Имад понял, что евнух прав. Острый приступ гнева прошел, оставив горечь и жажду мести. Имад оглянулся, увидел у своих ног подушку сел, скрестив ноги. Указал евнуху перед собой. Тот осторожно примостился на краешке ковра.
– Полусотней командует Юсуф, – продолжил евнух по знаку эмира. – Он старый и опытный. Именно он нашел захоронение. Воины Юсуфа осмотрели тела: у всех раны нанесены спереди, двое, в том числе твой брат, застрелены из арбалета. Была засада.
– Там негде спрятать засаду! – хрипло возразил Имад. – Я знаю это место. Ровное поле и чистая дорога.
– Засады бывают разные, – не согласился Ярукташ. – Можно спрятаться в зарослях или за камнями, а можно притвориться мирными путешественниками, от которых никто не ждет нападения. А когда подошедшие воины успокоятся и опустят оружие, вдруг напасть!
– На такое способен только очень смелый человек, – покачал головой эмир. – Путников должно быть меньше, чем аскеров, они не должны вызвать настороженность. Селим был недоверчив.
– Его обманули.
– Кто? – напрягся Имад. – Разбойники ушли вслед войску Несравненного, франки далеко и сидят в крепостях. Сирийцы? Персы?
– Юсуф так думал вначале. Мамлюков Селима и его самого похоронили по обычаю правоверных. У кого была чалма, развязали, расправили и завернули тело в саван. Тех, у кого чалмы не было, прикрыли халатами. Ты знаешь, господин, франки не хоронят своих врагов. Разбойники бросают тела на съедение птицам и зверям. Поэтому Юсуф думал, что это сделали правоверные.
– Однако ты уверен, что это не так? – спросил Имад. – Почему?
Ярукташ пошарил под халатом и протянул эмиру смятый пергамент. Имад развернул. Пергамент был пробит посередине и весь в бурых пятнах, как и пояс.
– Его нашли на теле Селима, – пояснил евнух. Он хотел уточнить, где именно, но, глянув на эмира, промолчал.
– Фирман Салах-ад Дина! Барону д' Оберону?.. Селима убил барон?
– Нет, господин. Мы оба помним барона. (Ярукташ неожиданно сказал это "мы", но Имад не заметил.) Молодой слизняк, который сдал крепость, стоило войску Несравненного подойти на полет стрелы. Он никогда не поднял бы руку на твоего брата, не посмел. Это сделал другой человек.
Эмир смотрел на евнуха в упор.
– Идет война, путников мало, а все дороги в окрестности ведут Эль-Кудс. Я велел расспросить городскую стражу, и один десятник поведал, что два дня назад пропустил за ворота человека с фирманом Салах-ад-Дина. Стражник описал его. Это немолодой франк, высокий, сильный и жилистый. У него выдубленное солнцем лицо, седые виски и маленький шрам под левым глазом в виде следа птичьей лапки. Такой шрам оставляет трехгранный наконечник стрелы…
– Зародьяр?..
– Ты проницателен, господин.
– В Эль-Кудсе был Волк Пустыни, а мы не знали?
– Его никто здесь не ждал.
– Где была твоя стража?
– Охраняла ворота. Эль-Кудс сдали Несравненному менее двух лун тому. Сорок дней мы охраняли за городом франков, которых обязали заплатить выкуп. Тех, кто заплатил, по приказу султана сопроводили в их земли. Затем охраняли тех, кто не заплатил, ожидая приказа, что с ними делать… Войско ушло с Несравненным, нас осталось мало. И не только воинов. При франках в городе жило немного правоверных, но они убежали перед осадой. До сего дня воротились не все… Полгорода пустует, а новые жители не знают Зародьяра, даже не слыхали о нем. Донести было некому.
– Как попал к Зародьяру фирман д' Оберона?
– Барон не отдал бы его по доброй воле…
– Зародьяр уехал один?
– Стражник сказал: было четверо. Зародьяра сопровождал рыцарь, повозку вел возница, внутри сидела женщина.
– Женщина?
– Переодетый юноша, если верить словам, которыми его описал десятник.
– Мужчины франков переодеваются женщинами?
– Правоверному этого не понять, но многобожники могут. Их священники запрещают такое, но на войне любая хитрость дозволена.
– Тебе лучше знать, армянин! Но как четверо могли убить семерых? У Селима было шесть мамлюков. Опытных, быстрых, отважных…
– У меня два ответа, господин.
– Говори!
– Либо этот Зародьяр – дьявол!
– Либо?
– Я уже говорил, что убитых похоронили по правоверному обычаю.
– Зародьяру кто-то помог?
– Ты сам сказал, господин.
– Нечестивые турки, служащие франкам за деньги?
– Зародьяру они служили всегда.
– Селима и его аскеров убили турки?
– Да, господин! Думаю, они поджидали Зародьяра за городом, и там соединились. Франки переоделись правоверными, вот почему Селим подпустил их близко. Вокруг Эль-Кудса правоверных опасаться не надо. Но твой брат распознал франка и потребовал объяснений. Зародьяр дал ему фирман. Но Селим не поверил франку. Тогда турки набросились на правоверных. Аскеры Селима храбро сражались, об этом говорят их раны, но врагов было больше, и напали они врасплох. На поле нет могил турков и франков. Либо они увезли своих убитых, чему я не верю, либо они не понесли потерь. Все случилось слишком быстро…
Ярукташ замолчал. Имад некоторое время тихо сидел, уставясь в прихотливый орнамент ковра. Евнух не решался первым нарушить, установившуюся тишину, эмир сделал это сам.
– Что привело Зародьяра в Иерусалим? Почему он решился на это, понимая, что здесь могут узнать? И тогда…
– Кажется, я знаю.
– Говори!
– Когда султан осадил Эль-Кудс, в городе оказалось сто тысяч жителей. Несравненный наступал так стремительно, что почти никто не успел убежать. Войско короля франков пало на берегах Тивериадского озера, защищать город было некому, и старый барон д'Ибелин, возглавивший оборону, чуть ли не каждый день бегал к Салах-ад-Дину договариваться. В конце концов султан внял его мольбам и даровал милость неверным, разрешив им заплатить выкуп. Но пятнадцать тысяч самых бедных жителей так и не нашли денег…
– Я знаю это! – прервал Имад.
– Позволь мне закончить, господин! Франки, попавшие в рабство, проклинали монахов-тамплиеров и монахов-госпитальеров, пожалевших золота для выкупа. Все знали, что два ордена владеют огромными богатствами: как своими, так и теми, что им оставляли на хранение рыцари королевства. Эти волки-монахи так и говорили: свое золото на выкуп мы отдали, а чужое не можем. Но у Тивериадского озера остались лежать почти все рыцари франков! Востребовать у монахов это золото некому…
– В Иерусалиме хранилась орденская казна?! – вскричал Имад. – Ты говоришь правду?
– Зачем же тогда приезжал Зародьяр?
– Почему казну не нашли мы?
– Потому что не искали. Кому могло придти в голову, что золото здесь?