Рука Лиона еще крепче сжала ее ногу, как бы требуя, чтобы она ответила «нет».

– Я люблю мореску. Разве я вам не говорила?

Рука Лиона соскользнула с ее бедра, и он откинулся на спинку кресла.

Санчия тотчас встала, обогнула стол и прошла вдоль длинных лавок к настилу для танцев. Она снова в плену. Или она позволила, чтобы ее захватили в плен? Она бросила быстрый взгляд Лион, развалившись, сидел за столом, глядя на нее темными, горящими глазами. Черный бархат его куртки отсвечивал зловещим блеском, однако лицо его оставалось спокойным и высокомерным, словно все происходило в точности так, как он того желал.

Бернардо взял четыре браслета с бубенчиками с подноса у стоявшего слуги и надел сначала на ее запястья, а потом на свои. Зал тотчас наполнился веселыми звуками бубенчиков и тамбуринов, замелькали танцующие пары, послышался громкий смех. Но вот танец кончился.

Бернардо присоединился к мужчинам в другом конце комнаты, а Санчия заняла место среди женщин. Бьянка возбужденно смеялась, даже темные глаза Катерины пылали воодушевлением. Она поправила браслеты на запястьях, одернула бархатную накидку и дала знак музыкантам начать все с самого начала.

Санчия подняла руки над головой, и бубенчики на запястьях отозвались на ее движение. И она вдруг поняла, что тоже смеется тем же возбужденным смехом, что и Бьянка. Нет, не так. Ее возбуждение было вызвано не только танцем, но и тем, какими глазами смотрел на нее Лион, тем, как кровь струилась по жилам, заставляя ее кружиться еще быстрее. Факелы на стенах сливались в единый оранжевый круг, а звон бубенчиков и тамбуринов эхом отзывался не только в ушах, но и во всем теле.

Возбуждение нарастало с каждой секундой, когда танцующие взялись за руки и пошли по кругу все быстрее и быстрее, затем разделились, и каждый закружился сам по себе. Санчия уже не различала лиц вокруг себя, перед глазами все мелькало, мужчины и женщины в зале представлялись ей полосками алого, голубого, фиолетового и золотого цветов.

Вдруг чья-то рука схватила ее, вытащила из танцующей толпы за каменную колонну.

– Что? – Она подняла глаза и увидела лицо Лиона над собой. – Нет, я не хочу…

Но его губы уже прижались к ее губам, его язык проникал все глубже. Сильное тело прижимало ее к колонне, и она чувствовала напряжение его мускулов, его восставшую плоть. Он взглянул на нее:

– Вот то, чего ты хочешь! – Он снова прижал ее к себе. – Не так ли, Санчия?

Волна жара окатила ее. Ни единой мысли не осталось в голове. Бубенчики, тамбурины, музыка – и кипящая в этом же ритме кровь.

– Кто-нибудь увидит…

– Все танцуют. – Его поцелуи оставляли горячие следы на висках и щеках. – Никто не увидит нас здесь. Открой рот.

Она даже не осознавала, что подчинилась ему, пока его язык не заполнил ее рот, играя ее языком.

– Я хотел сделать это еще за столом, – проговорил он. – Именно так я собирался накормить тебя.

Санчия едва держалась на ногах, охваченная вспыхнувшим помимо ее воли желанием. Он угадал это:

– Идем со мной. Ты нужна мне. И я дам тебе то, чего мы оба хотим. – Он увлек ее к двери.

Она знала, что не должна идти, но у нее уже не было сил сопротивляться, и единственное, что она смогла вымолвить, это то, что их будут искать.

– Мореска длится бесконечно, ты же знаешь. – Они уже оказались в коридоре, он увлекал ее все дальше за собой. – Но даже если они и потеряют нас, что же тут такого? Они подозревали, что Марко был любовником Бьянки все эти годы. И сочтут, что это вполне естественно, если и я получу свои радости. – Он поднял ее на руки и начал подниматься по ступенькам. – Это естественно, Санчия. Естественно, красиво и правильно. Разве ты так не думаешь?

Она больше не хотела думать ни о чем. Голова кружилась так, словно она все еще продолжала танцевать. Сердце билось в груди с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется на свободу. Это сумасшествие – так поддаваться ему и беспомощно лежать в его руках.

Но она не беспомощна. Она в состоянии сопротивляться, если захочет.

И вдруг она поняла в отчаянии, что сегодня уже не захочет сопротивляться.

Она пробормотала его имя и закрыла глаза, уткнувшись в черный бархат его куртки.

15

– Ты разыскиваешь кого-то, моя госпожа? Могу ли я предложить тебе свою ничтожную помощь?

Катерина метнула гневный взгляд на Лоренцо:

– Ты прекрасно знаешь, кого я высматриваю, дьявол! Где они?

– Лион и Санчия? Не имею понятия. В замке сотня комнат. Где-то в одной из них. Думаю, что им ничто не угрожает и незачем их беспокоить. Лион – твой сын и, конечно, принял все необходимые меры предосторожности.

Руки Катерины сжались в кулаки:

– Ты видел, как они покинули зал?

Лоренцо кивнул:

– Краем глаза, когда с трудом смог оторвать взгляд от тебя. Кстати, ты танцуешь мореску великолепно. Каждое движение полно такой…

– Мне не следовало танцевать. Мне надо было оставаться все время настороже. Я видела, что происходит между ними…

– Ты в самом деле веришь, что смогла бы остановить Лиона? Ты была уверена, что он не решится ни на какие действия? Но мы оба знали, что это всего лишь вопрос времени. И вот он разорвал цепь, которой ты опутала его. – Он мягко улыбнулся. – И тебе не остается ничего другого, как продолжать в том же духе: танцуй, улыбайся и делай всех нас счастливыми.

Она посмотрела на него настороженно.

– Счастливыми?

Он и сам удивился тем словам, что вырвались у него против воли.

– Я так сказал? Как пошло и вульгарно. – Но, подумав немного, добавил:

– Хотя, возможно, это именно то самое чувство, которое я испытывал, глядя на тебя сегодня вечером.

Она подозрительно нахмурилась:

– Ты пытаешься отвлечь меня?

– Разве я когда-нибудь лгал тебе?

– Нет, – ответила она медленно. – Никогда.

– И теперь не собираюсь тем более. – Он повернулся. – Мне хочется пройтись по твоему чудесному саду. Может быть, ты проводишь меня или предпочитаешь носиться по замку, отворяя одну комнату за другой и разыскивая их? Это не очень-то деликатно, и думаю, такой гордой женщине, как ты, не пристало заниматься подобными делами.

Она помедлила, оглядывая ряд комнат.

– Гостям не стоит терять тебя из виду. Пусть льется музыка и вино. А мне хотелось, чтобы ты присоединилась ко мне, Катерина! – Он повернулся и пошел прочь, тут же затерявшись в толпе.

Катерина постояла некоторое время. В зале неожиданно стало слишком жарко, музыка казалась слишком громкой, а гости – скучными и назойливыми.