— Тогда откуда у вас…?
— Это уличная девка, Морган, — бросил Кернс. Казалось, его вывела из себя ярость констебля. — Один из человеческих отбросов, какими полнятся закоулки Балтимора. Грязное существо, пропитанное ромом и болезнями, чья смерть послужит более благородной цели, чем вся ее промотанная жизнь. И если то, что мы используем ее, оскорбляет ваши чувства и идет вразрез с вашей моралью и нравственностью — что ж, предложите в качестве приманки себя.
Морган повернулся к Уортропу:
— Пеллинор, но должен же быть какой-то другой способ…
Доктор покачал головой.
— Она уже отстрадала свое, Роберт, — заметил он. — У нас сейчас нет выбора: надо сделать это.
Он наблюдал, как Кернс вынимает неподвижное тело из самодельного гроба, и в глазах его стоял немой вопрос. Голова женщины откинулась назад, руки соскользнули вниз и безжизненно повисли, пока Кернс нес ее в «Кольцо забоя».
— Уилл Генри! — кинул через плечо Кернс. — Подай мой несессер!
Работа остановилась, когда мужчины с лопатами увидели Кернса с ношей. Рты у них открылись, глаза перебегали с Кернса на Моргана. Констебль подал им знак — копайте, копайте! Кернс бережно уложил тело рядом с железным столбиком, вбитым в землю, заботливо приподняв и поддерживая рукой голову женщины. Он кивнул на веревку. Я поставил несессер рядом с ним и протянул веревку с цепью на конце. Он зацепил крюк, припаянный к концу цепи, за кольцо на шее женщины.
— Не понимаю, из-за чего Морган так расстроился, — сказал он. — Маори используют в подобных случаях четырнадцатилетних девственниц — рабынь. Дикие животные, Уилл Генри!
Он подергал за цепь. Голова женщины дернулась, прицепленная за крюк.
— Хорошо.
Он опустил ее голову на землю, размытую дождем. Потом поднялся и оглядел поле деятельности. Я взглянул направо, в сторону платформы, и увидел одинокую фигуру, стоящую там, с винтовкой на изготовку, словно часовой на посту. Это был Малакки. Он пристально смотрел на нас.
Хотя монотонный дождь все лил и лил, а серый день переходил в вечер почти незаметно, все же возникло чувство, что время побежало быстрее, что часы-то тикают. Из повозки выгрузили две большие бочки со смесью керосина и растительного масла и вылили содержимое в ров, окружающий тело женщины. Кернс приказал всем подняться на платформу и еще раз повторить то, что он называл Основными правилами Маори.
— Я стреляю первым, — напомнил он промокшим до нитки, запачканным грязью с головы до ног людям. — Вы ждете моего сигнала, чтобы открыть огонь. Цельтесь им в то пространство, которое расположено прямо под пастью, либо в нижнюю часть спины. Выстрелы по другим частям тела будут для них безвредны.
— Сколько у нас будет времени? — спросил кто-то.
— Рискну предположить, что при такой погоде — меньше десяти минут. Этого более чем достаточно, чтобы сделать дело, по крайней мере завершить эту фазу дела. Но и десять минут покажутся вам вечностью. Помните, мы покидаем платформу только в двух случаях: если мы закончили работу или если кому-то из людоедов удалось перебраться через ров. Кто дежурит у рва?
Мужчина с узким лицом по имени Брок поднял руку. Кернс кивнул и сказал:
— Стойте рядом со мной и ждите приказа — ничего не предпринимайте, пока я не скажу! Правильное распределение времени и синхронизация, джентльмены, — вот что главное, как только мы заметим первого «разведчика» Антропофага. Ну, хорошо. Вопросы есть? Может, кто-то передумал? Сейчас еще можно уйти. Время пришло. — Он поднял к небу лицо и закрыл темные глаза под дождем. На его чувственных губах играла улыбка. — Роковой час пробил!
Мы все подошли к краю платформы, вглядываясь, прищурившись, в сгущающуюся тьму. Кернс тем временем спустился к телу в центре круга, опустился на колени и раскрыл несессер, который я ему принес. Он склонился над телом спиной к нам, так что ничего не было видно.
— Что, прости господи, он там делает? — спросил Морган.
— Не знаю точно, — ответил Доктор, — но я ставлю под сомнение все, за что Господь может не простить.
К нашему несказанному удивлению, тело женщины вдруг дернулось, словно от жестокого спазма, ноги засучили в воздухе, руки вцепились пальцами в размякшую землю, сгребая грязь и кусочки травы. Кернс откинулся назад, чтобы осмотреть произведенный им феномен, а я услышал, как Доктор выдохнул рядом со мной:
— О нет!
У Кернса в правой руке как бы невзначай появился уже знакомый охотничий нож; одновременно кончиками пальцев левой руки он надавил женщине на горло.
— Уортроп, — прорычал Морган. — Уорт-роп!!!
Одним легким движением руки Кернс провел ножом вдоль дергающегося туловища пленницы, вскрывая ей брюшную полость острым, как скальпель, лезвием. Один бессердечный и варварский жест — и тут же пронзительный крик боли взорвал сумеречную тишину ударом грома. Звук эхом разнесся среди деревьев и кладбищенских камней, заполняя собой, нарастая, все пространство и время. Каждая секунда, казалось, длится час. Женщина перекатилась на бок и протянула руки к Кернсу — к человеку, распоровшему ее пополам, но он уже торопливым шагом возвращался к нам, с окровавленным ножом в руке. Взбираясь на платформу по приставной лестнице, он зажал лезвие между зубами и, должно быть, в этот момент почувствовал вкус ее крови на языке. Благополучно поднявшись на платформу, он выплюнул нож, и тот упал на доски. Однако мы этого почти не заметили, потому что взгляды наши были прикованы к тому, что происходило внизу. Нас сковал страх, пронизал ледяной ужас. Женщине удалось встать на карачки и поползти нам навстречу, крича и визжа, словно недобитый поросенок, захлебывающийся в собственной крови. Но веревка сыграла свою роль; цепь, прикрепленная к ее шее, натянулась.
Кернс схватил винтовку, вскинул на плечо и уставился в прицел, поворачивая дуло с севера на юг и обратно, не обращая внимания на наше оцепенение и испуг от этого неожиданного — и ужасающего — поворота событий. Он, казалось, даже не слышал истошных криков женщины, сотрясающих воздух вокруг. Теперь ей удалось встать на колени, и она протягивала руки к нам, ее лицо перекосила гримаса боли; недавно белое платье было заляпано кровью и грязью. Цепь на ее шее звякала и поскрипывала каждый раз, как она отчаянно дергала головой.
— Будь ты проклят, Кори! — заорал Морган. — Она жива!
— А я никогда и не говорил, что она мертва, — резонно возразил Кернс. — Наблюдатели, видите что-нибудь? Смотрите внимательно! Мистер Генри, ты тоже смотри!
Я оторвал взгляд от несчастной жертвы и стал пристально вглядываться в ветви деревьев и кладбищенские камни — нет ли где какого движения? Но пелена застилала все вокруг, и я не высмотрел ничего, кроме земли, деревьев, камней и теней.
А потом боковым зрением я заприметил темный силуэт, метнувшийся от одной могилы к другой. Да, он низко пригибался к земле, продвигаясь зигзагообразно все ближе и ближе. Я подергал Кернса за рукав и указал на силуэт.