С ними ты справишься легко. Я возьму на себя парочку.
Адриен удивился тому, что его боевой скакун настроен столь агрессивно. Сражение с городской стражей не сделает честь ордену Древа Праха. Он должен добиться уважения не при помощи клинка.
Чушь! Они хотят уложить тебя.
Адриен расстегнул застежку на шее и снял шлем. Он заметил, что командующий городской стражей немного расслабился. Раулю Дельо было важно, что незнакомец подчинился приказу.
— Я всего около полугода в Нантуре и заверяю тебя, что за всю свою жизнь не утащил ни единой девушки.
— Тогда я хотел бы посмотреть городской архив. Там…
Воин покачал головой.
— Городская управа и архив были уничтожены во время большого пожара прошлым летом. Мне жаль.
Адриен на миг закрыл глаза. Неужели все следы цветочницы потеряны?
— Где мне найти человека, который командовал городской стражей до тебя?
— Я с удовольствием отведу тебя к нему. Он снаружи, за городскими вратами. — Рауль махнул рукой гвардейцам. — Идите по своим делам! Мне эскорт не нужен. Мишель Сарти — человек Церкви. Человек чести!
Адриен почувствовал себя польщенным.
Да, ослы любят уши развесить!
Юноша спросил себя, получили ли таких лошадей и другие рыцари или же Тьюред подготовил этот экзамен исключительно для него.
Рауль повел его через Канатный переулок к большому рынку, западную сторону которого занимали леса. Там, где когдато была городская управа, велось строительство.
— Нам еще повезло с пожаром. Это было до меня. Но насколько я слышал, пожар разразился в тихую и душную ночь.
Он не перекинулся на другие дома. Благодаря большому колодцу на рынке воды было достаточно, чтобы потушить огонь.
И несмотря на это, ущерб был настолько велик, что пришлось строить новую городскую управу.
— А отчего случился пожар?
— Этого так и не выяснили. Он начался под крышей архива.
Вероятно, некоторое время его никто не замечал. И внезапно вся крыша оказалась объята пламенем.
— А старый начальник стражи?
— Странные ты вопросы задаешь, юный рыцарь. В них есть что-то, что меня беспокоит. К чему ты клонишь?
Адриен решил не отвечать на этот вопрос.
— А что в них такого, что может беспокоить?
— Увидишь, когда придем к старому начальнику стражи.
Некоторое время они молча шли рядом. Рауль вел его через толпу на улице Корабельщиков к Гаванным вратам. Узость городских улочек была Адриену неприятна. Повсюду были люди, таращившиеся на него, белого рыцаря. У ворог собрались повозки. Крысолов, на длинном копье за спиной которого гроздьями висели крысы, во все горло расхваливал свои услуги. Рыночные торговки с тяжелыми корзинами покидали город. В водосточном желобе на краю дороги возились худые щенки с испуганными черными глазами. Их короткая шерстка заскорузла от грязи. Адриену показалось, что они с тоской смотрят на мертвых крыс на копье.
Прямо у ворот стояла молодая девушка в коричневом платье, продававшая не совсем свежие цветы. Она была настолько худа, что Адриен бросил ей золото.
Рауль непонимающе поглядел на него, но ничего не сказал.
Продолжай в том же духе, мягкосердечный рыцарь! Почему ты ничего не дашь тому одноногому? Или тому парню, у которого от сыпи полноса отпало? Ты мягок только по отношению к цветочницам? Ты лицемер! Вон тот попрошайка гораздо более тощий. В конце концов, она могла бы продаться мяснику, поиграть с ним в любовь. Нужно быть немного скупее.
Адриен резко дернул поводья, и голос в голове умолк. Да, он выбирает, по отношению к кому проявлять мягкость! Мир слишком велик, чтобы восстановить справедливость повсюду.
Несмотря на то что оставил горы всего десять дней назад, он уже усвоил этот урок.
Рауль перевел юношу через широкий каменный мост. Под опорами швартовались баржи вроде той, на которой Адриен когда-то отправился в путешествие в новую жизнь.
На другом берегу стояла гостиница «Трое повешенных».
Здесь мог найти приют тот, кто прибыл в Нантур в слишком поздний час, когда Речные врата уже закрыты. А неподалеку, на холме, поднимавшемся над рекой, находился помост. Рама из тяжелых балок, поставленная на толстые каменные опоры.
Сегодня ни с одного из вбитых в дерево железных гвоздей не свисала веревка. Но Адриен помнил день из своего детства, когда там висели двенадцать мужчин и женщин, которые затеяли заговор против короля. Тогда был ясный зимний день.
Сотни собрались вокруг холма, и настроение в городе было праздничное, даже во время ремесленной ярмарки весной или на празднике корабельщиков осенью не было так весело. То был один из немногих дней, когда Адриен лег спать неголодным, потому что ему удалось утащить у неосторожного зеваки мясной паштет.
— Я был бы тебе очень обязан, если бы ты больше никогда не возвращался в Нантур, юный рыцарь. Подобные тебе сеют беспокойство и беспорядки.
— Значит, ты обманул меня. Не собирался отводить к старому начальнику стражи.
Адриен произнес это совершенно спокойно. Он посмотрел на мост и прикинул, что можно повернуть назад. Впрочем, тогда ему придется сражаться с солдатами у Речных врат. Одного знака начальника достаточно, чтобы они перегородили ему путь.
— Я не лжец. Я отведу тебя к начальнику стражи, как и обещал, но, боюсь, он не даст ответ на твои вопросы. Идем! Когда мы закончим, я приглашу тебя в трактир. Я ничего не имею против тебя, мальчик. Просто не хочу, чтобы ты находился в моем городе.
Адриен не знал, как вести себя со старым воином. Он чувствовал себя совершенно сбитым с толку и даже разозлиться на Рауля не мог. Может быть, злость придет позже. Юноша посмотрел на равнину. Там стояли только крестьянские дома.
— Там я найду бывшего начальника стражи?
— Просто пройди со мной еще немного. Ты поймешь.
Молодой человек отправился за мужчиной, пытаясь не обращать внимания на болтовню коня, который называл своего седока дураком и кое-кем похуже.
За эшафотом находилось маленькое, обсаженное тополями поле. Там хоронили повешенных и прочих, для кого не нашлось места на кладбище Нантура, поскольку обстоятельства их смерти сильно отличались от обычных.
Кладбище было окружено низенькой каменной стеной. Войти можно было через узкие ворота из кованого железа. У входа возвышались два изваяния святых — статуи, показавшиеся Адриену неуклюжими и почти детскими по исполнению.
Войдя на кладбище, он украдкой осенил себя защитным знаком рога.
Этого еще не хватало! У нас тут тайный язычник, желающий стать рыцарем Тьюреда!
На этот раз юноша только улыбнулся. Каждый здравомыслящий человек знает, что на таком кладбище следует застраховаться от мертвеца. Могилы самоубийц, повешенных и детоубийц прокляты. Лежащие в них обречены, они не обретут покоя вовек. И если не соблюдать все правила, они снова восстанут из могил.