Он открыл дверцу машины, помог ей сесть и сам сел рядом.
— Такова жизнь. — Захлопнув дверцу, он нажал на кнопку, и стекло, разделявшее пассажирский и водительский салоны, бесшумно опустилось. — Сэм Брокнер, а это Дейзи Джастин.
Шофер повернулся к ней лицом, и она наконец разглядела его. Он ничуть не походил на важного, одетого в униформу шофера, каким ей представлялись все шоферы лимузинов. Рыжеволосый, веснушчатый, с блестящими, светло-карими глазами, он выглядел не старше подростка. Рубашка в гавайском стиле, в рисунке которой преобладал бирюзовый цвет, резко контрастировала с цветом его волос. Широкая улыбка озаряла его мальчишеское лицо, придавая ему особую теплоту.
— Привет, рад познакомиться, мисс Джастин, — сказал он приветливо, сворачивая с аллеи на широкую улицу. — Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Джейсон дал мне ваш адрес, так что я доставлю вас домой в один миг.
— Спасибо, Сэм. Мне тоже приятно познакомиться с тобой.
Джейсон нажал на кнопку, и стекло поползло вверх, оставляя их вдвоем, наедине. Она сидела напряженная, нервно сцепив пальцы рук, лежавших на коленях, и смотрела прямо перед собой.
— Ради бога, расслабься, — сказал Джейсон небрежно.
— Я расслабилась.
— Я же вижу, как ты сдерживаешь себя. Коснись я тебя, и ты разрыдаешься.
— По правде говоря, ситуация не из приятных. — Она по-прежнему избегала смотреть на него. Хоть бы он отодвинулся! Дейзи чувствовала жар его тела и знакомый запах его туалетной воды. — Но ты не тронешь меня, потому что об этом не может быть и речи, а значит, мне нечего опасаться.
— Правильно.
Они замолчали, и гнетущая, напряженная тишина повисла в воздухе, как грозовая туча.
Дейзи мучительно искала повод нарушить молчание. Первой пришла на ум самая банальная фраза.
— Мне трудно было представить тебя не за рулем. Эрик сам водит машину.
— Эрику с его темпераментом легче справляться с беспорядочным движением на дорогах, которое создают нью-йоркские таксисты. Кроме того, в лимузине я чувствую себя спокойно и уединенно.
Да, лимузин был одной из стен, которой Джейсон окружал себя, мелькнула у Дейзи мысль.
Снова воцарилось молчание.
— Сегодня я познакомилась с твоей женой, — проговорила она и тут же пожалела.
Судорога пробежала по его лицу.
— Эрик рассказал мне об этом. Она не жена мне, давно не жена.
— Но она, кажется, так не думает. Синтия очень красивая.
— Когда-то и я так думал.
Они опять замолчали.
— Эрик сказал, что ты женился очень рано. И чего это ей вздумалось говорить об этой женщине, когда каждое слово было как соль на рану?
— Да, — цедил он сквозь зубы.
Дейзи улыбнулась и непроизвольно, повинуясь чьему-то злому внушению, произнесла:
— Говорят, первая любовь не ржавеет. Уверена, что…
— Не было любви, — прервал он ее грубо. — Ни первой, ни любой другой.
— Тогда секс. Иногда трудно отличить любовь от секса.
— Не было ни того, ни другого, — он повернул к ней лицо. — Что, черт возьми, ты хочешь мне сказать? Я совершил ошибку и расплатился за нее. Вернее, до сих пор расплачиваюсь.
— В сущности, мне нет до этого никакого дела.
— Глубоко ошибаешься. Нравится нам это или нет, но случившееся напрямую касается тебя. Бог свидетель, я всячески пытался оградить тебя от этого.
Она поморщилась.
— Бессмыслица какая-то.
— Знаю. — Выражение беспредельной усталости появилось на его лице. — Теперь это не имеет значения. Я прошу лишь об одном: позволь мне оберегать тебя.
Проникновенность его голоса рассеяла негодование и обиду, которыми Дейзи, как стеной, отгораживалась от него, наполняя сердце надеждой.
— Я уже не раз говорила тебе, что привыкла сама заботиться о себе.
— Раньше ты не терзалась, когда я проявлял заботу о тебе.
— Неужели?
— Ну, хорошо, сформулирую иначе, — уклончиво проговорил он. — Ты не страдала от недостатка заботы о тебе.
— Тогда я была совсем другой.
Он покачал головой.
— Это тебе только кажется. Горе и боль не меняют нас. Они очищают и делают нас такими, какие мы есть на самом деле, — он поймал ее взгляд. — Ты как была, так и осталась любящей, доверчивой, светящейся внутренним светом. Слишком любящей. Ты готова все отдать ради блага другого. Вспомни, чем ты жертвовала ради Чарли. Встретив тебя, я сразу понял, какая ты самоотверженная.
Она пристально смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Она чувствовала, что за его словами кроется что-то важное для нее, но ускользавшее от ее понимания. Неожиданно Дейзи вспомнила, как однажды, лежа рядом с ним, она испытывала то же непонятное и загадочное чувство.
«Нет, это не должно повториться», — подумала Дейзи в отчаянии. Она не должна любить его. Не должна обманываться надеждой. Он не любит ее и, возможно, никогда не любил.
И все-таки в его словах было что-то, он вкладывал в них какой-то особый смысл, который ей не терпелось понять.
— Ты пытаешься мне что-то сказать? — спросила она тихо.
Джейсон ничего не ответил. Лишь спустя минуту Дейзи услышала его краткое «нет».
Надежда не оставляла ее, и она решила сделать еще одну попытку.
— Я же чувствую, Джейсон. Скажи мне, — настойчиво проговорила она.
— Мне нечего сказать.
Стена. Опять она натолкнулась на стену, за которой он прятал свою душу.
Дейзи в отчаянии посмотрела на него, но в эту минуту лимузин остановился у тротуара напротив ее дома. Сэм вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу пассажирского салона.
— Думаю, на сегодня тебе хватило моей компании, — сказал Джейсон, скривив губы в усмешке. — Сэм проводит тебя.
— Нет необходимости… — Дейзи не договорила и решительно вышла из машины. От усталости и огорчения у нее не было сил спорить с ним. Она перешла улицу, на ходу бросив «Спокойной ночи!», и направилась к дому.
— Дейзи!
Она остановилась и посмотрела на него через плечо.
— С завтрашнего дня Сэм будет возить тебя. Я больше не буду утомлять тебя своим присутствием.
— Тебя, как видно, не волнует, что джентльмены из прессы начнут преследовать и Сэма, — возмутилась она.
— Он сумеет постоять за себя. Сэм служил в войсках спецназа во Вьетнаме. — Джейсон перевел взгляд на Сэма. — Пожалуйста, проверь ее квартиру.
— Хорошо, — перепрыгивая через ступеньки, Сэм поднялся на крыльцо и открыл дверь. — Нет проблем. С Дейзи все будет в порядке.