— Почему нет?
— Прошу тебя, не требуй от меня объяснений.
Сэйерс собрался было ответить, но в эту секунду в коридоре возникла какая-то суета, послышались топот и удивленные возгласы. Уитлок торопливо захлопнул кассу и вслед за Сэйерсом выскочил из купе.
Вся труппа высыпала в коридор и высунулась в раскрытые окна. Актеры, повернув головы, смотрели в сторону края платформы. Рикс и коверный, как и большинство собравшихся, свистели и издавали приветственные возгласы. Кто-то подвинулся, уступив место Сэйерсу и дав возможность насладиться зрелищем.
Из клубов паровозного пара возникли три странные полусогнутые фигуры. Кренясь, они двигались в сторону вагонов. В центре шел некто высокий, с крыльями, очень похожий на Мефистофеля. С боков его поддерживали какие-то горгульи. Все трое пошатывались, словно земля под ними колыхалась и уходила из-под ног. По мере приближения начинали вырисовываться детали внешности; оказалось, что в середине группы, раскинув руки и опираясь на спутников, плетется Каспар. Ветер развевал полы его пальто. Опорой актеру служили Молчун и Немая — они изо всех сил старались не уронить Каспара и одновременно придать нужное направление. Ноги того подкашивались и заплетались, словно имели свой собственный маршрут и не желали двигаться дальше. Актеры весело приветствовали всю троицу, и когда она подошла к двери вагона, коверный распахнул ее.
— Пожалуйста, не шумите, — взмолился Сэйерс. — Подумайте о нашей репутации!
Молчун и его жена втащили Каспара в тамбур. Рикс и коверный подхватили его за плечи и, взяв затем под руки, поволокли по вагону. Сэйерс запоздал со своими предостережениями — редкие пассажиры, гулявшие по платформе, и те, что сидели в других вагонах, уже давно наблюдали за перемещением странного и жутковатого трио. Хохотали железнодорожники на мосту над платформами. Из зала ожидания вышли несколько пассажиров, привлеченные внезапным шумом.
Очутившись в тамбуре, Каспар пошатнулся и, если бы Молчун и Немая, вскинув руки, не толкнули его, вывалился бы на платформу. Вслед за Каспаром они взобрались в вагон, железнодорожный служащий захлопнул за вошедшими дверь, кондуктор дал свисток, и поезд тронулся.
В середине платформы Сэйерс разглядел Брэма Стокера, стоявшего рядом с представителем железнодорожной компании. Он сумел как-то убедить Купера задержать поезд на целых десять минут. Сэйерс благодарственно помахал Брэму, тот увидел и поднял в ответ ладонь.
Затем Сэйерс захлопнул окно и отправился разбираться с Джеймсом Каспаром.
Большинство актеров разбрелись по своим купе и улеглись на полки. Каспар прилип к дверной ручке и болтался из стороны в сторону. Его немногословные спутники пытались оторвать Каспара от нее и втолкнуть в купе. Сэйерс пошел к ним. С каждым шагом гнев его нарастал.
Однако прежде, чем он приблизился к ним, из своего купе снова выскочила Луиза. Она не видела Тома, потому что смотрела в сторону Каспара. Все ее внимание было занято им. Поезд набирал скорость, вагоны покачивались, ноги молодого героя-любовника разъезжались, но, видимо, он начинал приходить в себя и как-то умудрялся сохранять равновесие.
— Мистер Каспар, — негромко позвала его Луиза. — Вам нездоровится?
В голосе ее не было ни капли иронии, в нем звучала абсолютно искренняя забота. Каспар разогнулся и в этот момент выпустил ручку, за которую держался. Он поднял вверх указательный палец, словно на него снизошла некая потрясающая мысль, которую он и собирался немедленно высказать.
Однако поделиться ею он так и не успел — дверь перед ним открылась, Каспар сделал шаг вперед и рухнул в купе, как срубленное дерево. Лишь только он исчез из поля зрения Луизы, дверь захлопнулась и лязгнула опущенная штора на окне. Все это произошло с совершенно невероятной скоростью.
Склонив голову, Луиза засеменила к закрытой двери, подняла было руку, чтобы постучать, но остановилась.
— Мистер Каспар, — проговорила она. Из-за двери до ушей ее долетел какой-то шум, напоминавший то ли кашель, толи позывы на тошноту. Молчун и Немая переглянулись и попятились. Заслышав за спиной шаги, Луиза обернулась и только сейчас увидела Сэйерса.
— Я даже не знаю, чем ему можно помочь, — пролепетала она.
— Идите к себе, мисс Луиза, — отозвался Сэйерс. — Пожалуйста.
Звук в купе становился все громче и явственнее.
— А вдруг ему нужен врач? — предположила Луиза.
— Вот уж не думаю.
Она опустила голову. Взгляд ее упал на появившееся под дверью и медленно растекавшееся по полу пятно красноватого оттенка. Оно медленно увеличивалось в размерах, а жидкость темнела и густела.
Сэйерс не знал, что сказать. Впрочем, говорить ему и не пришлось — глаза Луизы закатились, голова откинулась, и она погрузилась в глубокий обморок. Но прежде чем Луиза ударилась об пол, Сэйерс не раздумывая, сам удивляясь своей быстроте, подхватил девушку и прижал к себе словно маленького ребенка, нуждающегося в опоре и защите.
Том замер. Луиза припала к нему всем телом, голова ее приникла к его плечу, аромат волос, коснувшихся его лица, кружил голову. Он чувствовал себя точно так же, как в тот раз, когда впервые танцевал с девушкой, только сейчас ощущения были сильнее. Да и танцевал он тогда с одной из своих тетушек, поэтому прикосновение к Луизе оказалось для него полной неожиданностью.
— Неси ее сюда, — прозвенел в коридоре голос Уитлока. Сэйерс вскинул голову, обернулся и увидел, как директор в дверях своего купе машет ему рукой, приглашая войти. С величайшей осторожностью, стараясь не покачиваться вместе с вагонами — поезд шел на полном ходу, — Сэйерс понес Луизу. Одна из туфель соскользнула с ноги, но Сэйерс не стал поднимать ее. Том двигался медленно, шаркая по полу, стараясь сохранять равновесие, и все продолжал прижимать к себе Луизу. Он ощущал тепло ее тела.
Как только Сэйерс внес Луизу в купе, Уитлок позвал швею:
— Миссис Ригглсворт!
Та тут же появилась перед ним.
— Принесите нюхательной соли, — попросил Уитлок.
Швея мгновенно исчезла.
Гусси вернули в корзинку, а на сиденье устроили мисс Портер. Пока Уитлок встряхивал пузырек, швея гладила руку девушки. Сэйерс встал поодаль, смущенный, но довольный происходящим, хотя и понимал, что должен чувствовать себя иначе. Ощущение Луизы, прижатой к его груди, не проходило.
— Сейчас, сейчас, дитя мое, — пробормотал Уитлок, когда Луиза, понюхав соли, стала понемногу приходить в себя. — Все будет хорошо.
— Не понимаю, — прошептала она оцепенело, отчаянно моргая.
— Молодой мистер Каспар серьезно скомпрометировал себя.
— Он умирает? — спросила она.
— Не сомневаюсь, к утру он утвердится в мысли, что обязан покинуть нас.
— Но там же была кровь.
— Какая кровь?
— Под дверью.