Жюльетта в ужасе смотрела в бассейн.
– Маргарита! – Ей показалось, что она выкрикнула это имя, но получился лишь хриплый шепот. – Я чуть не дотронулась до нее. Маргарита…
Жан-Марк подошел ближе, и свет фонаря заиграл на чистой воде.
Голова Маргариты Дюкло торчала над водой, ее темные волосы плавали на поверхности словно водоросли. Она находилась всего в десяти сантиметрах от места, куда Жюльетта погрузила руку. Открытые глаза Маргариты незряче смотрели в пространство. Лицо исказила гримаса ужаса. Черное платье надулось парусом и плавало вокруг застывшего тела.
– Я чуть не дотронулась до нее, – тупо повторила Жюльетта.
Жан-Марк оттащил девушку прочь.
– Вам лучше вернуться на улицу и подождать там меня.
– Зачем? – Жюльетта вскинула глаза на Жан-Марка и тут же ответила на свой вопрос:
– Вы думаете, ее убили.
– Фонтан – не самое обычное место, где может умереть женщина. – Жан-Марк повернулся к двери.
– Я иду с вами. – Жюльетта бросила взгляд на плавающие волосы и содрогнулась.
– Нет. – Жан-Марк поднял руку, и свет фонаря прорезал тени двора. – Куда ведут дорожки по обе стороны дома?
– На веранду, что выходит на горы и город. Дедушка любил иногда там ужинать.
Жан-Марк тронул ручку, и входная дверь распахнулась.
– Если не хотите выходить на улицу, оставайтесь здесь. Я не знаю, что мы там еще обнаружим.
Ее мать. Он боится, что найдет мать мертвой, поняла Жюльетта.
Жан-Марк тихо проскользнул в дом и закрыл дверь.
Жюльетта смотрела на фонтан. Она не могла понять, почему испытывает чувство потери. Она страшно не любила Маргариту, но та была такой неотъемлемой частью ее детства, что, казалось, у девушки украли кусок ее прошлого.
– Боже мой, не могу поверить в свою удачу!
Жюльетта круто развернулась к западной части двора.
Дюпре.
Она не могла поверить в реальность происходящего. Такой же изысканно элегантный, каким Жюльетта видела его в аббатстве, Дюпре стоял у начала дорожки – он явно только что вышел с обратной стороны дома. В одной руке он держал фонарь, в другой – пистолет. Пистолет был направлен Жюльетте в сердце.
Дюпре шагнул к ней и улыбнулся.
– Жизнь действительно необыкновенна и удивительна, не правда ли? Я-то думал, что мои удовольствия здесь окончены. Не сообщишь ли ты мне, почему я тебя здесь застал?
Жюльетта не ответила.
– Ну нет, снова неповиновения от тебя я не потерплю, гражданка Справедливость.
– Маркиза – моя мать.
– И ты полагаешь, твоя любящая матушка собиралась поделиться с тобой своим сокровищем? – Дюпре противно хихикнул. – Боюсь, что она передумала и отдала мне Танцующий ветер. – Он кивнул в сторону дубового ящика, стоявшего неподалеку. – Она еще умоляла меня избавить ее от статуэтки.
– Вы лжете.
– О нет. Она стояла на коленях у моих ног, целовала мне руки и молила забрать Танцующий ветер. Она предлагала мне свое тело и любые услуги, какие я пожелал бы от нее получить, лишь бы только я забрал его. Естественно, я не мог отказать. – Дюпре плотоядно посмотрел на Жюльетту. – Я позволил ей многократно доставить мне удовольствие, в котором ты, гражданка Справедливость, мне отказала, прокусив горло.
– Вы убили Маргариту.
– Четыре дня назад. Она мне была ни к чему. – Дюпре вздернул голову. – Скажи мне, ты одна?
– Да.
– Другой бы не поверил, что ты будешь в состоянии приехать сюда без сопровождающих, однако ты обладаешь храбростью, какой я не видел ни у одной женщины. Твоя мать также проявила необыкновенное мужество. Хочешь увидеть ее? Она в столовой за верандой.
– У меня есть выбор?
– Нет. – Дюпре махнул пистолетом. – В дом.
Жюльетта с минуту смотрела на него, затем повернулась и направилась к окованной бронзой двери, отворила ее… Если она заставит Дюпре говорить как можно дольше, возможно, Жан-Марк услышит, и это позволит предупредить его.
– Зачем вы сунули Маргариту в фонтан?
Дюпре вошел вслед за девушкой в уютный вестибюль.
– Из-за вони. Мне предстояло провести здесь несколько дней. И я не намерен был отравлять свое пребывание здесь. Знаешь, я ведь много думал о тебе с тех пор, как мы расстались. Я по-настоящему оценил наше знакомство.
– Насколько я понимаю, вы даже назначили за него цену.
Дюпре коротко рассмеялся и подтолкнул Жюльетту пистолетом к большой столовой слева от вестибюля.
– Какая ты умная девочка! Да, я не мог пережить нашей разлуки, не попытавшись вернуть тебя себе. Скажи-ка, как звали ту крошку, что сбежала вместе с тобой?
Жюльетта не отозвалась.
– Верность. Какая великолепная добродетель! Однако я, знаешь ли, все равно найду ее. Она обронила безделушку со своим прекрасным портретом.
– Медальон?
– Я лишь недавно обнаружил миниатюру, однако, возвратившись, найду ей хорошее применение.
Они вошли в столовую. Жюльетта помедлила на пороге. Эту комнату она едва помнила. Они с матерью провели здесь всего несколько месяцев, и девочку всегда кормили наверху в детской. Длинный поблескивающий стол красного дерева с тонкой замысловатой резьбой в виде цветочного рисунка и двадцать стульев из красного дерева, обитых алой парчой. В одном конце стоял прекрасный буфет красного дерева, а между двумя дверями, выходившими на веранду, находился сундук, покрытый той же резьбой, что и стол.
– Не правда ли, великолепная комната? – Дюпре подтолкнул Жюльетту. – Я провел здесь много счастливых часов. – Он поставил фонарь на стол и распахнул двери. – Иди сюда. Давай посмотрим на чудесный вид города. – Дюпре вытащил девушку на веранду, поставил перед низкой балюстрадой. Огни Андорры мерцали где-то метрах в шестидесяти внизу.
– Где моя мать?
Дюпре улыбнулся Жюльетте.
– Разве ты не слышишь ее? Прислушайся.
Шелестел только ветер, запутавшийся в соснах, росших на холме.
Нет, шелест доносился не от деревьев, а из столовой. Жюльетта медленно повернула голову.
– Да, – негромко произнес Дюпре. – Она ждет тебя. – Его рука сомкнулась на плече девушки и подтолкнула ее снова к столовой. – А теперь пусть тебя ведет твой слух.
Шелест раздался снова – громче, ближе.
Из покрытого замысловатой резьбой сундука!
В мерцающем свете свечи сундук длиной в полтора метра и высотой более метра поблескивал темной красотой красного дерева.