Какое-то время мужчины пытались открыть сейф, однако подходящего ключа так и не нашлось.
— Идите пока, — велел Каверин грузчикам, и те удалились, громко топая массивными ботинками.
— Мне тоже пора в царство терок и кастрюль, — весело сказал Володя. — Ничего больше не нужно?
— Нет! Спасибо за помощь! — Каверин пожал ему руку и вскоре сам вышел из комнаты, прихватив со стола какую-то тетрадь.
Андрей и Даша смогли наконец выбраться из своего плена. Таинственный сейф так и манил взгляды ребят. Они завороженно подошли ближе, и тут Андрей вдруг понял, почему узор на замке кажется ему странно знакомым.
Он медленно стянул с пальца кольцо Савельича, приложил к замку. Оно подошло идеально. Авдеев нажал и повернул своеобразный ключ. Дверца сейфа тут же распахнулась, открывая нутро, заполненное какими-то старыми папками и конвертами.
Это была превосходная находка!
* * *
То, что дела завхоза бывают действительно срочными, Елене пришлось убедиться в самое ближайшее время, когда ее кабинет затопило из-за прорвавшейся трубы.
Галина Васильевна могла торжествовать.
Лена собирала мокрые папки, поджимая губы. Интересно, почему завхоз ее не любит? Да, в этой ситуации виновата она сама, но можно же было объяснить по-человечески… Странно, Галина Васильевна всегда была с ней холодна и подчеркнуто суха. Почему?
Кое-как решив проблему с потопом, Крылова приступила к следующей важной проблеме. Проблеме с новенькой. Пора им поговорить по душам.
Лена решительно вошла в комнату девочек. По счастью, Юля находилась там одна. Сидя на кровати, она писала кому-то эсэмэску.
Закрыв за собой дверь, директриса прислонилась к ней спиной и внимательно посмотрела на строптивую ученицу.
— Послушай, деточка, тебе не кажется, что ты плохо начинаешь? — спросила она слегка раздраженным из-за всех сегодняшних неприятностей тоном.
— Разве? — Юля иронично посмотрела на Елену, сверкая бесстыжими глазами, задорно глядящими из-под густой выбеленной челки. — А мне кажется, отличное начало. Директриса элитного пансиона избила беззащитную ученицу! По-моему, для желтой прессы это просто праздник.
— Мы обе знаем, что я тебя и пальцем не тронула.
Юля встала с кровати и улыбнулась — широко, как-то даже простодушно.
— Да. Жаль, что никто, кроме нас с вами, не знает об этом, — сказала несносная девчонка. — Впрочем, я могла бы забыть это маленькое недоразумение… Например, если сегодня вечером встречусь с отцом.
— Ты меня шантажируешь? — Лена смотрела на пигалицу с ужасом и презрением.
— Ну… — та делано замялась. — Дайте подумать… Конечно, да!..
* * *
Монстр приближался. Огромный, багрово-коричневый, с крабьими клешнями, опасно щелкающими уже чуть ли не перед самым носом, с инфернальными красными глазками, рассыпанными на маленьких уродливых отростках вокруг всей головы. От него исходил первобытный ужас.
— Стреляй же! Стреляй! — крикнул в возбуждении Ромка.
Вика поспешно нажала на джойстик, выбрасывая в чудовище сноп мощных ракет.
Вдруг дверь за спиной хлопнула.
— Мы нашли! Мы нашли сейф! — послышался радостный голос Даши.
Рука с джойстиком дрогнула, а экран залило красным. Как говорится, гейм овер. Надо будет проходить сцену с последнего сохранения.
— Какой сейф? — Вика недовольно повернулась от компьютера.
— Сейф в комнате Савельича, — пояснил Андрей. Оказывается, он вошел вслед за Дашей. — Там полным-полно документов, но мы взяли пока только вот это.
Он протянул конверт.
— Ну-ка, — Максим, все это время валяющийся с плеером на кровати, вскочил и протянул руку, беря у Андрея запечатанный конверт.
Как раз в это время дверь открылась, и в комнату вошла Надя в длинной смешной ночной рубашке в розовых зайцах.
— Андрюша! Я не могу заснуть! — подошла она к брату.
Тот подхватил девочку на руки, принялся ее успокаивать.
Вика не следила за ними: гораздо больше ее сейчас интересовал конверт.
В нем оказалось несколько фотографий. Девочки в старой школьной форме — они сами такую не застали, но Викина мама рассказывала, что у нее было в точности такое же коричневое платьице и фартук с «крылышками». Третий же снимок заставил ребят пораженно застыть: с него прямо в объектив смотрела Надя Авдеева!
Самую простую версию — ту, что сфотографирована именно Наденька, пришлось отвергнуть. Во-первых, сама девочка отрицала, что фотографировалась, тем более с переодеванием. Во-вторых, фотография даже на вид была старая, а еще за спиной девочки, точной Надиной копии, виднелся холл школы. Вернее, он был похож на привычный всем холл «Логоса», однако имелись и существенные отличия. Например, над лестницей размещались какие-то барельефы, в которых, воспользовавшись Интернетом, ребята узнали старые гербы союзных республик. По всему выходило, что фото было сделано до их рождения и снимали именно в детдоме.
На обороте имелась старая, почти выцветшая подпись: «Ира Исаева».
Как странно! Но почему эта таинственная Ира точная копия сестры Андрея?!
* * *
Володя застегнул куртку, надвинул пониже шапку и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, выскользнул на улицу через черный ход.
Утром на секретный номер позвонили. Глухой незнакомый голос сказал только: «Сегодня в одиннадцать у оврага». Это не мог быть никто иной, кроме нового связного, — номер знал только Князь.
Было темно, но Володя помнил дорогу, без труда продвигаясь по глухо стонущему под ветром лесу. Вот и овраг. Никого. Ожидание растянулось неимоверно долго. Взглянув на часы, Володя увидел, что прошло уже почти десять минут с назначенного времени.
И тут он понял, что уже не один. Володя начал поворачиваться, когда послышался сухой треск выстрела, едва различимый среди шума деревьев. Мгновенная боль — и небытие…
ОНИ продолжали охоту. Он, как всегда, наблюдал, затаившись среди молчаливых деревьев. Это не Его битва. Да, Он уже вмешался, убив одного из НИХ. Но это было сделано только ради девочки. Ради той, которая единственная из всех была добра к Нему. «Монстр! Урод!» — так называли Его другие. Они смеялись над Ним, они ненавидели Его, и Он тоже научился ненавидеть. А потом вернулась она — девочка. В этот раз ее звали по-другому, чем прежде, — На-дя, На-дю-ша. Но она осталась точь-в-точь такой, как и раньше. Он чувствовал в ней добро и знал, что будет охранять ее столько, сколько сможет, потому что ТЕ выслеживали ее, ОНИ считали ее своей жертвой.
Нет! Он сделает все, чтобы не допустить этого!
Он запрокинул лицо к темному небу и отчаянно завыл, выпуская наружу всю скопившуюся боль, всю злость. Именно этот ужасный звук, перекрывший даже шум леса, спас еще одну человеческую жизнь.