Совсем не похоже на похороны Ноя, подумала Кейт. Майгеллин заслужил всеобщее уважение. Но ведь и Ной тоже. Она посмотрела на Сета. О чем он думает сейчас? Наверное, тоже о Ное. По лицу его катились капельки дождя. Но он не выглядел печальным. Лицо его словно окаменело, выражение стало жестким, напомнив о той ночи, когда Сет пришел, чтобы сообщить о смерти друга.
Тогда это так испугало ее.
Церемония окончилась, и толпа зашевелилась, задвигалась, разбиваясь на маленькие кучки после того, как момент единства прошел.
Сет, коснувшись ее плеча, повыше поднял черный зонт, закрывая ее от дождя. Они устремились следом за остальными к воротам кладбища.
– Ной заслужил не менее торжественные похороны, – заметила она. – Это несправедливо, что его похоронили наскоро.
– Вряд ли ему нужны были все эти почести. Впрочем, как и Майгеллину.
– Наверное, ты прав, – кивнула она, вспоминая, насколько просты были вкусы сенатора. – А теперь нам надо подумать о том, что же делать?
– Ты уже готова вытащить голову из песка?
Сет верно охарактеризовал ее теперешнее состояние. В последние несколько дней она почти все время проводила с Филис и Джошуа, стараясь думать только о них. Но наступило время снова взглянуть правде в глаза. Она убежденно сказала:
– Я готова. После того что случилось, мы не имеем права отступать.
– Теперь наши шансы ничтожны малы. И только чудо может помочь нам.
– Неужели ничего нельзя предпринять?
– Можно. Я хочу, чтобы ты, Филис и Джошуа улетели ближайшим же рейсом в Амстердам.
Она насторожилась:
– Ты собираешься сдаться?
– Не исключено, что мы не сумеем протолкнуть здесь RU-2. Пробьем в Голландии.
– И позволим Огдену, Бланту и всем остальным мерзавцам торжествовать победу?
– Я не сказал этого.
– Но это то, что ты имел в виду.
– Иной раз надо взять то, что можно удержать в руках. Может статься, что мы не сумеем получить разрешение на RU-2, но это еще не означает, что Огден и Блант выиграют.
– А что ты… – она быстро посмотрела на него, – ты собираешься убить их?
– Мертвецы никогда не выигрывают.
– Нет!
– Я поручил Тони организовать ваш отлет в Амстердам на послезавтра. Римильон полетит с вами и позаботится о вашей безопасности.
– Чтобы ты тут мог совершить убийство?
– Казнил убийц. Привел приговор в исполнение. Это всего лишь расплата за содеянное.
– Они скорее расправятся с тобой, чем ты с ними.
– Если проявить глупость. А я пока еще этим не отличался.
Она с ужасом осознала, что не в состоянии переубедить его, заставить отказаться от задуманного.
– Я полечу в Амстердам только при одном условии, что ты полетишь вместе со мной.
– Присоединюсь к тебе в самое ближайшее время.
– Если тебя не убьют или не арестуют. Он посмотрел на нее.
– С этим надо покончить, Кейт. Я пытался идти тем путем, который предлагала ты. И как видишь, ничего хорошего из этого не получилось. Закон не в состоянии справиться с такими людьми, как они. Они пользуются Ишмару, а этот псих никогда не скажет ни слова. Ной мертв. Майгеллин мертв. Я не могу позволить, чтобы Огден и Блант продолжали жить.
Она сжала кулаки.
– Проклятье!
– Что тебя удивляет? – Голос его звучал грубо и резко. – Ты же знаешь, что я не могу остановить это другим способом? Если бы ты знала, сколько раз я готов был бросить все и кинуться следом за Ишмару. И не мог. Слишком опасно было оставлять тебя одну. Но сейчас я должен заставить Огдена и Бланта заплатить по счетам.
– Я не хочу, чтоб ты…
– В Амстердаме ты будешь в безопасности. – Он говорил так, словно вообще не слышал ее слов. – Когда Ишмару объявится здесь, я позабочусь о нем.
– Ты совершенно не слушаешь меня. А я не поеду никуда, если ты не поедешь.
– Поедешь. Это необходимо для Филис и Джошуа. И ты знаешь, что обязана отправить их отсюда.
– Не делай этого.
Сет скривил губы в ухмылке:
– Не смотри с таким ужасом. Я же не каждый день убиваю людей. Тебе представляется, что я выну пистолет и выстрелю им в лоб?
– А Намирес?
– Здесь другая ситуация. Поверь мне, есть масса более незаметных способов. И я уже придумал, как это проделать.
Кейт с ужасом и отчаянием смотрела на него.
– Как я жалею, что втянула тебя в это дело!
– Что сделано, того уже не вернуть. А теперь я предлагаю закрыть эту тему. Игра теперь будет вестись по моим правилам.
– К чертям собачьим эти игры! Я не могу позволить…
– Придется смириться, дорогая моя, хотя я понимаю, насколько это тебе трудно.
Кейт хотела возразить, но заметила приближающегося к ним сенатора Лонгуорта, его сопровождала маленькая, пухленькая женщина. Под тенью темного зонта его лицо казалось таким же серым и безжизненным, как могильные камни на плитах.
– Какой сегодня печальный день для всех, сенатор Лонгуорт. Майгеллин был необыкновенным человеком, – сказала Кейт, когда он подошел.
Сенатор кивнул.
– Жаль только, что он позволил втянуть себя в это дело. Хуже всего, что именно этим он и запомнится. Большая ошибка с его стороны.
– Это не было ошибкой. Майгеллин хотел помочь…
– Давайте не будем сейчас вдаваться в подробности, – Лонгуорт поднял руку, останавливая ее. – Сегодня день перемирия. И я хочу показать вам, что мы не питаем к вам лично никакой вражды. Мне кажется, вы еще не знакомы с моей женой Эдной?
Маленькая женщина, стоявшая рядом с Лонгуортом, негромко проговорила:
– Здравствуйте.
– Эдна немного стесняется, – Лонгуорт склонился к ней. – Но мы прожили вместе двадцать шесть лет, и она настоящий боец. Из моей, так сказать, старой гвардии. Женщины того времени не похожи на тех, кто окружает нынешних выскочек.
Кейт вежливо кивнула женщине. Эдна Лонгуорт являла собой истинный образец настоящей «маленькой женщины». Наверное, она мало чем отличается от своего мужа, если прожила с ним такую долгую жизнь, подумала Кейт.
– Чего вы хотите, Лонгуорт? – спросил его Сет.
– Я же сказал вам, что хочу выразить вам свое… – Он замолчал, встретив взгляд Сета. – За воротами собрались репортеры. И я подумал, что никому не станет плохо от того, если их объективы запечатлеют нас вместе. Скорбь объединяет противников.