– Тогда поворачивайся и снова лети вниз. – Роберт потянул Вороного за повод. – Забирай Кейт с собой. Как только доберешься до удобного места у подножия, сооруди привал. Я хочу, добравшись до места с этой клячей, поесть чего-нибудь горячего и погреться у костра.
– Получишь все, что заказывал. Пойдем, Кейт. Я понимаю, какое удовольствие тебе доставляет смотреть на то, как он барахтается в снегу. Но давай сжалимся над ним. Не так-то легко переносить унижение на глазах у зрителей. Пусть мучается в одиночестве.
– Большое спасибо, – отозвался Роберт. – Твоя доброта и забота беспредельны.
Кейт не хотелось оставлять Роберта одного, хотя они уверяли ее, что самое опасное – позади.
– Вперед! – скомандовал Роберт, поймав ее взгляд. – Ты ничем не сможешь мне помочь. А я буду идти быстрее, не думая о том, как ты управляешься с двумя лошадьми.
До чего же Кейт хотелось, чтобы он как можно скорее спустился с этого треклятого перевала! Она с трудом отвела от него взгляд и пустила Верную вперед, стараясь, чтобы братья не заметили выражения ее лица.
– Хорошо. Но постарайся не прохлаждаться. Иначе мы все съедим сами, не дождавшись тебя.
За спиной послышался смех.
– Да уж! Зная о такой опасности, мы с Вороным не будем терять зря времени.
Темнота наступила раньше, чем хотелось Кейт. Они ждали Роберта уже часа два. Кейт не могла найти себе места от беспокойства, когда наконец вдали показался Роберт, медленно ступавший по тропе. И трудно было определить, кому приходилось труднее: ему или Вороному.
Вскочив на ноги, Кейт бросилась им навстречу. Гэвин тоже поспешил за ней, но она даже не обратила на это внимания. Все ее мысли были заняты Робертом.
– Как долго... – Голос ее прерывался и дрожал. Кейт никак не удавалось взять себя в руки и успокоиться, так сильно было пережитое напряжение. – Еда уже начала остывать. Разогреть?
– Ни к чему. Я слишком устал, чтобы тратить время на еду... – Он рухнул у костра, вытянув руки к язычкам пламени. – Как тепло и хорошо. – Он блаженно прикрыл глаза. – Не верилось, что когда-нибудь я снова окажусь в тепле.
Тревога пронзила ее.
– Ты не обморозился?
Он слабо покачал головой.
– Нет. Просто промерз до костей. Подойди ко мне.
Кейт опустилась рядом с ним на колени. Роберт привлек ее к себе.
– Тепло...
Она еще плотнее прижалась к нему, крепко обнимая, словно тем самым могла защитить от любых невзгод.
– Тебе надо поесть.
Но Роберт уже спал.
Он весь промок, окоченел и заледенел, отчего тело напоминало кусок гранита. Сон одолел его в один миг, как только он оказался у живительного огня. Скорее всего Роберт и не заметил, если бы она встала и пересела на другое одеяло.
Но Кейт не хотелось менять положения, несмотря на то, что руки уже начали затекать. Впервые Роберт потянулся к ней не для того, чтобы овладеть ею. Впервые за все время ему потребовалась ее помощь. Какое это счастье – быть нужной кому-то. Кейт еще крепче обняла его, прижимая к себе.
Кажется, самое трудное и страшное позади.
Она проснулась уже ночью, ощущая, как затвердевшая мужская плоть коснулась ее тела. Руки Роберта торопливо расстегивали пуговицы на платье. Даже во сне Кейт смогла представить, какое наслаждение ее ожидает. Тело само подалось ему навстречу. И тут она спохватилась.
– Нет.
– Почему?
Наслаждение таило в себе опасность. Кейт встряхнула головой, чтобы про гнать сон. Боже милостивый! Как ей не хотелось говорить об этом сейчас.
– Ты устал...
– Но я еще не мертвец. – Его ладонь легла на грудь Кейт. – Наверное, только превратившись в труп, я перестану испытывать влечение к тебе.
Ее грудь тотчас напряглась под его пальцами. Она бросила короткий отчаянный взгляд в сторону Гэвина, который спал с противоположной стороны костра.
– Но… Гэвин...
– Он спит, – пробормотал Роберт, обхватывая губами сосок и касаясь его языком. И Кейт почувствовала, как расплавленное олово снова потекло по ее жилам.
Горячая волна прокатилась по всему телу и взорвалась внизу.
– Он проснется.
– Мы никогда не узнаем этого. – Его рука скользнула по животу, к ее лону, отыскивая самую чувствительную точку. – Он сделает вид, что еще спит, – заверил ее Роберт с легким смешком, не обращая внимания на ее протест.
В какое-то мгновение Кейт поняла, что перестает подчиняться голосу разума.
– Нет! – снова повторила она и, высвободившись из его рук, села на одеяле. Пальцы ее дрожали, она никак не могла справиться с пуговицами.
– Что за дьявольщина? – Роберт внимательно смотрел на нее, пытаясь угадать, что случилось. – Тут дело не в Гэвине.
Кейт с трудом проглотила комок, застрявший в горле.
– Я ведь сказала, что это неразумно.
Роберт пробормотал какое-то ругательство.
Пальцы Кейт по-прежнему дрожали, тело ныло и болело, наверное, точно так же, как болело оно у Роберта. Избавиться от этого можно было только одним способом. Она поспешно отодвинулась еще дальше, опасаясь, что не сможет устоять, если Роберт снова протянет к ней руки.
Он лежал, глядя на нее сверкающими от возбуждения глазами.
– Очень хорошо. Поговорим об этом в Крейгдью.
Кейт молча покачала головой, показывая, что больше не желает возвращаться к этой теме, и закрыла глаза, завернувшись в свое одеяло, чтобы не видеть выражения его лица.
Но это не помогло. Мощная волна желания, исходившая от его тела, притягивала как магнит. Она чувствовала пульсирующую боль в лоне. И стоило только открыть объятия, раздвинуть ноги, как эта боль сразу стихнет, преобразившись в неземное блаженство...
Гэвин слегка кашлянул.
– Кажется, я проснулся.
– Самое лучшее, что бы ты мог сделать, – это заснуть снова, – резко отозвался Роберт.
– Ты не прав. И, кстати, должен предупредить тебя, что в случае, если у Кейт в будущем возникнут какие-то затруднения, у нее есть надежный свидетель.
Кейт не открывала глаз и не произносила ни слова. Буря чувств, захватившая ее, была настолько сокрушительной, что она не испытывала никакого стыда из-за того, что Гэвин и в самом деле оказался свидетелем их разговора.
Роберт что-то недовольно пробормотал в ответ и повернулся спиной к огню. Теперь Кейт не чувствовала его гипнотизирующего взгляда, и ей стало немного легче. Еще одни оковы пали.
И она отчаянно принялась твердить себе, что приняла правильное решение. Пусть тело бунтует, она не должна слушаться зова плоти.