Потом по полу надменно простучали женские каблучки. «Кариншия?» — подумал я. Супругу Аштии я после возвращения ещё ни разу не видел.
— Ты, наконец, соизволишь уделить мне немного внимания? — осведомился незнакомый мне женский голос, неприятный, потому что очень раздражённый, явно склоняющийся к разведению тут классического яркого скандала.
Зашуршали бумаги, должно быть, аккуратно складываемые в стопку.
— А ты имеешь сказать мне что-нибудь очень важное? — лениво осведомилась Аштия. — Настолько важное, что оно значит больше, чем первоочередные дела графства?
В ответ — презрительное фырканье.
— Тебе не кажется, что быть со мной хотя бы вежливой — твой долг?
— Мой долг обилен и разнообразен. И перед страной, и перед семьёй…
— Последний месяц долг перед семьёй за тебя исполняла я!
— Я вижу, как ты его исполняла. — Буквально воочию представилось мне, как Аштия с издевательской улыбкой обводит рукой внушительную гору бумаг, среди которых первоочередного рассмотрения требуют все.
— Имеешь наглость упрекать меня в том, что я как-то не так, на твой вкус, выполняла твои же обязанности?!
— Я разве тебя об этом просила? За что же мне чувствовать себя обязанной? Знаю прекрасно — ты не прочь была бы и дальше эти обязанности выполнять. На свой вкус. Раз прилетела в мой дом, стоило только разнестись известию о моём исчезновении.
— Я справилась бы с графством лучше, чем справляешься ты!
Аштия сдержанно рассмеялась.
— Ну, прости, что я выжила. Понимаю, каким это было для тебя ударом. Ничего не поделаешь — я жива и здорова. И в ближайшее время умирать не собираюсь.
Короткая пауза, в продолжение которой я опустил папку и лист, который читал, и вытянул шею, прислушиваясь к малейшим звукам в соседней комнате. У меня возникло смутное ощущение опасности. Интересно, придётся ли мне вмешиваться в «милую» беседу посредством примитивной мужской силы?
— Ты, думаю, проживёшь не настолько долгую жизнь, чтоб окончательно загубить графство, — прошипела незнакомка. — Но после твоей смерти всё достанется мне и моим сыновьям. Мне остаётся лишь набраться терпения.
— Кстати, очень хорошо, что ты сама подняла этот вопрос, — со спокойствием, которому хотелось аплодировать, и столь же безупречной вежливостью произнесла Аштия. — Собиралась сообщить об этом позднее, но пусть будет сейчас. Хочу пригласить тебя на свою свадьбу. Разумеется, с супругом и детьми. Свадьба через месяц. Надеюсь, на этот раз ты почтишь вниманием моё бракосочетание?
На этот раз молчание получилось ещё более долгим и напряжённым.
— И кто же, позволь узнать, этот несчастный?
— Думаю, ты о нём слышала. Раджеф Акшанта из Перви. Старший офицер императорской гвардии.
— Как я понимаю, положение с женихами у тебя настолько нерадостное, — голос незнакомки звучал презрительно, — что ты уже готова купить себе мужа? Неужели денег не хватило хоть на захудалого аристократа? Или даже золото теряет цену, если идёт в придачу к твоим сомнительным прелестям?
Мне почему-то показалось, что Аштия насмешливо улыбается. Чуть позже, услышав её голос, я уверился, что был прав.
— Продолжай, продолжай. Мне очень интересен ход твоей мысли.
— Ты хотела меня обескуражить? Не надейся. Едва ли твой муж прельстился твоей отсутствующей красотой, так что наследника ты ему и себе не подаришь. Ты слишком стара, чтоб смочь родить здорового ребёнка. Рано или поздно графство будет принадлежать мне. А ты, я надеюсь, глаз от земли оторвать не сможешь, что с тобой мужчина живёт лишь ради твоих… нет, наших богатств!
— А теперь вспомни, моя драгоценная, сумму своего приданого, которое помогло твоему супругу подзабыть о твоей преждевременной беременности. Интересно, долго ли он станет терпеть тебя в своём доме, если я заберу у него всё твоё приданое?
Отложив папку, я осторожно встал с места. Ощущение, что момент смертоубийства близок, стало отчётливей.
— Мой муж ценит меня не за золото! Тебе же никогда не узнать, что такое любовь!
— Проверим? На спор?
— Ты не посмеешь отобрать моё приданое! Не сможешь!
— Смогу. Я — глава Дома. Но если ты будешь паинькой и сейчас, развернувшись ко мне своей великолепной спиной, выметешься из кабинета — так и быть, не стану. И мой тебе совет — впредь не выставляй наши дивные семейные отношения на суд общественности. Серт, — ты ведь не станешь распространяться на тему услышанного?
Я выступил из-за двери и ответил ворчливо:
— Нет уж. Предпочту наслаждаться памятью об этом в гордом одиночестве.
Дама, уставившаяся на меня белым от ярости взглядом, была бы, пожалуй, даже привлекательной, если б сейчас её лицо не было искажено до такой степени. Да, некоторое сходство между нею и Аштией прослеживалось, а вот в том, как они держались, была огромная разница. Аштию и теперь не оставила выдержка, она смотрела на родственницу с надменной усмешкой, от чего та, кажется, бесилась ещё больше.
Развернувшись на каблуках, дама весьма поспешно покинула кабинет хозяйки дома. Аштия проводила её задумчивым взглядом. Потом посмотрела на меня.
— Прости, не думала, что ты станешь очевидцем одной из этих милых семейных ссор. Это моя сестра Нега. И она меня чрезвычайно не любит, как ты мог видеть.
— Да уж…
— Её ярость можно понять. Таковая проистекает из разочарования. Стоило Неге узнать, что я пропала без вести, как сестра мигом примчалась ко мне в дом, попыталась разобраться в бумагах, имеющих отношение к графству. До документов Генштаба её, разумеется, не допустили, иначе б она и там порылась. А тут такой афронт — старшая сестра жива, вступление в наследство откладывается. Ещё и новости о моём браке… А Нега никогда не отличалась сколько-нибудь значительной выдержкой.
— Печально.
— Наоборот! Я всегда доподлинно знаю, что у неё на уме. Это хорошо и очень удобно.
— Как понимаю, твой брак беспокоит её из-за возможного появления прямых наследников?
— Разумеется, — Аштия в задумчивости погладила себя по щеке. — Но не только. Законный супруг также на многое имеет право. Думаю, сестру куда больше устроило бы моё незаконное сожительство с мужчиной. Тем более что Раджеф — не знатен. Брак со мной не сделает его знатным, но определит положение. И Нега примется складывать бутончиком морду, что ей не по чину находиться рядом с таким плебеем. А в действительности она просто не окрылена идеей расстаться с надеждой унаследовать Солор после меня… Но довольно об этом. Тебе, думаю, ещё нужно будет время, чтоб ознакомиться с оставшимися документами, чтоб принять решение?
— Да нет, пожалуй. Того, что я прочитал, достаточно, чтоб согласиться. А теперь, с твоего позволения, дочитаю оставшееся. Чисто чтоб знать подробности.