А вот если Оплот решил раз и навсегда покончить с рискованной игрой… Да-а, тогда смерть будет быстрой и неумолимой.
Рассудок подсказывал, что нужно немедленно бежать. О том же твердило истосковавшееся по родине сердце.
Тайверан… опутанные вьюнком серые стены сторожевой башни… озорной детский смех… веселые, плутоватые карие глаза…
Орешек! Что с ним, с этим мальчиком, который заменил ему сына? Такой славный, добрый, смышленый парнишка… бездельник и шалопай, но умница, светлая голова и горячая, живая душа! Где он теперь, в какие руки попал? Ему уже больше двадцати… ох, двадцать три, уже мужчина…
- Так ты считаешь, - спросил Илларни, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, - что твой контрабандист может помочь? Но чем? Достанет корабль? Сейчас же сезон штормов…
Это был первый случай, когда Илларни сам заговорил о побеге.
Слуга замахал руками, чуть не перевернув склянку с чернилами.
- Зачем нам корабль? Разве можем мы бежать в Горга-до? Неужели Оплот не перероет там каждую крысиную нору? Не проще ли затеряться в столице, а оттуда с любым караваном - на западное побережье? Кто подумает искать нас там? Уйдут шторма, и мы из первого же порта - домой… разве плохо?..
Илларни уже отвлекся от мыслей об этом авантюрном плане, перед стариком вновь сверкнули веселые карие глаза.
«Мальчик мой, мальчик! Почему я, старый дурак, не позаботился о тебе заранее? Надо было продать или подарить тебя в хорошую семью, богатую и добрую… например, высокородному Гранташу, он человек образованный, ты мог бы стать его секретарем… А где ты теперь? Может, в одном из страшных подземных поселков - дробишь камень без надежды когда-нибудь увидеть солнце?..»
Илларни взглянул куда-то мимо Чинзура и сказал тихо, но твердо:
- Я должен вернуться в Грайан. Человек может жить где угодно, но умереть ему лучше всего на родине, после того как он завершит свои дела и позаботится о близких…
- К чему мой господин говорит о смерти? - возликовал Чинзур. - Разве боги допустят гибель великого мудреца? Сейчас же займусь приготовлениями. Позволит ли хозяин мне уйти?
Илларни молча кивнул.
«Да, он не тот спутник, с которым можно пуститься в опасное странствие, - думал звездочет, глядя в спину слуге. - Может быть, я пожалею о своем решении. Но ведь и неверная дорога куда-нибудь да приведет. Главное - не сидеть на месте».
Дорожный приют (или, как сказали бы в Грайане, постоялый двор) благоухал пряными, сладкими, тягучими ароматами: хозяин щедро подсыпал на жаровню какие-то сухие зеленые семена. Запах был неплох - все лучше вони, царящей на постоялых дворах Грайана. И вино - хоть не самых изысканных сортов, а все же не чета грайанской кислятине. Жаль только, что сидеть приходится на полу, облокачиваясь на высокие жесткие подушки. Блюда и кубки стоят прямо на вытертом до дыр ковре, и тут же, в двух шагах, расхаживают прочие гости - те, что не выбрали еще для себя удобное местечко. Ходят, между прочим, прямо в пыльной обуви, хотя в Наррабане и принято разуваться у дверей. Такое неприятное зрелище - снующие мимо твоей еды чужие ноги…
Впрочем, ножки, что остановились сейчас рядом с Чинзуром, вызвали у грайанца совершенно иные чувства. Он бросил на них снизу вверх восхищенный взгляд. Высокие, стройные, насколько позволяют угадать пышные шаровары, а уж то место наверху, где эти ножки перетекают в спину… м-м-м!
- Тахиза! - умильно окликнул Чинзур. - Красавица! У меня одна вещичка есть - кому бы подарить, а?
Рука грайанца поигрывала тонким серебряным браслетом. Темные глаза племянницы хозяина кокетливо блеснули.
- Надень сам! - промурлыкала она и легко поставила на подушку маленькую ножку в черном башмачке.
Дрожащими пальцами Чинзур сомкнул браслет на ножке и немного помедлил, сжимая щиколотку, восторженно удивляясь ее хрупкости и изяществу. Не удержался - просунул ладонь под тонкую материю, двинул выше, к икре…
Ножка резко вырвалась. Тахиза наклонилась к наглецу, засверкала глазами.
- Дяде скажу! - жарким шепотом пригрозила она. - За режет и в море бросит! И ушла, возмущенно покачивая высокими бедрам Но браслет, между прочим, обидчику не вернула…
Чинзур растерянно и сердито развел руками, сказал вслух по-грайански:
- За мой медяк - я же и дурак? За мой золотой - меня в море головой?
Ну и дрянь эта Тахиза! Дрянь и потаскуха! Хотя и требует, чтобы ее называли Тахиза-шйу, девушка то есть. Вечно закусывает концы платка, чтоб никто не сглазил ее девственность. Было бы там что сглазить! Постаравшись выбросить подлую девку из головы, Чинзур стал прикидывать, как они с Илларни доберутся до столицы. Этот постоялый двор, что расположился у самого поместья Таграх-дэра, придется обойти стороной. А до второго дорожного приюта, что лежит гораздо дальше, обязательно нужно добраться засветло, потому что в здешних краях ночуют под открытым небом лишь те, кому сильно надоела жизнь.
Контрабандист, что еще недавно пил вино рядом с ним, подробно описал дорогу, обещал помощь. Все бы хорошо… только б не спутало планы письмо, что утром получил Илларни. Ясно, что Таграх-дэр встревожен… догадывается, что его преступление выплыло наружу. Но только догадывается, иначе сразу убил бы звездочета.
И уж конечно, не подозревает, что на него точит когти грозный Хайшерхо, глаза и уши Светоча.
Умен Хайшерхо, умен! Не нравятся ему те, кто рвется к власти. Таких Хайшерхо вовремя останавливает. Вот и сейчас - покопался в жизни вельможи, как мусорщик копается в груде хлама, и вызнал, что грайанский ученый, который якобы пишет историю рода Таграх-дэра, на самом деле - богомерзкий звездочет, составляющий для своего господина гороскопы.
Для такого страшного обвинения нужны серьезные доказательства, и лучшее из них - сам звездочет!
Только бы не сорвалось! Хайшерхо платит щедро, а Чинзуру нужно много денег, чтобы не только вернуться в Грайан, но и замять неприятную историю с внезапной смертью дядюшки… Тогда Чинзур был молод и неосторожен, не сумел предугадать все неожиданности и в результате стал не счастливым обладателем наследства, а спасающимся от казни преступником… Ничего, теперь он все уладит! Богатый человек даже с Безымянными договорится, не только с законом.
Снова подошла с кувшином Тахиза. Она явно сменила гнев на милость.
- Вино кончается, - шепнула красавица, наклонившись так, чтобы ее грудь коснулась плеча Чинзура. - Придется лезть в погреб, а там темно, я боюсь…
Чинзур тут же забыл о своих великих планах.
- А если бы в погребе тебя ждал хороший знакомый, смелый человек, настоящий мужчина?
- Тогда не страшно, - лукаво повела бровью Тахиза и, подхватив кувшин, исчезла.
Так, теперь главное - не быть дураком и не терять времени. Вход в погреб - во внутреннем дворике. К счастью, дворик пуст, никто не интересуется, зачем гость сдвигает каменную плиту и лезет по приставной лестнице.