были глаза?
– Не помню.
– Так узнайте.
– Я что, должен пойти на кладбище и, если его еще не похоронили, велеть поднять ему веки?
– Ей нужно лицо с глазами. А вы не производите на меня впечатление чрезмерно брезгливого человека.
Франсуа покачал головой:
– Вы что, никогда не сдаетесь?
– Ей нужно лицо.
Франсуа открыл дверь.
– Вы сделаете это?
– Отстаньте от меня!
В высоком вестибюле эхом отозвался звук захлопывающейся двери.
– Вам следует быть поосторожнее. Он опасный человек.
Жюльетта обернулась и увидела Филиппа.
– Почему вы так уверены?
– Пытаясь разузнать, где живет Эчеле, я немного расспросил о нем. Номинально он агент и клерк Дантона, но не это его основная обязанность.
– Меня это не удивляет, он не похож на клерка.
– Он собирает информацию для Дантона.
– Шпион?
– И, кроме того, он непредсказуемо опасен. За последние два года Эчеле дрался на пяти дуэлях, причем с людьми, которых Дантон счел удобным убрать с дороги.
И это сообщение не удивило Жюльетту.
– Меня он не вызовет на дуэль. И у меня нет никакой важной информации для него.
– Две из этих дуэлей произошли из-за женщин. Предполагают, что Эчеле соблазнил их, чтобы вынудить свою жертву дать ему право выбора оружия. – Филипп покачал головой. – Все это не слишком благородно.
Жюльетта не могла представить Эчеле в роли соблазнителя. От Франсуа, при всей его физической привлекательности, исходила честность, казавшаяся несовместимой с такого рода интригами.
– А вы разве лучше в этом отношении? Как еще могли вы получить те платья, что Робер принес в мою комнату?
– Это другое дело, – возразил Филипп. – Я просто объяснил мадам в магазине, что мне нужно.
Жюльетта поняла, что он верит собственным словам. Филипп всего-навсего очаровывал, улещал, нежно улыбался – и дело было сделано.
– И в каком магазине вы их приобрели?
– У Жюли Ламартин. Я вспомнил, что Жан-Марк пользуется им, чтобы одевать свою… – Филипп осекся, затем в замешательстве продолжал:
– Она начнет шить для вас полностью новый гардероб, как только я привезу ей ваши нынешние мерки.
Он ходил в магазин, куда Жан-Марк посылал свою любовницу. Жюльетта ощутила короткую боль. Нет, она просто устала и сбита с толку. У всех богатых людей есть любовницы, причем у куртизанок лучше вкус, чем у жен. Будет отлично, если портниха оденет Катрин до ее отъезда из Парижа.
– Завтра я вам приготовлю мерки Катрин.
– И свои тоже.
– Я прекрасно обойдусь одним из платьев Мари.
– Мои сестры не должны быть плохо одеты.
Жюльетта обвела взглядом его безупречный костюм и невольно улыбнулась.
– Прекрасно, вы получите также и мои мерки. – И Жюльетта заторопилась было к Катрин, как вдруг услышала за спиной голос Жан-Марка:
– Жюльетта!
Она обернулась.
– Да?
– Почему гражданка Справедливость?
Жюльетта поспешно отвела взгляд.
– Я же сказала вам – неважно.
– Вот как? Я начинаю задумываться над тем, что вы вообще считаете важным.
– Мою живопись. Катрин.
– И больше ничего?
– Ничего.
Губы Жан-Марка раскрылись в легкой улыбке, а в выражении его лица появилось что-то одновременно интимное и вызывающее. Жюльетта неожиданно физически ощутила его присутствие – ширину его плеч, крепкие мускулы его ног под облегающими панталонами, плоский живот. Она зачарованно смотрела на Жан-Марка, не в силах отвести глаз.