— И что тогда?
— Ну а что ему оставалось? Император уступил, но с условием, что моя бабка, получив полномочия, приведёт всех разгулявшихся аристократов к повиновению короне. Это было вполне законное требование, согласись.
— Да уж!
— Разумеется, моя бабка восприняла условие как должное. Приняла диск… Ей потребовалось около года, чтоб расправиться с вошедшими в раж собратьями-аристократами. По воспоминаниям, действовала она решительно и в должной мере жестоко. Потом повоевала в провинции Малеш, в северных областях. Расстроила попытку вторжения из тогда ещё существовавшего королевства Ремолы, причём военные действия очень быстро перешли на территорию врага, то есть сама Империя совершенно не пострадала. Сейчас Ремола — одна из имперских провинций. Часть Империи. Примерно тогда же моей бабке пришлось подавлять крупное восстание рабов, поддержанное также и восстанием провинции. Словом, она отличилась. Конечно, здесь очень важна была роль её офицеров, всех тех, кто служил ещё моему прадеду, и тех, кто пришёл позже. Но и она сама — большой молодец.
— За что, как понимаю, заслужила свою славу.
— Да, конечно. Бабушка прожила очень насыщенную жизнь, жаль только, что недолгую. Причём ведь не погибла на поле боя! У неё вообще не было ни одного поражения. Её подвёл женский организм. Бабушка до последнего надеялась родить сына, но в пятьдесят с лишним лет это уже небезопасно. Кстати, она была похоронена с такими почестями, которых из женщин до того удостаивались разве что императрицы, да не каждая!
Аштия говорила с гордостью, и я сокрушённо понял, что пока ещё не чувствую этот мир, ставший моей новой родиной — его традиции, взгляды, установления. И не понимаю, почему посмертные почести так важны. Какая разница умершему, как его хоронят? Но вот, послушать мою собеседницу, так можно представить себе, будто похороны Джайды были чем-то вроде вершины её карьеры.
Мне их никогда не понять.
— Бабка моя была замужем за одним из своих офицеров. У неё родилось четверо детей, но выжила только одна дочь — моя мать, Кареоя, — продолжила женщина свой рассказ. — Она, собственно, с детства вынуждена была сопровождать мать во всех походах, потому что бабка панически боялась оставить её без присмотра, даже в замке. Ведь замки берут штурмом, и очень быстро. Джайде всегда казалось, что в самом центре её войска, в штабе — по-настоящему безопасно. Только зная, что ребёнок рядом, она могла быть спокойна за него.
Моя мать с детства дышала этой атмосферой, сперва присутствовала только на военных советах в расширенном составе, потом и дальше пошло… Мать наглядно училась управлению войсками, проявляла интерес к вопросу, таланты. Ну чем ещё это могло закончиться?! Когда бабка умерла, мать уже держала в руках все нити управления войсками. Просто по факту — как помощница и заместитель своей матери. Что было делать императору? Ну, допустим, не подтвердил бы он право преемственности. И что? Армия-то всё равно уже в руках Кареои Солор.
— Понимаю. Самый верный способ — просто поставить перед фактом.
— Тем более что матушка моя действовала так же умело и удачно, как её мать. Может быть, чуть более осторожно. Но это не всегда во вред. Она, кстати, вышла замуж за менее знатного, чем сама, аристократа, и заключила с ним весьма своеобразный брачный договор. Её дети должны были наследовать ей, а не отцу. По сути, в соответствии с этим контрактом главой семьи являлась она, а не её муж. Можешь себе представить реакцию. Её просто не рискнули проклясть и изгнать из общества. Хотя такое намерение было.
— Хорошо иметь в своих руках такой аргумент, как армия и власть.
— Ещё как, — она сдержанно рассмеялась.
— А как к подобному договору отнёсся твой отец?
— Ну как… Он был младшим сыном одного весьма бедного аристократа, чья родовитость находилась под большим вопросом. Баронет в третьем поколении — ничто по сравнению с Домом Солор. Наследникам моего батюшки чисто физически нечего было бы за ним наследовать. Отец хотел нормально — для аристократа — жить, хотел иметь положение в обществе. Ему этот брак был выгоден, как никому.
— А твоя мама воевала.
— Да, воевала. Провинция Джелип была её усилиями присоединена к Империи. Прежде она представляла собой автономное государство. Возни с нею оказалось очень много — завоевали раз, через год поднялось хорошо подготовленное мощное восстание. Император отправил мою матушку туда… Ну, как водится, со всей армией. И стоило только армии как следует ввязаться в боевые действия в Джелипе, как началось вторжение из демонического мира. Словно нарочно. У меня есть смутные предположения на этот счёт…
Как бы там ни было, армия чисто физически не успела бы вернуться из Джелипа. Метрополию Империи наш нынешний император захватил почти так же быстро, как в своё время моя бабка — графство Эшвойи. Дней за десять. К моменту, когда армия под командованием Кареои пересекла границу Джелипа и вернулась на территорию Империи, прежний император и вся его семья уже были мертвы, и добрая половина аристократии уже принесла присягу новому правителю. А когда мама добралась до столиц, количество принёсших присягу резко перевалило за половину. То есть власть нового императора уже стала вполне законной.
— И твоя мать решила последовать общему примеру?
— Моя мать просто поступила по закону. Власть, признанная более чем половиной знатных семейств, становится законной. Мама должна была принести присягу новому правителю, как глава Дома Солор и как Глава вооружённых сил Империи. И она это сделала.
— И в дальнейшем верой и правдой служила новому правителю?
— Именно так, — Аштия с любопытством смотрела на меня. — У тебя очень странное восприятие ситуации. Я его не понимаю. Ты не одобряешь поведение моей матери? Но почему? Каково твоё мнение — как она должна была поступить?
— Хе… Знаешь, что я успел усвоить за время жизни здесь? Не фиг соваться в чужой монастырь со своим уставом. Наши пафосные представления как-то слабо пригодны для ваших условий. Например, у нас не принято говорить человеку в лицо то неприятное, что может его огорчить, обеспокоить, напрячь. Принято завешивать правду красивыми и вежливыми словами. Это, с одной стороны, делает жизнь приятнее и легче, а с другой… Ну, что ты на меня так смотришь? Нет, у нас не принято друг другу врать, просто считается невежливым говорить неприятные вещи прямо. Их предполагается обходить. Лихим манёвром.
— Ясно. Вот, у нас тоже свои традиции. Моя мать не могла поступить иначе. Она всё сделала правильно. Так, как и должна была.
— Я понял. И император, видимо, её оставил на прежнем месте?
— Да, конечно. Могу предположить, что он поостерёгся менять то, что давно сложилось, что идеально работало в наших условиях. Я помню плохо, я тогда была совсем мала, но уверена, что какое-то и довольно продолжительное время новый император жёстко контролировал мою мать, как и всех других крупных должностных лиц из числа нашей аристократии. Потом всё изменилось, и сейчас контроль пребывает в рамках обычного. Предусмотренного законом. Мать окончательно покорила императору Джелип, решила проблему с Хрустальной провинцией. К концу её жизни он уже наверняка знал, что может доверять ей не меньше, чем любому другому из своих людей. А в настоящее время под моим началом находятся также и демонические войска нашего правителя. Те, которые он привёл с собой.