От этих слов по спине у меня пополз неприятный холодок. Что-что, а подорваться на мине чеченских боевиков… Нет, это определенно не входило в мои планы. Остановившись, я осторожно отправил ментальное послание.
— Ты тут?
— Все ждал, когда же нашему малышу пора будет сопельки подтереть, — усмехнулся Тогот.
— Диктуй замятие неуязвимости, — приказал я.
— Что-то с памятью моей стало, все заклятия забыл напрочь, — нараспев произнес покемон.
— Ну, тогда тебе скоро придется искать нового проводника… — зло огрызнулся я. — Диктуй давай.
— Ох, ох, ох, какие мы нервные, — зашелся мерзавец. — Знаешь, я должен подумать, стоит ли в очередной раз…
Но я не дал ему договорить.
— Диктуй давай!
И он, естественно, продиктовал. Я повторил заклятие слово в слово и сразу почувствовал себя лучше, словно на ледяном ветру надел теплую шубу.
До руин часовни пришлось шагать минут двадцать, даром что она казалась совсем рядом, как на ладошке.
— Ну а теперь прячемся, — приказал Викториан.
Обойдя единственную целую стену, мы устроились под ее прикрытием. Тут солнышко припекало вовсю, а ветра и вовсе не было. И воздух! Только теперь я понял, какой тут чистый воздух!
Меня сразу же разморило, и я уснул с мечтами о бутылке прохладного светлого пива. Но долго спать мне не пришлось — вдали послышатся шум мотора. Вскоре подъехал грузовик. Ну а дальше все пошло точно по сценарию, все так, как я видел в шаре, до самого того момента, когда бандиты приказали пленным заканчивать копать и вылезать из могил.
— Хорошо поработали, а значит, хорошо спать будете на том свете. Вот только скажите, как вас прикончить: сразу обоих или по одному? Чтобы первый смог могилу другу закопать, а у нас времени было бы побольше, — поинтересовался один из боевиков. Говорил он с кавказским акцентом, каждый раз с трудом подбирая слова.
— По очереди, Ашот… — встрял другой боевик. Он хотел было еще что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом — Викториан остановил время.
Мы, не торопясь, вышли из своего укрытия и уставились на двух пленных. Те стояли на дне ямы метра полтора глубиной, потные, в грязных гимнастерках и тоже недоуменно переглядывались. Пытались понять, что же происходит. Однако, бросая косые взгляды на автоматы в наших руках, они вовсе не рвались пуститься в бега. Один постарше, лет сорока, плотный, мордатый. Второй явно срочник — тощий, с огромным фиолетовым фингалом под правым глазом. К тому же оба были небриты с неделю как минимум.
— Итак, с чего начнем? — поинтересовался Викториан.
— Сначала воды дайте, — попросил тот, что был потоньше. — С утра капли воды во рту не было.
Викториан повернулся, резким движением сорвал армейскую фляжку с пояса одного из застывших громил и перебросил солдату.
— Смотри не уписайся.
Тот в ответ только хмыкнул, мол, «не учи ученого», сбросил крышечку, сделал основательный глоток, а потом передал фляжку своему напарнику по несчастью.
— Что это с ними? — в свою очередь хлебнув воды, поинтересовался второй, кивком головы указав на боевиков.
— Пусть отдохнут, — ответил Викториан, а потом отступил, пропуская меня вперед — мол, теперь твоя очередь очки втирать. А я-то что? Будто я знал, о чем говорить. И врать не следовало, а если начать правду рассказывать, так не поверят, решат, что я или из дурки только сбежал, или анашой обдолбался.
— А сами вы кто будете? — поинтересовался тот, что постарше. — Что-то на местных абреков вы не сильно смахиваете, — и он потянулся, словно ненароком, явно желая вылезти из окопа. Но Викториан остановил его, поведя из стороны сторону стволом автомата:
— Не лезь пока, не стоит. — И печально так покачал головой.
— И что теперь, пат?
— А ты попробуй начать сначала.
— Может, лучше заклятие?
— Сказано — без дури, значит, без дури, — отрезал Тогот. — Познакомься сначала, потом попробуй на свою сторону переманить.
Я сделал шаг вперед, присел на краю ямы, постарался сделать проникновенное лицо.
— Это вы точно подметили, мы не местные. И к этим бандитам никакого отношения не имеем. А посему, наверное, для начала стоит познакомиться. Вот как тебя? — я указал на старшего.
Тот с хитринкой улыбнулся и ответил:
— Рядовой Иван Петрович Сидоров.
— Врет он, — тут же прибавил Викториан. — Круглов Виктор Иванович — капитан медицинской службы из отряда ОМОНа Санкт-Петербурга. Был контужен под Усть-Ижи, когда раненых из горящего госпиталя выносил. Там целый дом рухнул. Наши отходили, его бросили, чеченцы откопали.
— И чего спрашиваешь, если сам все знаешь?
— На вшивость проверяем, — фыркнул Викториан.
— Ты вот что, капитан, не ершись. Дело есть у нас к тебе серьезное, — вновь начал я.
— И что за дело, говори, а то мы, видишь, заняты шибко. Да и боевики очнуться могут.
— Вряд ли… — задумчиво протянул Викториан.
— А я вот жизнь хочу вам предложить, а то в этой яме, я смотрю, сыровато, воспаление легких схватить можно.
— Или свинцовую пилюлю, — словно шавка, стремящаяся всюду вставить свое слою, добавил Викториан.
— Нам уже ваши приятели предлагали, — кивнул капитан в сторону застывших бандитов. — Кстати, чем это вы их так вырубили?
— Мы их не вырубали, — заметил я. — Это уж скорее мы все вырубленные.
— То есть? — не понял капитан.
Я взял пригоршню земли, поднял руку повыше и разжал пальцы. В первый момент земля посыпалась из моей ладони, а потом застыла в воздухе земляной струйкой.
У капитана глаза на лоб полезли.
— Ничего себе фокус.
— А ты думал, мы тут в поддавки играем? — снова подал голос Викториан.
Я решил не обращать на его замечания внимания. Собака лает — ветер носит. Нет, по-хорошему стоило бы сделать ему замечание, вправить мозги, чтобы не лез, куда не надо, но связываться не хотелось. И потом, если все же начать выяснять отношения, то делать это нужно не здесь и не сейчас, без посторонних, как говорится.
— Ладно, давай свое предложение, — словно нехотя протянул капитан.
— Мы вытаскиваем вас из этого дерьма, а вы работаете на нас года три, — предложил я.
— Говорил же, вербовать будут, — сплюнул молодой солдат.
Капитан посмотрел на меня, и во взгляде его читалось явное презрение.
— Неужели вы думаете, что если мы в плен попали, то до того скурвились, что пойдем к вам служить и ваш проклятый ислам примем?