Вокруг – густейшая живая изгородь, те самые пустившие корни и проросшие колья, какие Мазур во множестве видел здесь. Зато ворота – самые настоящие, чугунные затейливые решетки на высоких каменных столбах.
Он сидел на корточках, прижавшись к толстому стволу, – крайне напоминавший издали обычный куст в своем мешковатом черном комбинезоне, лишенном четких очертаний, усеянном черными лентами-лохмашками. Двух других «кустиков» он не видел, однако хорошо представлял, где они в данный момент находятся. Он уже избавился от всякого недоверия к способностям Франсуа – понял, что негр не врал насчет своей квалификации. По всем прикидкам, волчище из того же разряда, что они с Кацубой, вот только вывеска определенно другая, не военный он, а сосед, однозначно...
Порой за живой изгородью бдительно побрехивали собаки, но учуять троицу не могли, костюмы пропитаны соответствующей химией, кстати, и след не возьмет ни одна тварь, будь она хоть баскервильская...
Ага! Примерно там, где Мазур и прикидывал, между редкими деревьями показались два кустика – если бы не присматривался так зорко, ни за что не заметил бы, даже в эту лунную ночь их умелые перемещения не привлекали внимания лопухов: нечто вроде замедленного танца, ничуть не напоминавшего обычные движения крадущегося человека.
Мазур неподвижно ждал. Кустики, плавно перемещаясь из тени в тень, ловко огибая залитые серебристым лунным светом открытые пространства, добрались до него, присели на корточки.
– Ну? – спросил он тихо.
– Один на веранде с фасада, один на террасе с тыла. Третий сидит то там, то здесь, иногда болтается вокруг дома. Держатся скорее лениво, сразу видно, полагаются на собачек... Собак с полдюжины, доберманы.
– Ага, – сказал Мазур. – Аналогично, у меня то же самое, только собак я насчитал пять... Как в доме?
– Пятеро определенно не спят, временами микрофон фиксирует разговор и перемещения...
– И тут – аналогично...
– Отраву не пробуем? – спросил кустик-Кацуба.
– Не надо рисковать, – сказал Мазур. – Хорошо, если они просто не будут жрать, а если дрессированы, завидев неизвестно откуда взявшуюся жратву, поднимать хай? Нам дали супертехнику, вот и не будем умничать...
Он поднял к глазам бинокль, всмотрелся, но не увидел «хаммера», хоть и знал, что квадратное чудище именно там и спряталось, – дон Херонимо, быть может, и не боевик, но не лопух, загнал в чащобу мастерски.
– Ну что, пора работать? – спросил кустик-Франсуа.
Мазур помедлил, в последний раз прокручивая все, что следовало. Они стояли на рубеже, за которым, продвинься вперед еще на сантиметр, все в з р ы в а е т с я акцией, и переиграть ничего уже нельзя, как невозможно запихнуть чеку назад в шипящую гранату.
– Входить будем через тыл, – сказал он, ощутив знакомый деловой холодок, непонятное профанам ощущение. – Там не заперто, я видел. Всех троих делаем враз, сходимся у тыла. Ровно через минуту после «свистков» делаем охрану... Ты, – он кивнул Франсуа, – держишь лестницу, мы на втором этаже ищем клиентов... Вопросы, возражения? Пошли!
Сюрпризов вроде колючки или примитивных, но чертовски эффективных колышков в густой траве он опасался зря – как выяснилось, ничего подобного не было. Сигнализация и в самом деле, как предупреждал дон Херонимо, оказалась примитивной: емкостная типа «Аргус», усеянный датчиками провод протянут по земле, по периметру ограды. Вообще-то для этих мест смотрится не так уж плохо, незваных визитеров примерно того же пошиба, что и обитатели дома, засечет мгновенно и поднимет тревогу. Однако бессильна против новейшего сканера с электронной глушилкой класса «Паутина», каковую они только что включили...
Непосвященному может показаться диким, но Мазур ощущал нечто вроде наслаждения. Одно удовольствие было работать с таким арсеналом, какой отыскался в «хаммере». Кое о чем он вообще слышал краем уха, читал в засекреченных научно-технических обзорах, но в руках не держал до нынешнего мига: компактная и легкая супераппаратура, к тому же без маркировки страны-изготовителя, в пять минут определила тип сигнализации, управляющей электроники, выявила в особняке ровно восемь исправных сотовых телефонов, один работающий телевизор, высчитала мощность генератора в подвале, доложила, что внутри особняка перемещаются ровным счетом пятеро объектов, по характеристикам сходных со взрослым человеком, а еще семеро пребывают в неподвижности... «Радистка Кэт» должна быть весьма важной птицей, если ради ее вызволения из лап беспутных братьев задействована груда таких вот игрушек...
А уж оружие, господа... Душа поет в тихом восторге.
Отогнав всякую лирику, Мазур скользнул в тень. Через две минуты уже стоял у живой изгороди, сплошной стены спутанных веток и пахнущих свежестью листьев. Осторожненько, сантиметров на пять, погрузил в это переплетение микрофон-карандашик, крутанул крохотный верньер.
Поскрипывание стула, громкое попыхивание – курит, стервец. На долю секунды офицерская душа Мазура возмутилась – курить на посту?! – но тут же вспомнил, что это не часовой, а жалкая пародия, семенная вытяжка. Усиленное чутким микрофоном хакающее дыхание собаки – ага, бродит вдоль ограды, не спится ей...
В наушниках дважды пискнуло. И еще раз. Готовы. Опустив на глаза «Филин», напоминавший толстенные мотоциклетные очки, Мазур стал изучать переплетение ветвей, временами поднимая руку, ощупывая листья и сучки жестами слепого. В инфракрасных лучах все это казалось не зеленым, а бледно-розовым. Замер, как статуя, когда шумное дыхание собаки послышалось совсем близко, по другую сторону ограды, – как ни плавно, как ни бесшумно двигался, а песик почуял, друг человека гребаный, подошел проверить...
Неуверенное повизгивание – громоподобное благодаря микрофону, но на самом-то деле, конечно, тихое, вряд ли способное всполошить охрану...
В конце концов пес, раздвигая носом шелестящие листья, с шумом втянул воздух ноздрями – ну-ну, откуда же, тварюга, возьмутся знакомые тебе запахи? Ага, побрел прочь, то-то...
Мазур нажал кнопку на приборчике, напоминавшем наручные часы. Два коротких писка в ответ. Ну, поехали...
Вынул из кармана на колене овальный плоский предмет, нажал кнопку и осторожненько, носком ботинка просунул его под нижний ряд веток. Буквально через пару секунд за изгородью послышался многоголосый визг, топанье лап – бедные псины, настигнутые неслышимым человеку могучим посвистом ультразвука, в панике бессмысленно носились по двору, вмиг растеряв все охранные рефлексы. Теперь самое трудное...
По ту сторону изгороди лениво прикрикнули – естественно, по-испански. Судя по звукам в наушниках, караульный даже не удосужился встать, и автомат, ручаться можно, так и стоит рядом с ним. Конечно, что подумает в данный момент провинциальный гангстер из рядовых? Что на собак напала непонятная блажь...
Отстегнул на ощупь скобу, выхватил из-за плеча толстый предмет длиною с трость, нажал удобный крючок. Трость с едва слышным щелканьем развернулась в трехметровую узенькую лесенку. Оперев ее на заранее присмотренные ветки, Мазур в три прыжка оказался наверху, над изгородью, ярко-розовая сидящая фигура была как на ладони, он рывком перекинул вперед из-за спины пятьдесят третий «хеклер-кох» с глушителем, привычно перещелкнул предохранитель на одиночный, нажал на спуск.