– Расскажите, почему так дружно смеетесь. Мы на ваш смех от самого метро шли, – Юсуп – большой ценитель анекдотов. Аня склонила голову набок, заранее улыбается. Степа с удовольствием повторил анекдот, Юсуп захохотал, Аня – за ним. И вдруг сказала:
– Трагическая история, а смешно. Почему? Мы не жестокие люди.
– Черный юмор, ничего особенного, – вдруг объяснил Степа, – обычный черный юмор.
Это тоже было довольно весело – Степа был прав, иногда и правота смешит. А иногда, наоборот, вгоняет в тоску. Все зависит от настроения.
– Юсуп, сыграем в крестики-нолики? – предлагает Аня и достает из сумочки лист в клеточку.
И вот они сидят и рисуют крестики-нолики, а шестой «Б» окружил их и болеет. Аня хорошенькая, а они все – за Юсупа.
– Такие продвинутые компьютерные люди, – задумчиво говорит самый умный Гриша, – а все равно играют в крестики-нолики.
– Каждому иногда надо быть не самым умным, – высказывает умную мысль Леха.
– Игра для любого на первом месте, – сурово замечает Юсуп, – и в школе, и в университете. Ходи, Анька.
Анька медлит. Она играет неважно, а проигрывать не любит.
– Юсуп, а почему ты сделал такой ход? Ловушка?
– Не анализируй, играй, – сурово отвечает он, потому что строгость – его защита.
Аня предалась воспоминаниям:
– У нас в давние времена у всего класса были прозвища: Балалайка, Лапша, Чучело. Юра, а теперь как мне пойти? А то проиграю, – беспомощно смотрит, а сама веселая.
Агата думает: «Анька женственная, она победит ту Аньку, Юсуп выберет ее».
Анька жалобно смотрит на Юсупа:
– Скажи, Юсупчик, как мне теперь ходить? – грустно смотрит, а сама лукавая. Агате не видно, что Анька немного похожа на нее, Агату – веселая, грустная, хорошенькая, озорная.
– Ходи, как хочешь, и поскорее, нам пора в школу, Вадимыч не любит опозданий.
– «Как хочешь!» Но я же проиграю! Помоги мне.
Он смеется:
– Я же твой противник, Анька!
– Ну какой же ты, Юсуп, противник? Противник – противный, а ты нисколько. А у меня в школе было прозвище очень даже обидное.
– На прозвище обижаться глупо. Еще больше будут доставать обиженного.
– Они меня звали Носяра. Ну разве я носатая?
– Ну-ка повернись в профиль, – серьезно просит Юсуп. Он присмотрелся к ее аккуратненькому носику, – ни грамма лишнего носа.
– Вот и я им говорила, а они все равно. Откуда берутся эти дурацкие прозвища?
– Творческий подход. У нас в группе был студент Лифанов. Его звали Лифчик. Орал, дрался, одного крепко замочил, а тот на полу валяется, пыхтит и орет: «Лифчик!»
Тут к ним прибежала запыхавшаяся другая Анька.
Юсуп быстро выиграл в крестики-нолики, и они втроем ушли в школу, помогать Вадимычу.
Шестой «Б» продолжал тусоваться на Лунном бульваре. Лидка сказала:
– А в параллельном классе новенький. Такой приятный парень!
– Лидка! Уймись! Неужели и на этого глаз положила? – это Варвара.
– А ты, Варвара, мне не гувернантка и не мама! – огрызается Лидка. Она злится потому, что Варвара права, Лидке нравится новенький ашник.
– Как его зовут? Наверное, скрывает? Или ты, Лидка, все выяснила?
– Имени пока не знаю. А прозвище – Косой.
– Правда, что ли, косой? – Барбосов сам косоватый, но совсем немного, почти незаметно.
– Нет, глаза ровные, а фамилия Сысоев, – Сысой-Косой, лохи.
– Ашники вообще глупее бэшников, то есть нас.
– Почему?
– Так уж получилось, – Гриша говорит авторитетно. И все ему верят.
– А у нас летом в лагере здоровья, – вдруг вспомнила Варвара, – была Нина Шувалова, а прозвище – Тряпка. Из школы с собой привезла прозвище, а почему она Тряпка, не говорила. Догадаться невозможно. А может, бесхарактерная?
– Катька Майорова из восьмого – Генеральша.
– Почему не Майорша? – всем смешно.
– Так интереснее.
– А я знаю Телятину, у нее фамилия вообще ни при чем, ни с какого боку, – Артем мягко говорит, он вообще не любит резких суждений. Оля тут же сверкнула глазами:
– Телятина, так ей и надо. Ты, Артем, не увлекайся этой Телятиной, слышишь? Я ревнивая, почти, как Леха.
Завопили сразу двое:
– Я не ревнивый! Просто за Агатой все мальчишки бегают и глазами за ней следят!
– А я и не увлекался Телятиной! Просто так рассказал. Рассказать, нельзя что ли?
– А как ее фамилия? – поинтересовался самый умный Гриша. – Мы сейчас вычислим, почему она Телятина.
– Нателла Ландышева, она над нами живет. Она-то сама знает, но не говорит, – Артем серьезный, у него с чувством юмора не все хорошо.
– Подвергни Ландышеву пыткам, – советует Леха, – сознается.
– Нет, пыткам не буду, – серьезно ответил Артем. И Оля поцеловала его при всех. Ей нравится его серьезность и обстоятельность. И конечно, любовь к животным, в сумке у Артема и сейчас сидит крыса Гертруда. Она хрустит сушкой, а иногда выглядывает из сумки, ее усатая мордочка доверчиво смотрит глазами-бусинками.
– А в нашем шестом «Б» все друг к дружке хорошо относятся, – говорит Агата, – у нас и нет прозвищ вообще ни у кого.
– Как – ни у кого? А Барбосик? – кричит Барбосов.
– А я Леха, хотя вообще Максим Алехин. И старший брат Леха, так со школы и пошло.
– А я Анюта Балетная, тоже не имя, а прозвище, – я знаю одного мальчика, его фамилия Нежный. Вот бы мне подошла такая фамилия.
– А у ашников есть Зубастая, Клюква, Семя, Тапка и Мыш без мягкого знака, полностью прозвище из четырех слов: Мыш без мягкого знака.
– А почему он без мягкого знака?
– Потому что парень, мыш мужского рода, Мыш отвязный.
– А еще у них есть парень Сейф.
– Богатенький?
– Нет, просто кошелек большой и прикольный, толстый большой кошелек.
– А меня забыли? Я Надя-Сфинкс, загадка и тайна.
– Гриша, а кто придумал Клизме такое название?
– Я узнавал. Сто лет назад придумали, мы их не знаем – один народный артист России, другой – сантехник и алкаш.
– И литераторшу так звали всегда – Курица. Может, с ее детства. Леха достал из кармана мобильный и начал быстро нажимать кнопки.
– Эсэмэску посылает, – недовольно буркнула Агата, – а кому? Я не любопытная, просто мне интересно. Опять этой Гале кривой? Или еще какой-нибудь умнице-красавице? Коллекция целая.