Вот теперь, одержав победу над собой – победу, доставшуюся дорогой ценой, она может с полным правом сказать, что самое трудное и страшное осталось позади.
– Наверное, мне не следовало вчера вмешиваться в ваш разговор. Лучше было и дальше делать вид, что я сплю, – сказал Гэвин, глядя на спину Роберта, ехавшего далеко впереди них вдоль берега моря. – Прости, если я задел тебя.
– Нет, ты ничем не задел меня.
– Ты огорчена из-за Роберта? – спросил Гэвин. Какое-то мгновение он молчал, затем нерешительно спросил: – Когда вы были в пещере, он... против твоей воли...
– Нет. Я сама пришла к нему.
Гэвин облегченно вздохнул, как будто сбросил тяжелый груз.
– Я так и думал. Я знаю, что Роберт не пошел бы на такое, но все же не мог избавиться от сомнений. Он снова помолчал. – Сначала мне казалось, что для вас обоих было бы лучше, если бы ты уступила ему. Но ты вправе была и отказать ему, зная, что через год вам все равно придется расстаться. Разлука с ним дастся тебе нелегко. Это причинит тебе боль.
Само пребывание рядом с Робертом уже причиняло боль. И от нее некуда деться.
Гэвин продолжал все тем же нерешительным тоном.
– Все дело в том, что он правитель Крейгдью... И не имеет права думать только о себе. Он несет ответственность за всех своих подданных. Крейгдью значит для него больше всего на свете.
– Ты думаешь, я не догадываюсь об этом?
– Боюсь, что нет. Ты что-нибудь знаешь о его жизни в Испании?
– Да. Он мне рассказал.
– Видимо, далеко не все, поскольку для него мучительны воспоминания о тех временах.
– Я знаю, откуда появились шрамы на его спине. – Кейт сжала губы. – Наверное, мне повезло, что я не знала свою мать.
– Матери могут быть разными. Моя была необыкновенным, замечательным человеком. – Он нахмурился. – Донна Маргарита тоже была удивительным в своем роде человеком. Мне исполнилось четыре года, когда Роберта увезли в Испанию. Больше я никогда не видел его мать, но воспоминания о ней не относятся к числу приятных.
– Роберт говорил, что она была красавицей?
– Само совершенство. Но так сурова и тверда, как скалы у моря. И ничто не вызывало у нее теплых чувств. Даже ее ревностная любовь к Богу не была живительной. Она сжигала донну Маргариту, как лесной пожар. Все человеческое в ее душе обращалось в уголь. Роберт ни в чем не походил на нее. Он был живой, веселый, озорной, часто смеялся, когда ее не было рядом. После возвращения из Испании он переменился, стал совсем другим.
– Он вырос.
Гэвин покачал головой.
– Он изменился. Конечно, не в ту сторону, в какую хотелось его испанским родственникам. Но он стал другим. Какое-то время Роберт, как дикий зверь, прятался от людей. Он не доверял никому из нас. Я замечал, с каким напряжением он иной раз смотрит вдаль. Словно опасается, что снова, как в детстве, появится корабль и увезет его обратно. – Гэвин обернулся к Кейт. – Постепенно сердце его оттаяло. Но никогда он не станет вновь тем доверчивым и открытым Робертом, которого я когда-то знал. И никогда он не позволит чувству взять верх над рассудком.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Потому что я люблю его, – ответил Гэвин. – И от всей души сочувствую тебе. Вот почему мне хочется, чтобы ты поняла, отчего близость с Робертом не принесет тебе счастья.
– Спасибо. И не беспокойся. То, что произошло между нами, больше не повторится.
Гэвин с сомнением покачал головой.
– Все кончено, – твердо проговорила Кейт. – Я приняла решение и ничто...
– Господи Боже мой! – услышала она восклицание Гэвина.
Взгляд его был обращен в сторону моря. Кейт посмотрела туда же.
Вдоль берега по направлению к ним скакала группа всадников. Их было человек десять или двадцать. На таком расстоянии трудно было сосчитать. Но они быстро приближались.
– Кто это? Ты их знаешь? – с тревогой спросила Кейт, не понимая, что происходит, но видя, какое выражение появилось на лице Гэвина.
– Мой дорогой кузен Алек, – мрачно проговорил Роберт, поджидавший их. – Гэвин, будь наготове, – предупредил он брата, а затем повернулся к Кейт. – Если ты увидишь, что происходит что-то не то – неважно что, – скачи прочь. Не думай ни о своем мерине, ни о нас, ни о ком. Скачи на север. К концу дня ты доберешься до фермы. Это граница владений Макдарренов. Скажи им, что ты моя жена. Они возьмут тебя под свою защиту и поспешат нам на помощь. – Не давая ей ответить, Роберт снова развернул коня и поскакал навстречу всадникам.
Алек. Сэр Алек Малкольм из Килгренна. Двигаясь вслед за Гэвином, Кейт пыталась вспомнить, что она уже слышала об этом человеке, появление которого вызвало такую внезапную перемену в настроении Роберта. Что-то о его жадности, зависти и стремлении к власти. Что-то об опасности, которую сулит встреча с ним...
Человек, скакавший во главе кавалькады, заставил свою лошадь замедлить шаг и остановился перед Робертом. Он был высокого роста и хорошо сложен. На вид ему было лет сорок. Когда-то, видимо, его волосы были довольно светлыми. Теперь из-за седины они приобрели серовато-пепельный цвет. Словно поле после осенних заморозков. На таком расстоянии Кейт не могла разглядеть, какого цвета у него глаза, издали они производили впечатление чего-то блеклого. Резкие выразительные черты его лица нельзя было назвать привлекательными, но они свидетельствовали о твердом характере. Щеки Алека порозовели от скачки на холодном ветру.
Увидев Роберта, он заулыбался. Но Кейт отчего-то стало не по себе при виде его хищной улыбки.
– Кого я вижу! Роберт? А до меня доходили слухи, что англичане взяли тебя в плен.
– Представляю, как ты был расстроен. – Роберт улыбался такой же улыбкой, что и его родственник. Ты, случайно, не на выручку ли ко мне так спешил? Но такой отряд маловат, чтобы справиться с охраной ее величества.
Алек рассмеялся.
– Забавная мысль. – Казалось, его и в самом деле развеселило предположение Роберта. – Но ведь заботиться о твоем спасении – обязанность Джока. А я миролюбивый человек, как тебе известно.
– Конечно. И еще мне известно, как хорошо ты ко мне относишься.
– Разумеется. И потом, я так и думал, что все это вздор. История о твоем заточении в Тауэре – всего лишь досужий вымысел.
– Значит, ты проделал такой длинный путь, чтобы всего лишь приветствовать меня? Крайне тронут твоим вниманием.
– Если бы ты предупредил меня о своем приезде, я был бы рад оказать тебе такую честь. К сожалению, наша встреча оказалась случайной. Я еду в Эдинбург. Джеймс послал за мной. У него есть какое-то поручение для меня.
– Он весьма ценит твои услуги.