Все в поместье полюбили веселого, приветливого чужеземца. Чинзур обладал располагающей внешностью: круглолицый, ясноглазый, с доверчивым взглядом. Было в нем что-то мальчишеское — то ли смешно торчащие круглые уши, то ли удивленно распахнутые голубые глаза. Но больше всего подкупала его манера слушать — склонив голову набок, чуть подавшись вперед, словно открываясь навстречу каждому слову собеседника. Он радостно смеялся любой шутке, горестно вздыхал, слыша жалобы на жизнь. Привычка Чинзура говорить вопросами тоже придавала его собеседникам значительности и веса в их собственных глазах — ведь каждой фразой, даже самой незначительной, Чинзур интересовался их мнением, советовался с ними...
Старого Илларни такое поведение слуги заставило призадуматься. Бурно прожитая жизнь научила его многому. Например, тому, что яд очень удобно примешивать к меду. Когда схлынул наплыв чувств, вызванных встречей с земляком, Илларни пожалел о сентиментальном порыве, заставившем его подпустить чужого человека так близко к опасной тайне.
И действительно, не прошло и десяти дней, как Чинзур умудрился забрести туда, куда слугам вход был заказан под страхом смерти: в приземистую круглую башенку, где Илларни устроил обсерваторию.
Надо признать, что слуга не пытался прикинуться идиотом, не понимающим тяжести своего проступка. Нет, он был раздавлен, потрясен. Еще бы: проникнуть в сокровенную тайну такого человека, как Таграх-дэр! Узнать, что Оплот Горга-до, один из влиятельнейших людей при дворе Светоча, укрывает у себя астролога и с его помощью читает запретную книгу небес!
Илларни смилостивился, не выдал слугу. Но с того дня Чинзур настойчиво уговаривал хозяина бежать.
— Неужели мой господин не видит опасности? Если тайна хоть краешком выползет на свет — разве Таграх-дэр не начнет заметать следы? Кого он тогда убьет первым, а?
Понимая, что Чинзур прав, Илларни тем не менее отвечал неопределенно и уклончиво: мол, поспешные решения — неверные решения; мол, Безымянные терпеливы, это Хозяйка Зла всегда торопится...
Слуга не унимался, рассказывал о знакомом контрабандисте, который может устроить им побег.
— Неужели я не помогу моему господину? Конечно, помогу!..
Илларни кротко кивал и думал: «М-да, такой поможет: и на костер уложит, и хвои натрясет, и огоньку поднесет».
Но сегодня кое-что изменилось...
Илларни отвернулся от окна и твердо встретил вопросительный взгляд Чинзура.
— Утром мне доставили письмо. Почтеннейший Таграх-дэр пишет, чтобы я готовился перебраться из поместья в город — там мне будет удобнее...
Голубые глаза Чинзура на миг жестко сузились — и тут же вновь распахнулись наивно и простодушно.
— Я пять лет прожил здесь, — ровно продолжал старик. — А теперь, значит, мне будет лучше в Горга-до?
— Стоит ли господину тревожиться? — успокоительно замахал руками Чинзур. — Если б что-то угрожало тайне, разве Оплот не примчался бы сюда раньше любого гонца? Разве стал бы он на сутки задерживаться? Да еще по такому глупому поводу... смех и сказать-то...
— А что за повод? — заинтересовался астролог. — И откуда, кстати, тебе об этом известно?
— От гонца, откуда же еще? Поболтали мы с ним, отчего ж не поболтать? Вот он и сказал, что хозяин совсем было в дорогу собрался, да из-за Косого Крейшо отъезд отложил.
— Из-за Косого Крейшо?
— Ну да. Мол, Крейшо должен был в тот день вернуться из поездки одной, да задержался, вот Оплот и остался на ночь в городе — стало быть, Косого дождаться и с собой взять... Чтоб хозяин из-за слуги свои дела откладывал — правда, смешные люди эти наррабанцы?
Чинзур что-то еще вопросительно чирикал, но старый ученый уже не слышал его. Ковер под ногами закачался, как палуба на волнах; кровь в ушах зашумела, как прибой на рифах Илларни почувствовал себя на борту корабля, который вот-вот разобьется в щепки на скалах.
Слуга тем временем устроился на ковре возле низкого деревянного столика с письменными принадлежностями и начал аккуратно переписывать с навощенной дощечки на бумагу только что продиктованный ученым текст о кхархи-гарр. Весь углубился в работу. Можно подумать, он не понимает, какой новостью только что оглушил хозяина...
Да все он понимает, мерзавец! Не далее как вчера Илларни с Чинзуром толковали о нравах наррабанских вельмож. В частности, говорили о том, что почти каждый из этих господ, каким бы добронравным, богобоязненным и законопослушным он ни был, держит при себе особого слугу — такого, как Косой Крейшо у Таграх-дэра. Этакая помесь палача с наемным убийцей...
Значит, Оплот Горга-до считает, что для поездки в загородное поместье ему необходим палач?
Опустившись на высокую парчовую подушку, Илларни заставил себя трезво и спокойно оценить ситуацию.
Он сам не беседовал с гонцом. О Косом Крейшо ему известно лишь со слов Чинзура. Не исключено, что Таграх-дэр всего-навсего желает понадежнее перепрятать своего опасного, но ценного гостя.
Старый астролог серьезно рискует, кому бы он ни поверил, Чинзуру или Таграх-дэру. Но риск в этих двух случаях неравнозначен.
Если Чинзур предатель, он выдаст Илларни врагам Таграх-дэра. Но это еще не смерть. Можно попытаться искусной ложью заморочить противникам головы или попросту бежать.
А вот если Оплот решил раз и навсегда покончить с рискованной игрой... Да-а, тогда смерть будет быстрой и неумолимой.
Рассудок подсказывал, что нужно немедленно бежать. О том же твердило истосковавшееся по родине сердце.
Тайверан... опутанные вьюнком серые стены сторожевой башни... озорной детский смех... веселые, плутоватые карие глаза...
Орешек! Что с ним, с этим мальчиком, который заменил ему сына? Такой славный, добрый, смышленый парнишка... бездельник и шалопай, но умница, светлая голова и горячая, живая душа! Где он теперь, в какие руки попал? Ему уже больше двадцати... ох, двадцать три, уже мужчина...
— Так ты считаешь, — спросил Илларни, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, — что твой контрабандист может помочь? Но чем? Достанет корабль? Сейчас же сезон штормов...
Это был первый случай, когда Илларни сам заговорил о побеге.
Слуга замахал руками, чуть не перевернув склянку с чернилами.
— Зачем нам корабль? Разве можем мы бежать в Горга-до? Неужели Оплот не перероет там каждую крысиную нору? Не проще ли затеряться в столице, а оттуда с любым караваном — на западное побережье? Кто подумает искать нас там? Уйдут шторма, и мы из первого же порта — домой... разве плохо?..
Илларни уже отвлекся от мыслей об этом авантюрном плане, перед стариком вновь сверкнули веселые карие глаза.
«Мальчик мой, мальчик! Почему я, старый дурак, не позаботился о тебе заранее? Надо было продать или подарить тебя в хорошую семью, богатую и добрую... например, высокородному Гранташу, он человек образованный, ты мог бы стать его секретарем... А где ты теперь? Может, в одном из страшных подземных поселков — дробишь камень без надежды когда-нибудь увидеть солнце?..»